Долгая дорога к Взваду

Где-то на юге Ильменя затерялось в приловатских извилистых плесах древнее рыбацкое село Взвад. К Взваду по праву можно применить поговорку: «Море - рыбацкое поле». Только в нашем случае это будет «озеро». Легендарное, былинное озеро, связанное с новгородским купцом Садко и летописным путем из варяг в греки. Словом, я давно хотел побывать на Ильмене, а особенно во Взваде - самом отдаленном от Волхова поселении, где, как мне казалось, встречу настоящий поозерный уклад, сохранившийся со времен Великого Новгорода.

Рыбной ловлей в этом ильменском селе занимались испокон веков.
ФОТО АВТОРА

Высадка в Ужине

О Взваде я узнал случайно. В начале 1990-х загорелся идеей построить копию древнерусского парусно-гребного судна - соймы, и специалисты из Военно-морского музея подсказали, что суда подобного типа еще встречаются на Ильмене. Их строят на юге озера в крупном рыбацком селе Взвад. Однако так сложилось, что в те края я попал только спустя пятнадцать лет. И хотя сойма уже была построена, мой интерес к Взваду не угас: мне не терпелось побывать в ильменском селе, где, словно в капсуле времени, сохранились древние судостроительные традиции.

...Высадившись в Коростыни, я планировал дойти до Взвада берегом. Следует сказать, что от Коростыни начинается самая пленительная часть ильменского побережья: обрывы высотой до 15 метров тянутся на протяжении 7 километров. Говорят, что в ясные дни отсюда можно различить в бинокль колокольню Юрьева монастыря. Но тогда, в холодные апрельские дни, в окружении еще не растаявшего снега, мы добрались только до Ужина - так называется последняя на коростынском берегу деревня, за которой простирается обширный Рубельский залив. Отсюда был хорошо виден силуэт далекого Взвадского маяка. «Эх, сейчас бы лодку!» - размечтался я. Но в итоге пришлось возвращаться в Новгород.

Через несколько лет я снова приехал на Ильмень. На этот раз я и мой товарищ Сергей Артамонов решили дойти до Взвада на байдарке. Переход от Новгорода по озеру был очень утомительный: Ильмень катастрофически обмелел, и байдарки то и дело застревали на илистом дне в приличном расстоянии от берега. А если прибавить невыносимую жару, нехватку питьевой воды и ночные грозы, то можно себе представить все прелести нашего путешествия.

Недалеко от Ужина нас нагнал шторм. Мы проскочили песчаные участки берега и теперь, покачиваясь на длинных волнах, неслись вдоль каменистого побережья. Прибой грохотал на камнях, и нам ничего не оставалось, как идти к Ужину - авось выкинемся где-нибудь на песок.

Впереди за мысом показалась красная колокольня ужинской церкви. Пора высаживаться, но где? Среди валунов беснуется прибой, волны поджимают нас к берегу. На отмели волны становятся еще выше и злее. Удар, еще удар! Набежавший вал тащит мое суденышко прямо на камни. Освобождаю ногу и пытаюсь покинуть байдарку. Прыгаю в воду и сразу чувствую резкую боль. Наверное, поранил ногу о камень.

Нет, это был не камень. Вот невезенье - я наскочил на ильменскую раковину и теперь, сидя на прибрежном валуне, заливал распоротую ступню спиртом. В такую жару раны плохо затягиваются. Как бы не пришлось прервать наш поход. Впрочем, в Ужине с маршрута все равно не сойти: деревня стоит заброшенная, и транспорт, естественно, не ходит.

Я любуюсь побелевшим от барашков озером и думаю о том, как оригинально звучат ильменские названия: Васькина плюха, Матрунин Нос, Прости, Ящерово... Что же касается Ужина, на этот счет существует следующая версия: якобы шкиперы, следовавшие из Новгорода в Ловать, пройдя всю ширь озера, останавливались здесь на ночлег, где, разумеется, ужинали. Позднее на этом берегу был основан Ужинский погост. Увы, судьба погоста оказалась незавидной: он постоянно страдал от весенних паводков. Особенно сильное наводнение случилось в 1922 году; тогда многие дома оказались снесены, и жители были вынуждены переселиться подальше от озера, где основали Новый Ужин.

С помощью Сергея я проковылял по улице Старого Ужина, обрамленного неказистыми заброшенными избами. Вокруг - ни души. За домами вдоль Ильменя длинной цепью выложена валунная гряда. Возможно, это следы борьбы ужинцев со льдами, которые почти каждую весну наползали с озера и угрожали деревне.

К утру волнение стихло, и мы, обогнув Матрунин Нос, вошли в полузаросший Рубельский залив. Вот и конец Ильменя. Теперь надо искать протоку, ведущую к Взваду. Склонившись над картой, сверяемся с компасом и наконец находим нужный коридор, теснимый густой растительностью. Если не застрянем в камышах, протока через пару часов приведет нас во Взвад. Приободрившись, мы навалились на весла: у конечной цели всегда чувствуешь прилив сил. С каждым гребком мы приближались к одному из древнейших поселений Ильменя.

Шереметевские угодья

Название «Взвад» идет от слова «взводить», т. е. вести против течения. Отсюда жители Взвадского погоста вели вверх по Ловати купеческие суда. Впервые же Взвад упоминается в договорной грамоте 1265 года. Тогда новгородцы призвали из Твери великого князя Ярослава Ярославича, брата Александра Невского. Грамота обговаривала места «княжой» охоты: «...а на Озвадо ти, княже ездити лете звери гонить». Охотой, впрочем, как и рыбной ловлей, во Взваде занимались испокон веков. Граф П. Шереметев, имевший здесь дом и державший егерей, писал с восхищением об этом уголке Ильменя: «Лучшая охота во Взваде - весенний пролет гусей. Летом ходят охотиться на бекасов и уток. Бекасов так много, что можно охотиться без собаки».

Рыбу в окрестностях Взвада ловили специальными сетями - мережами. По словам того же Шереметева, однажды один из местных крестьян нашел в своих сетях огромную щуку, на спине которой был костяк орла. Как полагают, орел, охотясь на рыб, упал сверху на щуку. От удара когти хищника глубоко впились в щучью спину, и «зубастая» унесла орла под воду и так таскала пернатого, быть может, несколько лет.

Славен был Взвад и своим Спасским монастырем, известным с XV века. Правда, в древности обитель располагалась в трех верстах ниже по Ловати. Взвадские рыбаки верили, что Николай-угодник учуял большую воду и перешел на другое, более возвышенное место. Но даже второй, нынешний, Взвад страдал от наводнений. «Мы живем как среди Ледовитого океана, - сообщал очевидец из Взвада в 1903 году, - кругом вода, и ждем ежечасно, когда нам лед поломает все постройки. 27 марта сломало двухэтажный дом. 28 марта - несколько мережных бань. По площади катаются на лодках и челноках. Настоящая Венеция».

Великая Отечественная война тоже оставила зарубку в истории Взвада: в 1942-м село было превращено фашистами в укрепленный узел. В церкви гитлеровцы устроили наблюдательный пункт и вели оттуда прицельный огонь. Но с подходом 22-й стрелковой (Сибирской) дивизии командование вермахта дало добро на попытку прорваться из осажденного Взвада по льду к «немецкому берегу». Военный врач Ханс Киллиан пишет в мемуарах, что немцы на санном обозе смогли достичь села Буреги. При этом он отмечает, что горе-вояки так окоченели от холода, что масштабы обморожений привели даже его, фронтового врача, в ужас.

...Давно отгремела война. На Ильмене о ней до сих пор напоминает ухоженное немецкое кладбище в Коростыни. Сам же Взвад открылся перед нами поистине мирной картиной: гусиный выводок, торопливо работая лапками, пересекает наш байдарочный курс. С берега, обложенного перевернутыми лодками и «украшенного» поржавевшим буем, несет рыбьим запахом. Около причала чернеют - не верю своим глазам! - ильменские соймы, те самые, о которых я слышал много лет назад. Дальше теснятся деревянные избы с аккуратно сложенными под окнами поленницами. На проселочной улице монотонно гудит рефрижератор - рыбзавод тянет свою вековую лямку. Этот гул, кажется, совсем не мешает аисту, задумчиво сидящему в своем гнезде на водонапорной башне.

Я поворачиваюсь к широкому плесу Ловати: где-то вдалеке слышен треск мотора. Треск усиливается, нарастает, переходит в рев - и вот от стены зеленых камышей отделяется лодка, стремительно несущаяся к причалу: рыбаки возвращаются с озера, со своего «поля».

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 166 (5783) от 08.09.2016.