Барахолка на грязной земле
Пять лет назад власти Фрунзенского района после настойчивых просьб жителей выделили у железнодорожной станции Сортировочная кусок земли для торговли с рук, дав месту официальное название «социальный рынок выходного дня». До этого купчинцы продавали свои ненужные вещи на улице Турку. Но открывшаяся здесь станция метро «Международная» никак не могла соседствовать с барахолкой.
А без примерочной придется обойтись. ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА
Однако через недолгое время выяснилось, что огороженный сеткой пятачок с небольшим количеством торговых мест (более пятидесяти) вместит далеко не всех, кто хочет тут торговать. Но люди нашли выход. Они разложили свой товар на земле и тротуаре, постелив картонки, простынки, а то и газеты.
К нашим дням «прилавок» растянулся от выхода на платформу до моста через ж/д пути. За первым его рядом появился второй, третий... А шестой почти забрался на склон насыпи. Находчивые натянули между растущими здесь деревьями веревки и вывесили на них свой секонд-хэнд. Еще немного, и все это изобилие перекинется через поребрик тротуара на дорогу. Так сегодня выглядит разросшаяся барахолка.
Равнодушно смотреть на этот развал невозможно. У кого-то из оказавшихся здесь впервые он вызывает оторопь и возглас: «И это тоже Петербург?». Другие испытывают брезгливость, смешанную с жалостью, к тем, кто стоит несколько часов на улице в надежде продать хоть что-то. Третьи начинают возмущаться бездействием районной власти, которая не хочет внести хотя бы малую толику цивилизации в это общественно востребованное место, хотя назвала рынок социальным. А есть и те, кто давно уяснил, что в хаосе бесконтрольной торговли можно не соблюдать правил и без труда получать доход. Имею в виду тех, кто сбывает здесь просрочку. О них - позже. А ознакомиться с субботне-воскресной Сортировкой газету пригласили не покупатели этого рынка, а те, кто здесь торгует, возмущенные состоянием барахолки. Так кто же они?
Приезжают сюда на продажу весь город и жители области из поселков и деревень, расположенных по ветке Московской железной дороги. Напрасно думать, что все они бедные пенсионеры, остро нуждающиеся в дополнительном доходе. Действительно, торгуют те, кому за 60 и 70, но не только ради куска насущного. Продают то, что утратило личную и семейную ценность. Бывает, дети просят толкнуть вышедшие из моды, но еще приличные «тряпочки». Немало и старичков, которые поневоле расстаются с увлечениями своей молодости: значками, пластинками, открытками, военной атрибутикой и т. д. И, конечно, торгуют те, кому не прожить на пенсию.
Рядом с такими «бизнесменами» могут соседствовать разгребатели помоек и мелкие воришки, которых отличишь по неопрятному виду и ассортименту. Их товар - вывернутые дверные ручки, выключатели, розетки, куски электрических шнуров, щеколды, шпингалеты, поломанные детские игрушки, потрепанные книжки.
Но все же в большинстве своем здесь присутствует социум, который уже не может в силу возраста трудиться профессионально и некоторое свободное время готов провести на барахолке, общаясь с соседями по тротуару. По крайней мере тут не скучно, а порой и забавно, особенно когда приходится сообща защищать свою разложенную на картонках мелочовку от налетевших цыганят. Это происходило на моих глазах, и надо сказать, что некоторые дети получили в подарок приглянувшиеся им штучки.
Ассортимент рынка можно условно разделить на мужской и женский. Тетечки и бабушки предлагают одежду, обувь, сумочки, бижутерию, вязаные вещицы, салфетки, полотенца, кухонные принадлежности. Цены - мизерные. У бывшей портнихи-модельера, как представилась улыбчивая блондинка, набор ножей и вилок купили за 120 рублей. Искать на Сортировке раритеты, как и бриллианты, прикинувшиеся стекляшками, нет смысла. За этим лучше ездить на Удельную. А если вдруг какая-нибудь бабулька принесет что-нибудь стоящее, это тут же увидят опытные «товарищи по земляному прилавку» и приобретут для перепродажи. Кстати, чтобы устроиться здесь на удобном и видном месте, надо приезжать в пять-шесть часов утра.
В первом ряду выделяется элегантная дама в шляпке. Продает красивую детскую курточку за 200 рублей и неношеные итальянские босоножки за 150. Они старомодные и навряд ли скоро найдут покупателя. А вот курточка действительно хорошая - не ширпотреб. Ее разглядывает восточная женщина, но не берет - останавливает даже такая цена. Дама - бывший ответственный работник советской торговли. У нее беда - пьет сын, потому в выходные она предпочитает не находиться дома.
Невдалеке пенсионер торгует всякой ерундой, среди которой красуется морская фуражка. Интересуюсь, не моряк ли он? Оказывается, бывший водитель уборочных машин, а фуражка сына - служил на «Авроре». Дохода от барахолки никакого - выручил сегодня только 70 рублей. Но приходит сюда каждую субботу: среди народа веселее.
Подхожу к пожилой женщине, которая с видимым трудом стоит у своего скарба. Смотрит недоверчиво, но все же рассказывает, что работала на обувном предприятии, на пенсию ушла еще в прошлом веке, получает очень мало и готова продать все, что у нее есть. На газетке - маленькая настольная лампа, часы, какой-то приемничек и разномастные тарелки.
У бывшего инженера Надежды Николаевны целый набор ношеной детской обуви, а еще игрушки, книжки для ребят и детская посуда. Все от выросших внуков. Хранить нет смысла - принесла на рынок. Надеется, что купят семейные гастарбайтеры, приехавшие недавно в Петербург. Кстати, они составляют большинство покупателей. Как заметила, их в первую очередь интересуют домашняя утварь и фургоны с просроченными продуктами.
Судя по пустым коробкам, которые валяются около них, спрос есть. «Большая просрочка?» - интересуюсь у продавца. «По-всякому, но не отравишься - я плесенью не торгую», - охотно и даже весело отвечает он. Вакуумные упаковки сыра по 150 г, что стоят в магазине свыше 100 рублей, здесь по 40. Также - колбаса, сосиски, ветчина. Шоколад известных марок - три плитки за 100 рублей. Столько же стоят три упаковки пряников по 450 г каждая. Консервы рыбные идут по тридцатке, чай - за 20 рублей. Настораживают люди, которые затариваются основательно. Где потом окажется этот просроченный товар - в ларьке, магазинчике? И что будет с теми, кто его приобретет?
У фургона с кондитерскими изделиями двое. Пожилой мужчина рассматривает торты в прозрачной упаковке. Они уже «поплыли», но стоят 150 и 100 рублей (в магазине такие за 500 и 350). «Неужели купит?» - с ужасом думаю я. Но подхожу к бабушке, которая готова отдать 100 рублей за три упаковки пирожных. Отвожу ее от фургона, чтобы объяснить - на лекарства потратит гораздо больше. «У нас не просрочка - последний день», - кричит вслед продавщица. Врет. Место ее товару на помойке.
Похоже, Роспотребнадзор на Сортировку не заглядывает, а то бы увидел здесь много интересного: антисанитарию, переполненный мусором контейнер, отсутствие туалетов, вместо которых используются находящиеся рядом кусты...
- Во многих странах, городах существуют блошиные рынки, и в этом нет ничего зазорного. Они даже входят в программу экскурсий, потому что ими интересуются туристы. И там стараются поддерживать сносный порядок, - говорит Валентина Алексеевна. Раньше она работала заместителем директора детского дома, а теперь в числе торгующих на Сортировке. - Хотя здесь есть ответственное лицо, условия для торговли унизительные. Помню, в год открытия рынка сюда приезжал бывший глава района, молодой еще человек, который обещал, что будет сделано благоустройство, но с каждым годом обстановка все хуже, а торгующего народа все больше. Считаю, что в каждом районе города надо открыть такие рынки. А то все едут на Сортировку, потому что здесь устроиться проще, чем на Удельной, где перепродают места.
После 13.00 барахолка опустела. И только одинокий бомж в платке, повязанном по-бабьи, пытался что-то отыскать в оставленном повсюду мусоре. Собственно сам рынок, а это то, что огорожено, выглядел пустующей клеткой, в которой кое-как уже успели прибраться. До остальной территории, похоже, никому не было дела...
Комментарии