«Кукла» с чужим паспортом
Основной контингент потерпевших по делам о квартирных мошенничествах, как известно, составляют старики и пьяницы. Для «черных риелторов» они – легкая добыча, «расходный материал», который, использовав, просто выкидывают на помойку. Злодеями, понятно, движет шкурный интерес: жилье – это деньги, и не малые. Однако столь же циничными оказываются и те, кто им помогает, – люди, облеченные государственными полномочиями. Они сами стариков не обманывают, не спаивают и не убивают. Просто дают возможность это делать другим.
ФОТО kesu/shutterstock.com
В деревню, на шашлыки
Потеряв несколько лет назад взрослую дочь (утонула по пьянке в песчаном карьере), 70-летняя Людмила Никитична Семенова жила одна в трехкомнатной квартире на Купчинской улице. Родственников у нее не имелось, однако остался собутыльник и собеседник – бывший приятель дочери Карен Овсепян. Приводил он и друзей, которые под рюмочку заводили с Людмилой Никитичной разговор о пожизненной ренте. Она охотно с ними выпивала, но все попытки подобраться к ее жилью отметала с порога. Появился в компании и некто Денис Флинта – бывший сотрудник ГАИ, ныне подрабатывавший «свободным риелтором». На Семенову с ее трехкомнатной квартирой он подобно хорошей охотничьей собаке сразу «сделал стойку». Но и его уговоры действия не возымели...
И тогда Флинта предложил Овсепяну украсть у собутыльницы паспорт. Что тот проделал без особого труда. Как потом выяснилось, паспорт Семеновой Флинта передал своему приятелю – жителю поселка Вырица Михаилу Афанасьеву. Он нашел похожую на нее женщину и поехал с ней в Гатчину к знакомому нотариусу Наталье Гусевой (фамилия изменена. – М. Р.). Там они от имени Семеновой оформили доверенность на Флинта, позволяющую ему производить с квартирой на Купчинской любые действия.
Дальше все уже было просто – Флинта квартиру приватизировал и продал азербайджанской семье за 3,2 миллиона рублей.
Увы, на беду проходимцев, Семенова сама решила заняться приватизацией. Обратилась в Росреестр за оформлением документов и там узнала, что ее квартира ей уже не принадлежит. К счастью, время еще не ушло – покупатели не успели получить документы на собственность. Это позволило Росреестру по заявлению Семеновой притормозить все сделки с квартирой. Последовало и ее обращение в правоохранительные органы. Там информацией заинтересовались и взяли «друзей» пенсионерки под наблюдение.
Узнав, что их покупка «зависла», азербайджанцы, уже успевшие передать деньги Флинта, предъявили тому претензии. Он бросился к Семеновой: «Я знаю, кто это сделал. Мы с ним разберемся, только заявление свое отзови!». Та, разумеется, отказалась. И тогда ей последовало соблазнительное предложение – прокатиться за город на шашлыки. Наступали майские праздники, погода была хорошая. Почему бы не отдохнуть?
«Отдохнуть» ее привезли в деревню Каушта Всеволожского района, где Овсепян снимал домик. Гуляли несколько дней. Потом Семеновой заявили, что ее квартиру уже не вернуть, но она может получить однокомнатную и 600 тысяч рублей в придачу... если заберет заявление. В конце концов она сдалась. За ней приехали двое подручных Флинта, отвезли ее в Росреестр, проследили, чтобы она поставила подпись в нужном месте и отдала бумагу в нужное окно, а потом вернули обратно в деревню.
А через два дня Флинта и Овсепян были задержаны оперативниками угрозыска. Пенсионерку из «плена» освободили и привезли домой. Оказалось, однако, что за время пребывания Семеновой «на шашлыках» из ее квартиры была вывезена вся мебель, а в дверь врезаны новые замки.
Внучек дедушку любил
Спустя еще несколько дней оперативники задержали и тех самых подручных, что возили Семенову из деревни в город. Поначалу были известны лишь их имена – Костя и Рома. Потом к ним добавились фамилии – Плешанов и Плясов. Оказалось, что они и сами были жертвами Флинта.
Плешанов в 15-летнем возрасте осиротел – родители погибли в автокатастрофе. Он остался один в двухкомнатной квартире на проспекте Большевиков. Подрабатывал грузчиком, с грехом пополам закончил девять классов, стал выпивать. Случайно познакомился с Флинта, и тот уговорил его квартиру продать. От продажи Плешанов получил 100 тысяч рублей. Флинта снял ему комнату и сделал своим подручным. Парень был старателен и услужлив, а вскоре принес «в клюве» ценную информацию. Его дедушка Савелий Осипович проживал один в двухкомнатной квартире!
Далее – вышеописанная схема. «А ты своруй у деда паспорт». Да нет ничего проще! С украденным паспортом и каким-то пожилым мужчиной, которого отыскал все тот же Афанасьев («Даже не похож был на деда», – признавался позже Плешанов) они вновь поехали в Гатчину к тому же нотариусу Гусевой. Там «статист» заявил, что он желает написать генеральную доверенность на своего внука. Нотариус поверила и документ выдала.
Внучек продал дедушкину квартиру, а деньги отдал Флинта. Тот «от щедрот» подарил ему старенькую «девятку», на которой, кстати, они с Плясовым и ездили в деревню за Семеновой.
Самого Плясова «развели» точно по той же схеме. Человек сильно пьющий, перебивавшийся случайными заработками, он проживал в двухкомнатной квартире на улице Ярослава Гашека с такой же пьющей матерью. Имели они громадный – более 300 тысяч – долг по квартплате. Случайно (а может, как теперь видится, и не совсем случайно) Плясов познакомился с Флинта. Последовало обычное: «А ты укради у матери паспорт!».
Дальше, понятно, были Гатчина и офис нотариуса Гусевой, куда явилась очередная «кукла» с чужим паспортом. И снова Гусева не замечает подмены и исправно заверяет необходимые документы. Вскоре, используя их, Плясов квартиру приватизировал и продал. Вместо денег получил от Флинта съемную комнату в коммуналке. Мать же, которая в то время болталась где-то по чужим людям, и вовсе ни о чем в известность не поставил. О том, что она теперь бездомная, ей сообщили уже оперативники угрозыска.
Ошибка – не преступление
Арестованный в июле 2014-го, Флинта полгода отказывался от признания своей вины и заваливал все инстанции заявлениями о коррумпированности следствия. А в конце декабря вдруг «прозрел», со всеми обвинениями согласился и даже заключил со следствием досудебное соглашение. Отсюда и весьма мягкий приговор: проведя в камере год, он получил лишь четыре года условного срока.
Четверо его подельников вину признали частично. Полностью от всего отказался лишь Афанасьев. Однако суд признал виновными всех. Афанасьев, Овсепян и Плясов получили, соответственно, 5, 3 и 2 года колонии общего режима. Плешанов скрылся и объявлен в розыск.
Судьбы же тех, кто благодаря им лишился жилья, сложились по-разному.
Семеновой повезло – сделка по продаже ее квартиры не прошла регистрацию и собственность осталась за ней. Азербайджанская семья получила от Флинта свои деньги и претензий ни к кому не имеет.
Лишенный своим внуком жилья Савелий Осипович Плешанов, увы, скончался, и теперь его интересы представляет племянница. После вступления в законную силу приговора суда она рассчитывает предъявить иск к некоей женщине, купившей квартиру. Правда, сделать это ей будет непросто – покупательницу, которую подыскал Афанасьев, до сих пор найти не удалось.
Сложнее всех – с квартирой Плясова, который оставил на улице собственную мать. Нынешние хозяева квартиры – добросовестные приобретатели. Несчастная женщина судиться с ними явно не будет – денег на адвокатов у нее нет. Да если бы и были – шансы на успех в таком деле минимальны. Правда, в числе потерпевших – государство в лице комитета имущественных отношений, который может оспорить незаконную приватизацию и на этом основании потребовать признания сделки купли-продажи недействительной. Но тогда на улице могут оказаться ни в чем не повинные люди, которым денег от Плясова, понятно, никогда не получить.
И, наконец, самое главное, оставшееся, увы, за рамками обвинительного заключения. Все эти явно криминальные сюжеты были бы невозможны без участия нотариуса Гусевой, которая по какому-то странному совпадению ТРИЖДЫ (и это только то, что известно!) ошибалась, идентифицируя «хозяев» краденых паспортов. Ведь почему-то именно к ней в Гатчину злоумышленники ехали из Петербурга, где и своих нотариусов хватает...
– Разумеется, мы хотели ее привлечь в качестве подозреваемой, – рассказывает следователь Главного следственного управления ГУ МВД по Санкт-Петербургу и Ленинградской области Александр Голышев. – Но доказательств не хватило, и по делу она проходила только свидетелем. Мы попытались обратиться по поводу ее действий в Нотариальную палату Ленинградской области, но там нам ответили, что никаких нарушений закона не усматривают.
А действительно, что она нарушила? Удостоверение личности подателя документов нотариус производит по старинке – на глаз.
Да, нотариусы проходят специальное обучение по искусству сличения человека с его фотографией в паспорте. Тем не менее ошибиться может каждый – только вольно или невольно, определить никак невозможно. В голову не влезешь...
Кроме того, для подстраховки Федеральная нотариальная палата рекомендовала нотариусам оборудовать свои офисы видеофиксацией. Дело это непростое и недешевое – ведь мало просто повесить видеокамеру, надо все проделать по процедуре, обеспечивающей легитимность полученных данных. Поэтому рекомендациям ФНП последовали пока немногие. А некоторым, подозреваю, это вовсе даже и не нужно.
И вот, допустим, некий нотариус случайно (или даже не случайно) ошибся. И, в соответствии с законом, он должен отвечать за понесенный ущерб всем своим имуществом. Но вы попробуйте докажите его вину. Вышеописанные ситуации, казалось бы, более чем очевидны – ан нет, ничего не нарушено.
Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 009 (5626) от 21.01.2016.
Комментарии