Дважды похороненные
На пороге лето, а значит, пришло время очередного поискового сезона. Вахты памяти, торжественные церемонии захоронений, выяснение судеб пропавших без вести – все это действительно имеет огромное значение. Однако мы не подозреваем, какие порой серьезные разногласия скрываются за внешним фасадом поискового движения.
Невский пятачок до сих пор хранит следы войны: он весь изрыт окопами, траншеями, воронками. ФОТО Александра ДРОЗДОВА
Поисковики со стажем уверены, что самое главное – похоронить так называемых «верховых» солдат, оставшихся лежать непогребенными на поле боя. Многие из них по сей день числятся пропавшими без вести, а кто-то – похороненными в братских могилах, правда, зачастую только на бумаге.
Однако кроме «верховых» бойцов поисковики обнаруживают и регулярные воинские захоронения, исчезнувшие после войны с лица земли. С годами деревянные пирамидки сгнивали, оградки разваливались... Так зачастую происходило с могилами, расположенными в местах непосредственных боев в удалении от населенных пунктов. После войны воинские захоронения укрупняли – свозили останки на крупные мемориалы. Но зачастую перезахоронение производилось только для галочки: реально прах бойцов оставался на прежнем месте.
Поиском «верховых» бойцов традиционно заняты общественные поисковые отряды, на протяжении 25 лет действующие практически без государственной поддержки. Однако сегодня кроме них существуют и поисковые организации, пользующиеся государственной поддержкой. На территории Ленинградской области активно работает единственный в России отдельный специальный поисковый батальон управления Министерства обороны по увековечению памяти погибших при защите Отечества (больше известный как 90-й поисковый батальон). В масштабах всей страны существует мощная общественная организация «Поисковое движение России», действующая под покровительством полугосударственного Российского военно-исторического общества. А здесь уже серьезный, как сегодня принято говорить, административный ресурс.
Отношения между «общественными» и «государственными» поисковиками зачастую складываются очень непросто. «Общественники» порой упрекают своих коллег в том, что те, претендуя на ведущую роль в поисковом движении страны, занимаются не поиском «верховых» останков, а массовым переносом забытых регулярных воинских захоронений (дивизионных, полковых кладбищ, на которые есть поименные списки, сохранившиеся прежде всего в Центральном архиве Министерства обороны и его филиалах) в другие места – на существующие мемориалы. В этом случае обеспечивается массовый характер перезахоронения и красивая картинка в отчете. Но останки «обезличиваются».
– Это противоречит как этическим нормам «старого» поиска, так действующим моральным принципам неприкосновенности могил. Похороненые имеют право на покой, – считает исследователь Павел Апель.
Согласна с ним и старший аналитик общественного информационно-аналитического центра «Помним всех поименно» Елена Комшилова:
– Эксгумация военных братских могил приобрела масштабы настоящей эпидемии, причем она изображается как не вызывающий сомнения патриотический акт.
За последние два года дважды в районе Синявинских высот необоснованные, по мнению «общественников», акции по эксгумации воинских захоронений привлекли их внимание. Майдан Кусаинов, командир казахстанского поискового отряда «Мемориальная зона», который каждый год с конца 1980-х работает на Синявинских болотах и высотах, создавая одноименную мемориальную зону, считает, что проблема стоит крайне остро.
– Регулярные могилы трогать нельзя, – уверен Кусаинов. – Нужен специальный закон о недопустимости эксгумации под любыми предлогами регулярных братских могил – полковых, дивизионных и так далее. Нужно проводить разъяснительную работу с молодыми поисковиками. Нужны «комендантуры» мемориальных зон, которые осуществляли бы координацию и надзор за поисковыми отрядами на данной территории...
В 2014 году упомянутый выше 90-й поисковый батальон в урочище Гонтовая Липка эксгумировал захоронение бойцов 996-го полка 286-й стрелковой дивизии. Но поисковики-общественники не промолчали, события получили огласку. Совет ветеранов 2-й ударной армии назвал произошедшее вандализмом и мародерством и потребовал вернуть останки солдат туда, где они были похоронены. Военные ответили, что произошло «досадное недоразумение», что они увозили «материалы» на «исследования». Останки перезахоронили в прежнем месте с отпеванием по православному обычаю.
Другой эпизод – деятельность военно-патриотического лагеря
«Волховский фронт» в августе прошлого года на Синявинских высотах. Лагерь действовал под эгидой Российского военно-исторического общества. Тогда под предлогом исследования санитарных захоронений, будто бы поврежденных «черными копателями», у Гонтовой Липки было эксгумировано регулярное захоронение бойцов 71-й стрелковой дивизии (там были останки по меньшей мере 449 человек) и перенесено на мемориал «Синявинские высоты»... Между тем братские могилы 71-й дивизии у Гонтовой Липки вскрыты были вовсе не мародерами, а 90-м поисковым батальоном Министерства обороны. Местные власти закрыли на это глаза, на учет могилы не поставили, несмотря на требования общественников, и затем разрешили «Волховскому фронту-2015» их эксгумировать.
Кстати, даже не все представители «Поискового движения России» были согласны с тем, что захоронения нужно переносить. Председатель совета петербургского отделения движения Илья Дюринский, поисковик с многолетним стажем, отмечал, что в ходе боевых действий погибших зачастую все-таки хоронили, и, в соответствии с ныне действующим федеральным законом «О погребении и похоронном деле», такие организованные захоронения переносу не подлежат.
Свой взгляд – у руководителя старейшего общественного объединения поисковых отрядов «Святой Георгий» Олега Алексеева. По его мнению, планомерный перенос заброшенных в лесах солдатских кладбищ на мемориалы в принципе возможен, но только если он организованный и планомерный. Однако то, что произошло в упомянутом выше случае, не имеет ничего общего с такой работой.
– Вдоль передовой было устроено много кладбищ, и рядом с выкопанной могилой солдат 71-й дивизии есть еще такие же могилы, – напоминает Алексеев. – Если бы у организаторов акции «Волховский фронт» действительно было намерение перенести останки всех погребенных на этом месте на мемориал «Синявинские высоты», они делали бы это последовательно от первой до последней могилы. А в данном случае они выкопали только одну могилу и... забыли об этом месте. Следующая подобная акция намечена в этом году в районе урочища Вороново.
Поисковики, идущие по пути эксгумации захоронений, нередко обосновывают свои действия моральным аргументом: в могиле могут быть медальоны, награды, по которым можно установить судьбу людей, числящихся пропавшими без вести. Действительно, на госпитальных кладбищах таких было похоронено немало. Дело в том, что госпитали зачастую не отсылали данные в часть, в результате в их документах сведения о погребенных есть, а в документах части, из которой солдат выбыл, документов нет. И человек числится без вести пропавшим...
– Но следуя таким аргументам, можно потребовать вскрыть все кладбища Великой Отечественной войны! – горячо возражает Павел Апель. – Это этически не приемлемо, попросту аморально. Недаром в 1990-е годы, когда широко развернулось поисковое движение, ветераны настаивали: оставьте останки там, где они лежат, – их сама земля уже похоронила... И в их словах есть доля правды. Раскапывать кости – вынужденная мера. В случае когда это поиск забытых на поле боя «верховых» останков – это обществом принимается. Когда раскапывают могилы – это резко противоречит существующим моральным нормам.
Проблема с переносом воинских захоронений в Кировском районе Ленобласти стала уже не только поисковой, но и музейной, поскольку затрагивает территории объектов культурного наследия как регионального значения (достопримечательного места «Военно-мемориальная зона «Прорыв блокады Ленинграда, 1941 – 1944 гг.»), так и федерального («Роща Круглая»). К поиску путей решения проблемы подключился и Государственный Эрмитаж.
Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 090 (5707) от 24.05.2016.
Комментарии