Эффект эффективности

В образовательном рейтинге TIMSS (проверяется математика в 4-м классе) российские школьники на первом месте из десяти возможных. В рейтинге PIRLS (опять же 4-й класс, но проверяется чтение) – первое место среди сорока стран. Получается, что в начальной школе, где не сильно пореформируешь, все в порядке. А потом... То ли дети резко глупеют. То ли все, что предлагают умные дяди, сильно вредит качеству образования.

ФОТО Alexandru-Super/shutterstock.com

Служба по контракту

Как известно, сегодня ключевое слово в нашем образовании – «эффективность». Вузы делят на «эффективные» и «не»; эффективность школ мониторится по десяткам параметров. И даже контракт, заключаемый между работодателем и учителем, называется «эффективный». Хотя по большому счету контракт, т. е. договор о взаимных обязательствах, и в Гондурасе – контракт. Ничего более. Прилагательное «эффективный» – это розовый бантик, который ни на что не влияет. А поскольку органы управления образованием преуспели только в контроле за процессом, было бы честнее сменить слово «эффективный» на «тотальный».

Впрочем, есть приятные исключения. Деятельность Рособрнадзора лично я готов признать эффективной – если, конечно, по ее результатам будут предприняты реальные телодвижения.

В этом году удалось избежать торговли тестовыми заданиями ЕГЭ в Интернете, и потому прогрессивная общественность не особенно внимательно следила за деятельностью Рособрнадзора. А зря! По данным ведомства, в этом году во время ЕГЭ зафиксировано вдвое больше нарушений, чем в прошлом. Это объяснимо: если в прошлом году усиленные меры контроля были новыми и «страшными», то за год народ подуспокоился и изобрел нечто новенькое на ниве жульничества и обмана.

Например, при традиционной проверке в 33 регионах выявлено, что 52% высокобалльных работ оценивались с нарушениями – в сторону увеличения баллов. По словам руководителя Рособнадзора С. Кравцова, в ведомстве сильно подозревают, что эти завышения носят коррупционный характер. Проще говоря, являются следствием взяток.

Но возможно и другое объяснение, хотя тоже коррупционного свойства. Не секрет, что в регионах оценка эффективности школ привязана к результатам ЕГЭ, причем эта привязка имеет и материальную составляющую. Да и оценка работы отдельного педагога сильно зависит от близости результатов его учеников к средним показателям по региону. То есть завышать баллы опять же выгодно.

В любом случае надеяться, что результаты ЕГЭ позволяют судить об эффективности системы образования, не стоит. А стоит задуматься об итоге процесса. Песня «Зато мы делаем ракеты, перекрываем Енисей» была, в сущности, о том, что некая система образования подготовила огромное число специалистов, которые в состоянии рассчитать ракету или плотину, сконструировать, отлить, выточить, собрать и ввести в эксплуатацию. Это и был Эффект! А если нынче мы по большей части модернизируем великие образцы 1970-х и перекрываем не Енисей, а дороги перед проездом очередного столоначальника, то система образования неэффективна.

Взвесили в баллах

Есть проверенный механизм международных рейтингов образования. Может быть, стоит обратиться к ним? Вот последние данные рейтинга PISA, который составляется по результатам проверки грамотности – математической, естественно-научной и «читательской». Проверялись учащиеся 9-х классов. То есть так называемая основная школа, где закладывается база последующего образования.

Место российских школьников – 41-е. Из 60.

Конечно, вполне ученые люди (те самые, что реформируют нашу школу туда и обратно) успели заявить, что результаты рейтинга не позволяют судить о качестве образования. А, мол, результаты олимпиад (в недавней международной по математике российские школьники, напомним, впервые остались без «золота») с качеством массового образования вообще не коррелируют. Но ведь вычисление коэффициента корреляции не единственный метод, можно предложить что-то более понятное народу.

Например, простое сравнение. Возьмем три страны, занимающие первые строчки в рейтинге PISA (Гонконг, Сингапур и Финляндия), и сравним их с нами по каким-нибудь простым параметрам – скажем, по количеству зарегистрированных международных патентов, по доле доходов от IT в структуре ВВП или еще по чему-нибудь простому... Как вы думаете, не будут ли достижения этих стран более впечатляющи, чем наши?

Объединяй и властвуй

Вопрос: а кто у нас занимается образованием? Ответ: «Все!».

Ну органы управления образованием – это понятно. В теории они должны в первую очередь конструировать систему, выстраивать внутрисистемные коммуникации между участниками процесса и только в последнюю очередь – контролировать.

Еще образованием занимаются специалисты: их главная задача – определять оптимальное содержание (отвечающее требованиям времени), подбирать материал с учетом возрастных возможностей учащихся, доводить до совершенства образовательные технологии. И – в последнюю очередь – внедрять различные новшества.

Еще, естественно, образованием занимается общественность. Она вправе делать различные предложения, но все ее предложения должны проходить жесткий фильтр профессиональной экспертизы.

Теперь посмотрим, что происходит на самом деле. Берем первых двух участников, «занимающихся образованием».

Органы управления образованием: пару лет назад они вроде бы занялись конструированием. Составлялись планы развития, красиво названные «дорожными картами», но потом из темной подворотни выскочил бухгалтер с калькулятором и скомандовал: «Оптимизация или смерть!». Начали оптимизировать. То есть соединять учреждения образования самого разного уровня.

Скандальнее всего это проходило в Москве, но Питер тоже не отстает. Вот недавно решено объединить школу # 100 с гимназией # 92 (газета об этом писала 16 июля 2015-го). То, что по содержанию деятельности и по контингенту «Сотка» отнюдь не гимназия, а скорее наоборот, – волнует только родителей, чьи не очень здоровые или попавшие в сложную образовательную ситуацию дети имели шанс догнать своих благополучных сверстников, а потом, может, и перегнать их.

Как-то забывается, что «оптимизация» штука двусмысленная. Например, «оптимизация налогов» – когда предприятие находит способ частично их не платить – порой проходит гладко, но иногда можно попасть на годы в места со здоровым таежным климатом.

Как вы думаете: если все эти «дорожные карты» (допустим, обдуманные и просчитанные) переделывать потом «на коленке» с оглядкой на оптимизацию, отразится это на качестве процесса? Несомненно. Тем более что за это никто не ответит.

Дальше. Специалисты. Те, кто должен биться за качество образования, внедряя продуктивные (уже показавшие себя продуктивными) образовательные технологии, вместо этого придумывают всякие новшества. Вроде «метапредметных результатов урока». Или некоего «профессионального стандарта учителя».

Давно пора сообразить, что качество образования – это обеспечение «высокого среднего уровня». Без применения развивающих технологий это нереально. И эти технологии созданы не где-нибудь «под знойным небом Аргентины», а на нашей родной почве. И опробованы. Система развивающего обучения Давыдова — Эльконина: результаты потрясающие, но по ней работает только один образовательный центр в Новосибирске (там академгородок рядом; понятно, готовят себе перспективные кадры). Или методика Выгодского — Сахарова: разработанная для ускорения обучения отстающих в развитии детей, но ведь и для просто отстающих она полезна.

Представьте картину, когда за счет применения таких технологий мы получим более обученных и быстрее обученных детей. Повлияет это на качество образования? Разумеется! Кстати, в методики, по которым работают учителя начальной школы, эти технологии давно введены. Так давно, что учителя могут и не подозревать, что их используют. Может, потому показатели международных рейтингов образованности и показывают: наши младшие классы – на высоте.

К чтению с непочтением

Третий участник – общественность. Под нею я подразумеваю не только различные фонды, фронты и лиги, но и официальные учреждения, которым не вменено заниматься содержанием образования, но они это делают с огромным энтузиазмом. Как писал Зощенко, «задние тоже хочут». Одни предлагают ввести единые учебники по разным предметам, другие – какой-нибудь новый предмет, который отремонтирует нравственность или сделает всех патриотами.

Но самая многочисленная популяция представителей общественности – те, кто сразу после завтрака начинает ограждать школьников от вредных влияний. У них куда ни глянь – все «разжигание», «экстремизм», «пропаганда».

В одной школе в списки дополнительной литературы попали такие подозрительные книги, как «Тысяча и одна ночь» и «Гаргантюа и Пантагрюэль». Ситуация настолько озаботила борцов за нравственность, что они обратились в прессу. Судя по всему, озабоченные граждане обнаружили, что замечательный роман Рабле содержит описания физиологических процессов (такова была эстетика эпохи Возрождения), а в «Тысяче и одной ночи» есть как минимум десять вариантов наименования, ну не тех органов.

Скорее всего, данные граждане заглянули в классический вариант произведений. Хотя для детского чтения уже сто лет существуют варианты адаптированные. Если бы не было адаптированного варианта, то, например, «Гулливера» я бы своим детям читать не дал. Не потому что ханжа, а потому что допустимое во времена Свифта я лично не одобряю. К примеру, в детском варианте Гулливер бежал из Лилипутии из-за придворных интриг и угрозы ослепления, а в полном варианте Гулливер потушил во дворце пожар способом, который в моем детстве назывался «как пионеры костры тушат»; королева сочла себя оскорбленной видом «противопожарного оборудования» – вот и причина сурового приговора.

А одна дама-прокурор, как стало известно, наказала детскую библиотеку за то, что булгаковское «Собачье сердце» стояло на полке без маркировки о возрастном ограничении. Хотя текст романа включен в школьный учебник для 9-го класса, ученикам которого до совершеннолетия далеко.

То есть дети и так не читают (и такова тенденция во всем мире), а тут еще и дополнительные преграды к книге выстраивают. Повторю вопрос: зависит от привычки к чтению качество образования? Зависит. Тогда отстранение ребенка от книги – прямая диверсия.

Попытки определять, что детям читать дозволено, а что нет, были во все времена, но у каждого читателя своя история. Лично я лет в 12 долго болел и пока болел прочитал всего Чехова и всего Горького (что не понял – пропускал). А потом открыл Достоевского и до очень почтенного возраста жил с убеждением, что писатель это крайне скучный. Так что дабы приучить ребенка к книге, думать надо не о «защите» его от того, что ему в голову и не придет (а придет в голову только не слишком умному взрослому), а о том, что книга должна быть написана интересно и, с учетом уровня возрастного развития, понятна.

...Итак: отвечающие за состояние образования не делают необходимого. А то, что делают, порой делают не так. И еще у них под ногами постоянно путаются идиоты с активной жизненной позицией... Ожидать в такой ситуации качественного результата – наивно. Прежде всего «отвечающим» и «активным» нужно вспомнить, что главное – не «примерное рабочее планирование школьного урока», которое сейчас так тщательно проверяется. А сам урок. И качество урока не один из критериев деятельности учителя. Как у нас теперь считается. А единственный.

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 162 (5535) от 02.09.2015.