Честь в переводе на рубли
Эта история нынче подзабылась, хотя несколько лет назад прозвучала очень громко. Генерал медицинской службы, занимавший высокий пост в Минобороны, получил взятку. Бесстрастная видеокамера, установленная в его служебном кабинете, запечатлела и момент вручения ему денег, и все соответствующие случаю слова. Эту запись прокрутили по всем телеканалам. Генерал был человеком более чем заслуженным - ветеран боевых действий, кавалер множества орденов, к тому же выдающийся хирург, автор нескольких сотен научных трудов. Ничего это его, разумеется, не спасло - он получил реальный срок.
ФОТО digitalcon/shutterstock.com
А совсем недавно ко мне в редакцию пришел пожилой представительный мужчина. Прямая спина и безупречная выправка безошибочно выдавали в нем бывшего военного. Так и оказалось - это был полковник ГРУ в отставке. Когда-то с генералом они вместе воевали в Афганистане, и тот буквально спас ему жизнь, вытащив на себе с поля боя и там же сделав операцию. Судьба полковника потом сложилась фантастически - большую часть жизни он был резидентом нашей разведки в странах Юго-Восточной Азии. Закончил службу, вернулся на родину и тут узнал, что его фронтовой друг - уголовник.
К тому времени генерал уже находился дома - сначала ему заменили колонию на поселение, а потом в связи с резко пошатнувшимся здоровьем и вовсе освободили. О чем говорили при встрече старые друзья, мне, разумеется, неведомо, но именно после нее полковник и решил прибегнуть к помощи прессы.
- Он ни в чем не виноват, - спокойно и твердо заявил мой гость. - Я могу это доказать.
- Вы хотите отменить приговор? - осторожно спросил я.
- Да, именно так, - подтвердил он.
- Но, вероятно, он ведь был обжалован и, судя по всему, устоял?
- Так точно, - согласился полковник. - Но вы посмотрите вот эти документы.
Я взял принесенные им бумаги и тщательно их изучил. Среди них был устоявший во всех инстанциях приговор военного суда, несколько апелляционных жалоб с набором мелких адвокатских претензий по делу, а также проникновенное письмо самого генерала, утверждающего, что он стал жертвой навета. Увы, ничего из этого впрямую его вину не опровергало. Для полной уверенности я позвонил адвокату осужденного.
Эта женщина когда-то занимала один из руководящих постов в питерском милицейском следствии. Хваткой она обладала железной.
- Мы с моими коллегами сделали для него все что могли, - призналась она. - Я к тому же перед ним в неоплатном долгу - он спас мою сестру от смерти. Поверьте, если бы был хоть малейший шанс, я бы этого человека отбила. Мы еще на что-то надеялись до тех пор, пока нам не показали ту самую видеосъемку. Но после этого говорить о чем-то было уже бесполезно.
- Ко мне пришел его фронтовой друг...
- Его фронтовые друзья приходили и ко мне. Я им сказала то же, что и вам.
В очередной раз встретившись с полковником, я передал ему эти слова.
- Не тратьте зря времени, - честно сказал я ему. - Если даже эта великая женщина ничего не смогла сделать, вам тут, извините, ловить нечего.
Его губы упрямо сжались, но потом вдруг дрогнули. В уголках глаз, до этого источавших стальной блеск, показались слезы. Тщательно выбритое лицо внезапно покрылось сеточкой морщин. На моих глазах из цветущего мужчины полковник превратился в старика. Прямой и гордой оставалась только спина.
- Я не привык сдаваться, - тихо сказал он. - В жизни не сдавался никогда. Я буду бороться. Вы можете мне помочь?
- Нет, я вам помочь ничем не смогу...
Он встал, протянул руку для прощания. Рукопожатие его было сухим и жестким. Я пожелал ему удачи. Он ушел, не опустив плеч - красивый, седой, со слезами на глазах. Мысленно я аплодировал ему. Его верности. Его доблести. Его безрассудству.
Генерала, признаюсь, в этот момент я ненавидел. Понимал ли он, когда брал эти чертовы деньги, чью судьбу, кроме собственной, поставил под удар? Кого предал? Мой гость, полковник, не задумываясь, бросился бы ради него на амбразуру. Но это в бою. А где она в мирной жизни, эта амбразура? Нету ее. Потому что мирная жизнь в сто раз сложнее, чем война.
От пули можно спастись. Можно выжить, если она в тебя попала. Но от позора спастись невозможно. И это не пуля - это снаряд, начиненный шрапнелью, которая поражает все вокруг. Полковник получил рану в самое сердце, и он будет теперь жить с ней до конца своих дней. Какими деньгами вы это окупите, товарищ генерал?
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 225 (5842) от 01.12.2016.
Комментарии