«Извините за беспокойство»

Таких операций во время войны было достаточно. Но для нашего батальона это был первый бой, который показал, что немцев можно побеждать, они нас боятся и при опасности паникуют и драпают. Этот бой здорово поднял дух бойцов, и наша 291-я стрелковая дивизия в течение всей войны никогда не отступала, была награждена орденами Красного Знамени и Кутузова, получив название Гатчинская.

ФОТО из архива редакции

Это произошло в августе 1941 года. Оборонительный рубеж нашего батальона оказался слишком растянутым. Огневых средств имелось мало, а приказ поступил грозный: ни шагу назад. При таких условиях, когда расстояния между ротами достигали сотни метров, а с соседними батальонами - до полукилометра и прикрыть эти бреши было нечем, возможность прорыва немцев оказывалась слишком велика.

В землянку, где находился командир батальона старший лейтенант Рахманинов, вошел командир первой роты Комаров. Он доложил, что вернулась группа разведчиков. Они видели, что немцы в деревне Большие Туганицы группируют значительные силы пехоты. Есть у них и танки. Что делать, если завтра начнут наступать?

Оказывается, у Комарова уже имелось предложение. «Надо небольшую группу послать к этой деревне, чтобы она наделала там побольше шума. Пусть немцы решат, что рубеж охраняют солидные силы, и задержатся с наступлением», - сказал Комаров. Подумав, комбат согласился. Пригласили начальника штаба и разработали план. В группу, которая должна была инсценировать нападение, отобрали сорок человек, которым придали двух минометчиков. Командиром назначили Комарова.

Выходить решили в два часа ночи. Нам нужно было проникнуть в тыл немцев. Задача упрощалась тем, что линия фронта, как я уже говорил, не была сплошной. Но и усложнялась тоже: немцы, боясь ночных нападений, постоянно освещали передний край ракетами и бесцельно поливали передовую трассирующими пулями. Из основного отряда выделили группу, которая должна была имитировать прорыв. А мы под его шум пробраться к деревне.

До своих траншей на передовой мы шли согнувшись. Дальше Комаров приказал ползти, что не понравилось минометчикам, которые не привыкли передвигаться со своим оружием по-пластунски. Ненадолго остановились, ожидая, когда наши начнут стрелять. И под грохот нашего и ответного огня противника благополучно миновали немецкие траншеи. Облегченно вздохнули, когда они остались позади.

Пошли в полный рост и вскоре увидели дорогу, но ею не воспользовались, чтобы себя не обнаружить. Двинулись по тропке, которая вдруг уперлась в болото. Его покрывал туман, а карта указывала, что эта топь непроходима. Рискнули. Лотки с минами, автоматы с запасными дисками, гранаты давили на плечи, прижимая нас к зыбкой трясине, кочки предательски выскальзывали из-под ног. Утопая по колени в жиже, мы наконец выбрались и оказались в густом лесу. Комаров приказал вести себя тихо, сушиться и отдыхать. Налет на деревню он назначил на вечер.

Из Больших Туганиц до нас долетала немецкая речь, были видны дымки костров. Подошли к опушке леса и беззвучно сняли двух часовых, беспечно сидевших на пеньках. И вот деревня перед нами как на ладони. Каждый выбрал себе цель. Комаров взмахнул рукой, и началось... Немцы заметались, послышались дикие крики. Не понимая, что происходит, они, видимо, решили, что началось крупное наступление нашей армии, и стали в панике отступать по единственной проезжей дороге. На нее устремились автомобили, пехотинцы, мотоциклисты, повозки. Они налетали друг на друга. Образовалась пробка.

Паника среди немцев усилилась, но Комаров не поднимал людей в атаку. Немцы сразу бы увидели, как мала наша группа, и могли быстро организовать сопротивление. Сейчас главное было - поддерживать этот вихревой темп огня, чтобы не давать врагу прийти в себя. Но вдруг один из бойцов крикнул: «Товарищ лейтенант! Позади нас танки, они уже заводятся».

Три танка в десятках метров от нас стояли на небольшой поляне. Они, очевидно, были хорошо замаскированы, поэтому мы их сразу не заметили.

Лейтенант распределил, кому под какой танк бросать гранаты, и подал команду. Почти одновременно вечерний воздух потрясли три взрыва. Гусеницы двух танков оборвались, а третий успел двинуться и граната не причинила ему повреждений. Метнули другую, а вслед за этим в каждый по бутылке с зажигательной смесью. Три громадных костра в вечерних сумерках озарили поляну. Экипажи пытались спастись, но им это не удалось...

Огонь затихал. Немцы оставили Большие Туганицы, но нам занимать деревню было бессмысленно. Одумавшись, враг захочет взять ее вновь, а с нашими силами удержать это место будет невозможно. И тогда Комаров приказал разжечь вокруг деревни несколько небольших костров, чтобы создать видимость нашего присутствия. А потом на какой-то доске написал размашисто: «Господа фашисты! Очень извиняемся, но мы еще раз побеспокоим вас послезавтра».

Его расчет оправдался. Немцы впустую несколько часов били по деревне. А потом, вместо того чтобы наступать, стали возводить укрепления. Наш батальон в это время был усилен необходимыми огневыми средствами, и рубеж до приказа командования мы удерживали еще долго.

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 220 (5837) от 24.11.2016.