О наших пишут
Неделю западные журналисты колесили по московским и петербургским научным заведениям. От собственно Академии наук до институтов (ядерных исследований в Дубне, космических исследований, московского Физтеха) и от университетов (петербургского ИТМО) до компаний. Примечательно, что именно в Петербурге пресса сосредоточилась на «бизнесе в науке»: посетили «Биокад» (биотехнологии) и «БиоВитрум» (производство и поставки лабораторного оборудования). На площадке последнего мы присоединились к коллегам из American Scientist, британской Daily Mail и французских Le Monde и Le Figaro.
Владимир Цимберг (в центре) на время стал экскурсоводом, западные научные журналисты - экскурсантами. ФОТО предоставлено компанией «БиоВитрум»
Офис - в здоровенном здании на Васильевском острове, в котором чего только нет: кино, ресторан, универмаг - и до-о-олгий ремонт теплосетей под боком. Интерьеры жизнерадостные, лобби для чая-кофе. Ничего такого, что иногда нет-нет да кольнет в самое сердце в каком-нибудь нашем научном учреждении, где занимаются бозонными лазерами, а краска на стенах облупилась.
Здесь, должно быть, все примерно так же, как в их французских, американских и британских научных учреждениях. Впрочем... один из корреспондентов слегка отходит от процессии и с огоньком в глазах разглядывает плакат на двери. На плакате - Иосиф Виссарионович. Но вождь тут только ради красного словца. Точнее - фразы: «Кадры решают все».
Кадры в основном молодые. «Средний возраст 33 года», - проводит экскурсию гендиректор компании Владимир Цимберг. В офисах в Петербурге, Москве, Новосибирске, Ростове-на-Дону и Казахстане больше 200 человек. И если «кадры решают», то в основном в программировании, биологии, математике и физике. А начинали, рассказывает директор, просто как продажники: поставляли современное диагностическое оборудование для лабораторий.
- Но в этой сфере ограничиться только бизнесом не получается, - констатирует директор.
Суперсовременное оборудование есть, а работать на нем не умеют; работать умеют, но препарат (срез человеческой ткани) подготовлен лаборантом по старинке...
- Вы можете себе представить: один из 300 диагнозов неверен из-за того, что препарат плохо приготовлен! - приводит статистику Владимир Цимберг. - А средняя лаборатория делает как раз 300 анализов в день.
Так что сотрудники компании стали, как говорит директор, «наполовину продажниками, наполовину учеными». Проводят семинары, организуют мастер-классы, для гистологов учебник написали. Айтишники разработали программный продукт: можно отправить скан препарата в высочайшем разрешении какому-нибудь именитому доктору за тысячи километров. Бывает, болезнь такая, что определить ее могут считанные специалисты во всем мире.
Вообще-то журналисты приехали «специальные», научные. Первое высшее почти у всех - физика, биология и т. д. И представляли они не последние в научном смысле страны, так что биомедицинскими разработками их не удивишь, скорее, подтвердишь, что «и у нас есть не хуже». Но Владимир Цимберг тактично отмечает, что и в самых развитых странах чуть отойдешь от главных медицинских центров - и окажешься в прошлом, в лучшем случае на пять-семь лет.
Как работает оборудование, иностранной прессе показывают руководитель Национального центра клинической морфологической диагностики Сергей Воробьев и специально приехавший из Москвы завотделением Национального центра детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Димы Рогачева Дмитрий Коновалов.
- Этот человек серьезно болен? - журналисты разглядывают на экране увеличенное во много тысяч раз изображение тончайшего среза живой ткани.
- Это мышиное. Показывать человеческое было бы неэтично, - говорит доктор Коновалов.
Директор сообщает, что компания поддержала грантовую программу для школ и школа в Апатитах, выигравшая конкурс, получила 25 тысяч на класс микроскопии.
- 25 тысяч... чего? - уточняет пресса.
- Долларов.
- Вау.
Без восклицательного знака, но вау. Ну и еще компания подарила большой класс микроскопии биостанции МГУ на Белом море... Правда, директор добавляет, что компаний, которые поступают так же, не очень много.
...Коллега Давид Ларуссри из Le Monde потом написал репортаж - не без симпатии (перевод опубликован на Иносми.ру). Да, во всем мировом объеме научных публикаций доля России 1,6%. Доля родины корреспондента, Франции, - 3,5%. У США - 21,4%. А зато они (мы то есть) открыли сверхтяжелые элементы - московий и оганессон, участвуют в космической программе Exomars, создали систему геопозиционирования ГЛОНАСС (автор употребляет слово «успешная»)...
Расходы на научные исследования в России «немногим больше 1% ВВП против 2,2% во Франции». Вот именно.
Впрочем, еще находясь в Университете ИТМО и слушая руководителя лаборатории Павла Белова (тот показывал, как умудрился повысить чувствительность МРТ дешево, но сердито), Ларуссри сформулировал эту «карикатурную российскую особенность». А именно: «находчивость или умение быть впереди с меньшими, чем у конкурентов, ресурсами».
Комментарии