Лучше, чем в кино

У медиков есть понятие «золотой час». Это время, когда оказанная помощь дает надежду на благоприятный исход. В НИИ скорой помощи им. Джанелидзе, куда привозят пострадавших после страшных катастроф, аварий, ранений, счет порой идет не на часы, а на минуты, и каждая из них - «золотая».

ФОТО Сергея ГРИЦКОВА

Горячая точка

Как театр начинается с вешалки, так и больница начинается с приемного покоя. Хотя, глядя, с какой интенсивностью к дверям клиники подкатывают кареты «скорой помощи», назвать его так сложно.

- Это уже не покой, а сплошной беспокой, - говорит директор НИИ профессор Парфенов. - Каждый по фильмам знает, как работают американские клиники. Там никто не сидит сложа руки, все бегают! Так и у нас. С больным начинают работать сразу несколько специалистов. Кому-то делают рентген, кому-то томографию, кому-то кардиограмму. Время от привоза до начала терапии - минимально.

За сутки обычно поступают 250 - 300 человек, около 70 тысяч в год. Причем неизвестно, с какой именно патологией привезут пациента - травмой черепа, инфарктом миокарда, отравлением или сильнейшим ожогом (а бывает и все сразу). И в таком режиме мы работаем круглые сутки 365 дней в году.

Глядя на этот медицинский конвейер, понимаешь, что не только у доктора Хауса все под рукой, наши тоже не отстают. Хотя российские реалии гораздо суровее.

- Ежедневно к нам попадают не один десяток алкоголиков или наркоманов, - сетует Валерий Парфенов. - Ведет себя этот контингент неадекватно и агрессивно. Хамят, сквернословят, а бывает, разбивают носы и ломают ребра врачам.

Что и говорить, с тех пор как закрылись вытрезвители, хмельной контингент стал головной болью для медиков. Во-первых, такие персонажи требуют к себе повышенного внимания, а во-вторых, от буйных соседей страдают не только врачи, но и пациенты. Ведь вместо того чтобы оказывать помощь нуждающимся, врачи бросают все силы на то, чтобы утихомирить дебошира.

- Незащищенность медиков от агрессии пациентов - огромная проблема, - сетует Парфенов. - По российским законам, человека, напавшего на врача в состоянии наркотического опьянения, признают невменяемым, и адекватного наказания он не понесет. А наша охрана, напротив, законодательно ограничена в применении силы.

Потому в городе должен быть хотя бы один вытрезвитель, - уверен директор НИИ им. Джанелидзе. - Ведь только за 10 дней прошедших новогодних праздников к нам прибыли 700 человек в алкогольном угаре! Вот в Челябинске уже появился вытрезвитель, а в многомиллионном Петербурге - ни одного...

Выйти из шока

Противошоковый блок НИИ скорой помощи - последний рубеж обороны человеческой жизни. Здесь лежат жертвы дорожно-транспортных аварий, пациенты с анафилактическим шоком или с большой потерей крови. Те, чья жизнь в буквальном смысле висит на волоске.

Самых тяжелых пациентов доставляют по воздуху. На территории института есть вертолетная площадка. В год сотрудники МЧС и частные санавиационные компании совершают 100 - 120 рейсов.

В противошоковом блоке круглосуточно дежурит бригада хирургов, травматологов, нейрохирургов. Если требуется помощь других специалистов - их вызывают.

По словам заместителя главного врача по анестезиологии и реанимации Вячеслава Афончикова, спасать жизнь таким пациентам начинают раньше, чем заводят на них медицинскую карточку.

- У надзорных органов даже иногда вопросы возникают, почему операция была сделана раньше, чем открыта история болезни, - говорит Афончиков. - И приходится объяснять, что, когда счет жизни идет на секунды, врачи сначала лечат, а потом уже занимаются оформлением бумажек. Так должно быть. И так будет.

Рядом с противошоковым блоком - хирургическая реанимация. Сюда попадают те, кому противошоковая терапия не требуется, но чье состояние вызывает опасение. Это могут быть различные формы дыхательной недостаточности, тяжелые кровотечения. И здесь врачам тоже не до историй болезни... Как только пострадавшему становится лучше, его переводят в реанимацию второго уровня либо сразу в палату.

Держать термоудар

Особая гордость института - ожоговый центр, куда со всего Северо-Запада везут практически безнадежных больных (с поражением до 80 процентов кожи). И спасают!

Ежегодно он принимает до полутора тысяч человек. А на случай ЧП в отделении разворачиваются дополнительные койки. Например, после пожара в пермской «Хромой лошади» в клинику доставили десять тяжелых пациентов. И девятерых удалось спасти.

- Больных на отделении очень много - это люди, обварившиеся кипятком, с химическими, электрическими ожогами, - рассказал руководитель отделения термических поражений профессор Константин Крылов. - Пожилые люди часто получают травмы на кухне, опрокидывая на себя кастрюли или чайники. Есть сезонные жертвы. Так, в новогодние праздники доставляют Дедов Морозов и Снегурочек, которые, «хватив лишку», неосторожно затягиваются сигаретой. Есть жертвы несчастной любви и ревности.

В этом отделении кажется, что на кроватях лежат не больные, а тряпичные куклы. Многие на аппарате искусственной вентиляции легких. На экране монитора - самые важные параметры жизнедеятельности организма.

- Нет такого органа, который бы не страдал в результате ожогов, - говорит Крылов. - Нашим врачам приходится не только «заниматься рукоделием» - закрывать раны у больных, но и лечить осложнения: пневмонию, миокардиты, сепсис, желудочные кровотечения. Термическая травма - болезнь всего организма.

При глубоких ожогах спасти пациента может пересадка собственной кожи. Этот метод уже прочно утвердился в практике и дает хорошие результаты: отторжения не происходит, заживление наступает достаточно быстро. Но что делать, когда больше половины кожи у человека сожжено полностью?

- Теперь мы можем выращивать новую из стволовых клеток, - продолжает Крылов. - У пациента берут лоскуток кожи размером с ноготь. С помощью сложной технологии ее расслаивают на клетки, а затем в лаборатории воздействуют на них различными биологическими факторами роста. Количество клеток кожи многократно увеличивается, их и пересаживают на омертвевшие участки. А затем пациентов выхаживают на специальных противоожоговых кроватях. Матрас такой чудо-койки наполнен песком, который постоянно перемещается в потоке подогреваемого воздуха. Пациент как бы находится в состоянии невесомости, что позволяет уменьшить болевой синдром.

В тисках

Болевая точка НИИ скорой помощи - нехватка площадей (сегодня на 800 койках лечатся 1100 человек). Очевидно, что институт задыхается: кроме того что он является клиникой скорой помощи, 70% его пациентов - жители 420-тысячного Фрунзенского района, в котором других многопрофильных клиник нет.

Решить проблему помогло бы давно обещанное строительство нового корпуса института с большим приемным отделением, реанимацией, операционными, аппаратами КТ и МРТ, отделением краткосрочного пребывания (до трех суток) и стационаром досуточного пребывания.

- Проект нового 4-этажного корпуса, предназначенного для службы экстренной помощи, уже утвержден. Его строительство и оснащение, в том числе современным оборудованием, обойдется в 6 млрд рублей, - рассказал Валерий Парфенов. - Однако когда и кто начнет строительство, неизвестно. Возможно, проект заинтересует инвесторов на условиях государственно-частного партнерства.

КСТАТИ

С 2015 года клиника перешла на круглосуточное дежурство по острому коронарному синдрому. За это время количество высокотехнологичных операций по стентированию коронарных сосудов увеличилось втрое. А число нейрососудистых вмешательств выросло впятеро.

Кроме того, на базе НИИ скорой помощи работает центр хирургии позвоночника, который позволяет ставить на ноги ранее безнадежных пациентов.

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в наших группах ВКонтакте и Facebook

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 032 (5894) от 21.02.2017.