Из Алеппо с надеждой

Мы идем по набережной Лейтенанта Шмидта. Сыплет снег, с утра ударил мороз. Сосредоточенный Башар - в куртке, толстовке, шарфе и двух капюшонах. Расслабленный и слегка растерянный Салам - в ветровке. «Холодно!» - ежится он. «Это разве холод?» - смеюсь я. Башар и Салам - студенты Санкт-Петербургского горного университета. Оба из Сирии, из известного всему миру города Алеппо.

В Петербурге сирийцы вполне адаптировались и на погоду не сетуют. ФОТО автора

Хорошая новость

- Башар - это как президент Асад? - спрашиваю я Башара, мы сидим в аудитории Горного.

- Да, да, - улыбается он. - Это популярное имя. Фамилия моя - Исса.

Щуплому, похожему на мальчишку Башару - 36. В родном Алеппо он окончил с красным дипломом университет по специальности «химик», отслужил два года в армии (еще до войны). Три года работал преподавателем в вузе. Жениться не успел.

Хотел учиться дальше - собирался поступать в магистратуру в Бельгию, освоил английский язык. Не сложилось.

- Когда НАТО начало проводить военную операцию на нашей территории, Европа стала для нас противником, врагом, - объясняет Башар. - Меня как-то вызвали из министерства образования и сказали: «В Бельгию мы не можем тебя отправить, извини!». А потом снова вызвали: «У нас хорошая новость для тебя, Башар. Россия принимает наших студентов, выделяет новые бюджетные места, будет стипендия. Готовь документы!». Для меня это была лучшая новость...

Из солнечной Сирии молодого человека отправили прямиком в... Архангельск. На подготовительный факультет Арктического федерального университета. Для освоения русского языка: такие правила, выбирается один из «свободных» вузов. Через год прибыл в Петербург. Учится в магистратуре на металлурга. Прошел практику в НИИ цветных металлов. Пишет диссертацию.

Саламу Алнасеру - 25. Папа - врач. Мама - учительница английского языка. В Алеппо получил диплом экономиста. О России до недавнего времени тоже не помышлял. Собирался найти хорошую работу дома. С началом войны родители решили отправить единственного сына куда-то подальше от этого котла.

- Поехал в Турцию, - рассказывает Салам. - К сирийцам там отношение сейчас специфическое. Берут только на простую или черновую работу. Пять месяцев я трудился наладчиком на швейной фабрике. Рабочий день затягивался до 20 часов. Платили мало. А у меня ведь высшее образование. Уехал обратно!

Ситуация в Алеппо к тому времени только накалилась. Некоторые кварталы были целиком под контролем боевиков.

- Отец мой в советское время учился в Симферополе, - говорит молодой человек. - Вот и решили - Россия. Несколько месяцев я изучал русский язык в Алеппо с репетитором. Подал документы в петербургский горный. Бюджетного места, правда, не досталось. Учусь в магистратуре. Платно. Что будет дальше, не знаю...

Одни не выживут

- Мама мне с детства говорила: учись, сын, учись, другого выбора у тебя нет, - рассказывает Башар.

И объясняет: отец и старший брат Джордж - парикмахеры. Мама - домохозяйка. Семья простая, всегда жили скромно. Какой выбор был у младшего? Тоже парикмахер и брадобрей. Но в тесных кварталах Алеппо, где на каждом углу испокон веков своя цирюльня, лишний парикмахер это лишние безработные руки. «Получай образование, пожалуйста, старайся», - напутствовала мать.

- Гордятся тобой? - спрашиваю у студента магистратуры с красным сирийским дипломом, одетого в российский «горный» мундир.

- Да! А я горжусь ими. Потому что они сильные, остались в Сирии. Папа говорит: «Нельзя уезжать. Все бегут. Кто останется?..».

Джорджа тоже хотели отправить за границу от греха подальше. Не согласился! Родители старенькие. Отец еще до войны попал в аварию - хромает. Останутся одни - не выживут. Продукты доставать надо. Воду искать, если водопровод пробивает.

На вопрос, откуда у него такое неарабское имя - Джордж, Башар отвечает: «Это христианское имя. Мы - христиане, православные».

Сегодня, однако, свое «необычное» имя старшему брату приходится замалчивать. Город в постоянном междоусобном огне, неясно, кто хозяйничает на соседней улице. До войны в Алеппо православных было 10 процентов населения. А теперь - меньше двух. Люди бегут. Рассказы о массовых казнях «неверных» фанатиками ИГИЛ и «Фронт ан-Нусра-Нусра» (организации, запрещенные в РФ) не шутки и не преувеличение.

- Убивают всех подряд, - говорит Салам, суннит по вероисповеданию. - Прошлым летом мы шли с лучшим другом по городу - и его застрелили, снайпер, прямо у меня на глазах...

- Религиозный конфликт - это реальность? - уточняю я. - Среди мирного населения имеет место межконфессиональное напряжение?

- Нет, не верьте! - машет руками Башар. - Я в армии служил, и за два года меня никто ни разу не спросил: «Какой ты веры, Башар?». Три года я преподавал в университете, и тоже никогда этот вопрос не поднимался. В Алеппо под одной крышей у нас жили христиане, мусульмане. Вместе праздники справляли. Моя мама соседке на месяц рамадан еду помогала готовить. А на Пасху соседи-сунниты помогали нам.

- Это все пропаганда террористов, - добавляет Салам. - У нас никогда не было религиозного вопроса! Сирия - светское государство.

Насчет вмешательства России в конфликт земляки тоже солидарны: не пришла бы помощь - не было бы уже прежней Сирии. Хотя и радужных надежд на будущее нет. Война пока не прекращается.

Храм на набережной

Оба сирийца живут в общежитиях - в соседних корпусах. Башар в комнате с пятикурсником из Монголии. Салам - с ребятами из Китая и Лаоса.

В Петербурге вполне адаптировались. На погоду сетовать нет смысла: знали, куда едут. Единственное смущает - дороговизна продуктов и транспорта. Вынуждены постоянно экономить. Ходить пешком.

О «самой вкусной в мире кухне» мечтать тоже не приходится. В прошлом остался любимый с детства бургуль - измельченная пшеница. Макдус - фаршированные баклажаны. Таббуле - салат с зеленью. Пахлава. Повседневное «петербургское» меню (оно же самое скромное) - лепешка, рис, яичница, овощи.

Хотя сетовать - дело неблагодарное. Тем более что в родной Сирии за последние годы цены подпрыгнули в восемь - десять раз. До войны за доллар давали 50 лир, а теперь - 550. Раньше килограмм курицы стоил 200 лир, теперь - 2 тысячи, килограмм баранины - 500, а нынче - все 6 тысяч.

- А как время проводите? Куда идете в свободное время? - интересуюсь у ребят.

- В общежитии спортивный зал есть с тренажерами, занимаюсь, - говорит Салам. - А если гулять - то на Невский.

- А я дома, учеба, учеба, - пожимает плечами Башар. - Или в университете - он для меня как дом. А если свободное время - то в храм. Успенское подворье на набережной Невы. Очень хороший храм, торжественный, спокойный. Он мне наши сирийские церкви напоминает. Свечки ставлю за родных, о своей стране молюсь.

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 233 (5850) от 13.12.2016.