Хороша к обеду ложка со львом

Чтобы установить, кто изображен на картине, какой художник прячется за псевдонимом, зачем вышивка на полотенце сделана металлическими нитями, а лапа бронзовой ящерицы надломлена, музейщики становятся детективами - собирают доказательства, опрашивают экспертов, проводят «очные ставки». Результаты исследовательской работы научных сотрудников и хранителей Музея истории Петербурга и представлены в новой экспозиции.

ФОТО АВТОРА

«Музейный детектив» - это 24 произведения искусства, рядом с каждым лежит канцелярская папка: «дело №...», содержащее результаты кропотливой работы музейщиков.

Расскажем о самых, на наш взгляд, любопытных. Сначала о разоблачении одного распространенного заблуждения. В музее хранится копия закладного ларца. Оригинал находится под памятником Екатерине II, установленным в 1873 году перед Александринским театром. Автор скульптурной композиции - Михаил Микешин, автором гранитного пьедестала долгое время считали архитектора Давида Гримма.

Сотрудники музея на основании поисков в архивах и статьи о сооружении памятника, опубликованной в 1874 году в журнале «Зодчий» Николаем Бихеле, учеником Гримма, пришли к выводу, что архитектор вносил в эскиз пьедестала только технические правки, в частности, подобрал морозоустойчивый вид гранита. А эскиз пьедестала принадлежит Микешину.

В фондах музея хранятся несколько майоликовых статуэток, изображающих одалисок в восточных нарядах. На одной из них стоит клеймо художественно-керамической мастерской «Гельдвейн-Ваулин», которая находилась в поселке Кикерино.

Поиски привели «следователей» в архив Эрмитажа, где находятся мемуарные записки Валентина Ваулина, сына основателя мастерской Петра Ваулина. Там утверждается, что автором серии одалисок была Лиля Брик.

Из биографии музы русского авангарда известно, что в 1912 году она вышла замуж за Осипа Брика, два года они путешествовали по Туркестану. В 1914 году, после начала Первой мировой войны, Брики переехали в Петроград, где Осип проходил военную службу в автомобильной роте. В 1919-м они уехали в Москву. Таким образом, серия майоликовых статуэток могла быть создана Лилей Юрьевной Брик в период между 1914 и 1919 годами.

Во время войны мастерская продолжала работать, выполняя военные заказы. Художники приезжали поработать для себя, создавая единичные экземпляры. Статуэтки одалисок попали в музей в 1960-х годах от наследников Петра Ваулина.

Имя художника - Поль Ассатуров - наверняка кануло бы в Лету, но ему повезло: он сделал плакат для первого русского фильма «Стенька Разин». Пытаясь узнать, кем был этот Поль, музейщики вспомнили про изданный в 1915 году «Армянский сборник», который известен потому, что обложку для него нарисовала Наталья Гончарова. В сборнике Ассатуров упоминается, стали искать в архиве Академии художеств и нашли личное дело Павла Тер-Аствацатурова, где он впервые называет свой псевдоним.

Иногда простая утилитарная вещь выводит на совершенно неожиданные исторические перекрестки. В музее хранится столовый прибор из мельхиора, украшенный изображением шкуры побежденного Гераклом немейского льва. Клеймо отсылает к варшавской фирме «Иосиф Фраже», работавшей в начале прошлого века на всю Россию. После поисков нашли прототип - прибор, созданный в 1870 году по эскизу Чарльза-Франсуа Россинье для парижского особняка маркизы Терезы де Пайва. В Музее Орсэ хранятся эскиз и сам прибор.

Маркизу де Пайва первоначально звали Эстер Лахманн, и она вполне могла стать прообразом «Дамы с камелиями». Родилась в Москве, в 19 лет бросила мужа - французского портного, приехала в Париж, стала Терезой, потом Полиной Вийо, наконец, маркизой. Смена имен сопровождалась бурными романами, последовательно с австрийским пианистом, молодым португальским аристократом и немецким стальным королем. Последний построил для своей дамы сердца особняк на Елисейских Полях, скульптуры для него создавал Огюст Роден, а столовый прибор «со львом» - Россинье...

Для любознательных: полотенца с вышивкой серебром создавались не с утилитарными, а с маркетинговыми целями для второй Всероссийской кустарной выставки, она состоялась в 1913 году в Петербурге... Ящерица оказалась не пресс-папье, как долго думали, а зажигалкой. Если дернуть за лапку, то зверь открывает пасть со стальным шершавым языком. Об него зажигали серную спичку. Много лет трепетные музейщики, боясь испортить экспонат, не беспокоили ящерицу.

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 205 (5822) от 02.11.2016.