Будет ли дом после детского дома?
Главная профилактика против квартирного мошенничества — дружба с соседями. Особенно с соседями-пенсионерами. Они все время дома и раньше вас, хозяев, учуют, если на вашу квартиру кто-то покушается. В Сестрорецке жильцы отдельно взятого дома подняли тревогу: опасаются, что одна из квартир может «уйти» от хозяев...
Квартирная неуплата
Вы спросите: «Да при чем тут соседи? О чем сам хозяин-то думает?» Понятия не имею. Хозяину (точнее, хозяйке) — 16 лет. Зовут Наташа. Уже шестой год она живет в детском доме.
Жизнь Наташи до детдома настолько кошмарна, что лучше не пересказывать ее в подробностях. Просто пунктиром: 11-летнюю Наташу забрали в сиротское учреждение в 2000 году, после того как милиция нашла ее ночью зимой без верхней одежды на лестничной площадке соседнего дома. У батареи грелась. Наташа не первый раз убегала от мамы-наркоманки и ее сожителя.
В мае прошлого года мать умерла. «Социальная сирота» Наташа стала просто сиротой и при этом — единственной хозяйкой двухкомнатной квартиры.
Впрочем, «хозяйкой» — сильно сказано: жилье осталось неприватизированным, и это беспокоит соседей. Другое тревожное обстоятельство: в квартиру, где Наташа не живет уже шестой год, продолжают поступать квитанции об оплате. Планомерно сообщающие, что долг за квартиру возрастает с каждым месяцем. Соседи подозревают неладное.
Ремарка о Наташиной «соседской группе поддержки». Светлана Сергеевна Колесникова — бывший учитель. Валентина Владимировна Петропавловская — бывший член районной комиссии по делам несовершеннолетних и действующий невролог. Женщины дружили с Наташиной бабушкой (она умерла в 1998 году), а у Валентины Владимировны девочка, бывало, от своей мамы пряталась.
Если воображение рисует вам этаких бабуль, которые только и знают, что на скамейке семечки лузгать и обсуждать, кто к кому ходит, — воображение ошибается. Валентина Владимировна и Светлана Сергеевна встретили вашего корреспондента, вооружившись Уголовным, Гражданским и Семейным кодексами. Члены инициативной группы (а переживающих за Наташу наберется не меньше, чем иной раз у Смольного на митинге протеста) юридически подкованы настолько, что раньше работников детского дома знали: в Петербурге вышел закон, согласно которому с 1 января 2006 года на ребенка, имеющего жилплощадь, но находящегося в сиротском учреждении, не начисляются квартирные платежи.
И тут на тебе: на квартире долг! По последней квитанции он составляет около 30 тысяч рублей. Как нам сказали в межмуниципальном отделе опеки и попечительства Курортного района, во-первых, накапливался мамин долг, а во-вторых, до вступления закона в силу и на ребенка начислялись некоторые виды платежей, и как их списать — пока неизвестно. В детском доме подтверждают: «После выхода Наташи из детдома этот долг на квартире так и будет висеть. Снимут его только в том случае, если Наташа самостоятельно после достижения 18 лет обратится с исковым заявлением в суд с просьбой эту сумму списать».
Соседи же спрогнозировали худший вариант развития событий: девочка выходит из детдома, квартирный долг отдать не может — и ее выселяют куда подальше. И все потому, что администрация детдома и районный отдел опеки и попечительства вовремя не направили куда нужно необходимые справки, чтобы с сироты Наташи сняли задолженность.
Двухкомнатная за 5 тысяч рублей
Еще больше соседи обеспокоились, когда в пустующей Наташиной квартире появились новые жильцы и начали делать ремонт.
В принципе это нормально — сдавать жилплощадь ребенка, находящегося в детдоме. Делается это главным образом для того, чтобы комната или квартира оставалась в жилом состоянии и чтобы деньги за съем пополняли сберегательный счет воспитанника детдома. В случае с этой квартирой жилье предполагалось сдавать еще и затем, чтобы погасить долги — дескать, квартиру с долгами на Наташу не оформить.
Всеми операциями с жилплощадью ребенка занимается опекун (администрация сиротского учреждения) с разрешения органов опеки и попечительства.
Говорит Тамара Александрова, начальник межмуниципального отдела опеки и попечительства Курортного района:
— Наташа выходит из детдома в июле 2008 года, и съемщик сможет там прожить всего 2,5 года, причем предварительно сделав капремонт — поскольку без ремонта там жить невозможно. Мы нашли подходящего съемщика (молодая семья с двумя детьми) и выдвинули следующие условия: ремонт квартиры, а когда он будет сделан, деньги за аренду будут перечислять девочке на сберкнижку. Сумма в договоре обозначена из расчета 5 тысяч рублей в месяц плюс оплата коммунальных платежей и света. Съемщик предъявляет нам чеки на приобретенные материалы, сметы на ремонтные работы.
У соседей — вопросы по каждому пункту. Вообще вся эта история напоминает бадминтон: «на подаче» всегда стоят бдительные жильцы, а органы опеки и детдом знай отбиваются.
Например. «Почему двухкомнатная квартира сдается всего за 5 тысяч в месяц?» — спрашивают соседи. «Потому что квартиры в Курортном районе ценятся только в летний сезон, а в зимний период цены ниже, чем в городе», — отвечают органы опеки. «Почему ремонт делают сейчас, а не перед возвращением девочки домой?» — допрашивают соседи. «Во-первых, жить в этой квартире без ремонта — никак, а во-вторых, ремонт в квартире, где собираешься жить, всяко сделаешь лучше, чем ремонт, который делаешь, съезжая с квартиры», — парирует отдел опеки. «Почему из квартиры Наташи выкинули почти все имущество?» — допытываются соседи. «Потому что оно было в ужасающем состоянии. Вся опись имущества проводилась в присутствии Наташи, вот и заявление ее есть: «Прошу решить вопрос о производстве ремонта квартиры в счет арендной платы. Всю мебель, находящуюся на квартире, кроме полированного стола, выкинуть в связи с ветхостью...». Наташе оставили библиотеку, стол, полки, а по договору, нынешний постоялец, съезжая, оставит ей кое-какую мебель».
Приватизация
Соседи подозревают, что новый постоялец так усердно ремонтирует квартиру для себя. Будто даже поделился с кем-то своими планами предложить Наташе другую жилплощадь. «Ага, жилплощадь на 101-м километре предложит», — решили соседи.
Эти опасения в отделе опеки назвали «бредом»: «Не было у нас в районе случаев, когда по нашей халатности «уходили» бы квартиры ребят». В детдоме добавили: «Когда ребенку исполняется 18 лет, социальный педагог, воспитатель, представитель муниципального образования, судебный пристав выезжают по месту регистрации ребенка и производят заселение. И наблюдаем мы за ребенком, пока ему не исполнится 23 года»
В том-то и дело: наблюдать можно до 23 лет, но, если на следующий день после своего 18-летия вчерашний детдомовец захочет продать свою жилплощадь, запретить это не сможет никто. Сами работники отдела говорят, что нередко жилье у совершеннолетних сирот за короткое время «уплывает», потому что две трети ребят выходят из детдомов, так сказать, «социально неадаптированными» и легко верят обещаниям разнообразных квартирных мошенников. В 2003 году Курортному району повезло: специально для выпускников детдома выделили в новом доме хорошие комнаты, заселили 9 детей. На сегодня часть ребят свои комнаты поменяли на худшие.
Да, господи, кого из нас можно в полной мере назвать «социально адаптированным»? Кто полностью уверен, что его-то с жильем не надуют? А тут — 18-летний птенец. С такими квадратными метрами — и на свободе!
«Попадают» на квартиры столько детей, что в Москве даже мораторий ввели: в течение пяти лет бывший воспитанник детдома не может продать свою жилплощадь. С одной стороны, это нарушение прав совершеннолетнего и дееспособного человека, с другой — защита от хитрых красноречивых гадов.
После детдома не только за квартирой — за деньгами-то не уследишь. Если в детском доме ребенок не может получить деньги со своей сберкнижки (куда перечисляются пенсия по потере кормильца, алименты), то в ПТУ сберкнижка выдается на руки. Нередко от накопленной суммы (а она может быть очень приличная — не одна тысяча долларов) быстренько остается ноль. Сам прогулял или «помогли».
Наташа
Девочка сейчас в девятом классе. Учится на 4 и 5. Умница и красавица, пойдет в 10-й класс. Это сейчас редкость. Дело в том, что раньше в детдомах воспитывались по большей части с малолетства, были под присмотром и учились так, что хватало способностей получать высшее образование.
Сейчас в детдома попадают много подростков с улицы. Работникам детдомов приходится едва ли не хороводы водить вокруг тех детей, кто в детдоме с младенчества, — ограждая их, насколько можно, от взрослых новичков, которые могут «плохому научить». Научат уже хотя бы потому, что жизнь повидали, сильнее и авторитетнее. Вот, девочку 16-летнюю привели в детдом, она в тот же вечер таблеток накушалась, пивом запила — «скорую» вызывали; а теперь воспитатели следят, как бы другим детям не захотелось аналогичный кайф словить. И, естественно, хорошенько погулявшим детям учеба дается со скрипом — голова привыкла к свободе. Так что, повторим, сейчас для воспитанника детдома пойти в 10 — 11-й класс — редкий успех. Наташа, получается, успешный человек. Хочет поступать в Герцена, на учителя русского и литературы.
Как бы дальше ни продолжалась эта тяжкая квартирная история, сказать можно одно: соседи в стороне явно не останутся. В свою очередь органы опеки и сотрудники детдома полагают, что соседкам просто не хватает общественной жизни, и подчеркивают, что до смерти мамы судьбой Наташи что-то никто не интересовался.
Как бы то ни было, сейчас — интересуются. Получилось, что Наташа, оказавшись сиротой, обрела сразу столько бабушек. К тому же таких боевых.
Р. S. Пока готовился этот материал, соседи получили очередной ответ из городской прокуратуры на свой очередной запрос. Из ответа следует, что да, никуда не годится, что жилплощадь до сих пор не оформлена на девочку...
Комментарий юриста
Ольга ПОКРОВСКАЯ, юрист, государственный советник Санкт-Петербурга 2-го класса:
— Вопрос долга и вопрос приватизации никак не связаны между собой. То, что жилищные службы их увязывают (скорее всего, отказывая до погашения долга в выдаче справок форм 7 и 9, необходимых для приватизации квартиры), является полным произволом и самоуправством. Опекунам я посоветовала бы обратиться с письменным заявлением о выдаче справок на имя руководителей жилищной организации, потребовав письменный ответ. В дальнейшем этот ответ можно будет обжаловать в административном и судебном порядке.
Ребенок, безусловно, не обязан погашать долги. Солидарную ответственность по оплате жилья и коммунальных услуг, в соответствии с п. 2 ст. 69 Жилищного кодекса РФ, несут дееспособные члены семьи нанимателя. А к членам семьи нанимателя жилого помещения относятся проживающие совместно с ним его супруг, а также дети и родители данного собственника. Таким образом, девочка 16 лет, проживающая в детском доме, не является членом семьи матери, лишенной родительских прав, и не является дееспособной. Полная дееспособность наступает у граждан России в 18 лет, если нет исключительных обстоятельств (например, вступления в брак до 18 лет).
Каким образом решить вопрос с долгом за квартиру?
Только через суд. Причем подать заявление в суд о взыскании долга должна обслуживающая жилищная организация. Суд ей, безусловно, откажет. После этого она будет решать вопрос о списании долга с жилищным комитетом правительства Санкт-Петербурга.
На самом деле описанная выше ситуация не уникальна. Есть уже даже кое-какая практика. Вряд ли жилищная организация этого не знает. Думаю, знает и поэтому не подает в суд, а предпочитает заниматься шантажом.
Опекунам можно посоветовать, не дожидаясь суда, подать в жилищную службу все сведения о ребенке, о том, с какого времени она проживает в детском доме и пр., сопроводив эти сведения письменным заявлением с требованиями:
а) сделать перерасчет с учетом фактических обстоятельств;
б) списать долг по причине отсутствия лиц, обязанных его оплатить.
Материал был опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости»
№ 068 (3615) от 19 апреля. 2001 года.
Комментарии