Лужа, ты куда?
Стоячие соленые «болота» минувшей зимы и глубокие лужи после ливней нынешнего лета заставили общественность вновь обратить внимание на состояние ливневой канализации Петербурга. Каждый случай таких вот потопов неизменно вызывал град критики в адрес «Водоканала», который наскоро оправдывался и давал пояснения. Ныне в штатной обстановке, когда нет потопов, заместитель директора «Водоканала» по развитию Ольга Рублевская пояснила некоторые подробности работы городской «ливневки».
ФОТО Дениса МЕДВЕДЕВА
Главная новость – «Водоканал» запускает собственную автоматизированную систему определения количества осадков, выпадающих в Петербурге (как дождя, так и снега). Система состоит из 34 осадкомерных пунктов, которые сейчас работают в режиме пусконаладки. На основе полученных данных, как утверждают в компании, можно будет объективно определить объем поверхностных стоков. Эти знания, как следует из пояснений Рублевской, должны найти отражение в перспективных планах развития водоснабжения и водоотведения города. В том числе и «ливневки».
Ныне же, как рассказала Ольга Рублевская, отдельная ливневая канализация работает лишь на трети городской территории. Поверхностные стоки с двух третей площади – а это без малого тысяча квадратных километров – поступают в общесплавную канализацию. То есть в ту же трубу, куда сбрасываются и хозяйственно-бытовые стоки.
При такой системе не так уж просто спрогнозировать, какие последствия могут вызвать сильные ливни или быстрое таяние снега. Это зависит от степени заполненности коллекторов бытовыми стоками. А уж если где-то намечается малейший засор, подтопление (да еще неприятно пахнущее) неминуемо. Поэтому «Водоканал» вынужден сверять свои планы с прогнозами Гидрометцентра. Если грядут ливневые дожди, нужно срочно очистить канализацию от хозяйственно-бытовых стоков, чтобы она смогла принять прогнозируемый объем осадков.
Ныне штатной ситуацией для общесплавной канализации Петербурга «Водоканал» считает 20-минутный дождь интенсивностью 26 мм/час: быстро уходит в трубу, не мешая обычному течению городской жизни. А такой ливень, какой свалился на северные районы 17 июля – около 200 мм/час, просто-напросто не может быть «переварен» канализацией безболезненно для транспорта и пешеходов.
Такая ситуация, очевидно, сохранится еще долго – десятилетия. Поскольку в планах Петербурга начало активного развития ливневой канализации отнесено на 2020 – 2030 годы.
Однако в отсутствии отдельной «ливневки» есть и свои плюсы. Вернее, плюс один, но весомый. Поверхностные стоки, попадающие в общесплавную канализацию, идут на очистные вместе с хозяйственно-бытовыми стоками. Таким образом, антигололедная химия, ядовитая пыль, бензиновый налет, смываемые дождями с асфальта двух третей города, не возвращаются в Неву. Этого, увы, нельзя сказать об оставшейся трети, которая (на горе или на счастье?) обзавелась отдельной ливневой системой.
– Сейчас очистке подвергаются только два процента поверхностных сточных вод, которые проходят через выпуски дождевой канализации, – признает Ольга Рублевская. – Очистные дождевых стоков функционируют лишь в Колпине и в нежилой зоне «Пулково-3». Остальные стоки, увы, прямиком попадают в водные объекты. Между тем исследования показывают, что они загрязнены не только взвесями и нефтепродуктами, но и тяжелыми металлами.
В следующем году в эксплуатацию, очевидно, войдут очистные на «ливневке» в Осиновой Роще и в Муринском квартале. Проект, надо признать, очень уж недешевый. По информации комитета по энергетике и инженерному обеспечению, модернизация системы водостоков в одном только Муринском квартале обойдется бюджету в полмиллиарда рублей. Этим сегодня и исчерпываются планы развития на ближайшую перспективу.
– Пока мы лишь выбираем оптимальную технологию очистки ливневых стоков, – отмечает Рублевская. – Вот на очистных нежилой зоны «Пулково-3» с 2005 года одна из ступеней фильтрации имеет в основе торф. Таких ступеней – пять: решетки, песколовки, торфяные, песчаные и угольные фильтры. Дешевые торфяные фильтры задерживают основную массу взвешенных веществ и нефтепродуктов. Так что существенно снижается нагрузка на дорогие в эксплуатации песчаные и угольные фильтры, и их можно промывать гораздо реже. Система может перерабатывать около 700 кубометров дождевой и талой воды в сутки. Скорее всего, именно эта технология ляжет в основу дальнейшего проектирования и строительства очистных сооружений поверхностного стока. Ее можно считать экономичной.
Правда, пока не очень ясно, кто и как будет утилизировать отработанный торф, который впитал столько дряни, что, очевидно, уже может быть отнесен к отходам высокого класса опасности. Сегодня, по словам Рублевской, прослуживший в течение года торфяной фильтр забирает предприятие, которое и поставило торф. Что с ним происходит потом, неясно:
– Наверное, его сжигают! – замечает Ольга Рублевская.
К слову, стоки «Пулково-3», прошедшие пять ступеней очистки, сбрасываются в Волковку. Рождающаяся ассоциация не радует: как будто чайную ложку дистиллированной воды вливают в помойное ведро, подчеркивая при этом значимость такой работы для экологии.
– Волковка действительно сильно загрязнена, – признает Рублевская, – но ведь это не означает, что ее надо загрязнять еще больше. Надо же с чего-то начинать!
Итак, мы все еще в начале... большого пути, перспективного развития, поиска передовых технологий... Признаться, отдельные проекты выглядят золотой ниткой на грязной линялой ткани. Из труб в квартирах течет ржавчина, а в это время в специальной лаборатории чистоту воды проверяют по сердцебиению ракообразных. В старом городе там-сям из-под земли бьют в нос ассенизационные запахи, и одновременно – идет речь о внедрении узлов учета канализации... Возможно, это и есть прогресс?
Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 167 (5540) от 09.09.2015.
Комментарии