Жизнь и творчество ленинградского писателя Елизаветы Григорьевны Полонской в военные годы
Фото из работы автора
X региональная олимпиада по краеведению школьников Санкт-Петербурга
«Санкт-Петербургские ведомости» публикуют самые лучшие работы участников олимпиады за 2021 год (в сокращенном виде).
Для 9–11 классов региональная олимпиада является восприемницей ежегодных городских историко-краеведческих чтений школьников Санкт-Петербурга, которые проводились ГБНОУ «СПБ ГДТЮ» при поддержке СПбГУ, РГПУ им. А. И. Герцена, Союза краеведов Санкт-Петербурга и профильных общественных организаций с 1991 года.
Для 8–9 классов региональная олимпиада является восприемницей конкурса «Олимпиадный марафон», который проводился с 2007 года СПб АППО при поддержке фонда Д. С. Лихачева, Союза краеведов Санкт-Петербурга, РГПУ им. А. И. Герцена, СПб ГУ, Российской Правовой академии Министерства юстиции (Северо-Западный филиал).
Выполнила работу: Литвинская Ева (ГБНОУ «СПБ ГДТЮ», историко-краеведческий клуб «Петрополь»).
Жизнь и творчество ленинградского писателя Елизаветы Григорьевны Полонской в военные годы
Введение
Темой моей исследовательской работы я выбрала биографию российской и советской писательницы Елизаветы Григорьевны Полонской (1890-1969). Изучить ее биографию и творческий путь мне захотелось, потому что я интересуюсь историей русской литературы, в частности, литературы XX века. К тому же Е. Г. Полонская прожила очень яркую и насыщенную жизнь, оставив после себя книгу мемуаров «Города и встречи». Она входила в литературное объединение «Серапионовы братья», и в круг ее общения входили многие известные поэты и писатели, поэтому в своих мемуарах Полонская много внимания уделяет этим встречам.
Глава 1. Елизавета Полонская: довоенный период
Подробное описание до- и послевоенных страниц биографии Елизаветы Полонской не является задачей данного исследования и приведено справочно, для понимания общего биографического контекста и роли Елизаветы Полонской в истории русской литературы XX века.
Елизавета Григорьевна Мовшесон родилась в Варшаве в 1890 году в семье инженера. Детство она провела в городке Лодзь, там она посещала Лодзинскую женскую гимназию. 11 июня 1906 года она покинула Лодзь и с семьей переехала в Берлин, а затем в Петербург, где пробыла недолго – в 1908 году она уехала в Париж получать медицинское образование.
После войны занималась литературой, посещала студию «Всемирной литературы» в доме Мурузи, и училась у Гумилева и Шкловского. Самая первая ее книга стихотворений «Знаменья» вышла в 1921 году. Полонская также издавала детские книги и занималась переводами.
Безусловно, биография и литературное творчество Полонской неотрывно связано с тяжелым для страны временем: она свидетельница революций, Первой мировой и Гражданской войн. В ее стихах 1920-х годов напрямую отражаются ее настроения и отношение к революции. В качестве примера можно привести ее стихотворения «Петербург», «О, Революция, о, Книга между книг!..» и известная «Баллада о беглеце». Ее произведения того периода также пропитаны темами материнства и ненавистью к войне. 1920е годы для Полонской – время самых сильных и ярких стихов. В это же время она вела активную жизнь в Петрограде, посещая студию «Всемирной литературы» и «Цех поэтов».
Впервые в Петербург Мовшесон приехала в 1906 году: «Мы приехали в пятницу. К этому времени у него уже была наша короткая телеграмма из Вильны. Папа встречал нас на вокзале, и только от нас узнал о погроме. <…> Я увидела Петербург с изнанки: запущенные и закопченные железнодорожные постройки, фабричные здания на берегу грязного Обводного канала, забитого баржами с дровами, плоскодонками с глиняной посудой, звездный купол Измайловского собора, Сенной рынок с деревянными ларьками и открытые галереи Апраксина рынка и торжище Гостиного двора. И всюду люди, люди, люди! Нарядные, веселые, занятые своими делами. И наконец мы въехали на Невский, он расстилался по обе стороны с широкими панелями, просторный, величественный, с красивыми домами, каких я не видела прежде, — берлинские дома были совсем иными».
Живя в Петербурге, Лиза Мовшесон вступила в организацию социал-демократов Невского района, что наравне с ее желанием получить хорошее медицинское образование в Сорбонне, послужило причиной ее отъезда в Париж в 1908. Там она знакомится с писателем Ильей Эренбургом, сыгравшим важную роль в ее судьбе. Между молодыми людьми завязался роман, и впоследствии они продолжали переписку даже спустя десятилетия.
В марте 1915 года Мовшесон вернулась в Россию, чтобы сдать государственный экзамен и получить диплом врача. А с августа этого же года она «заведовала эпидемическим отрядом Земского союза, приданным Восьмой армии» на Юго-Западном фронте.
В 1915 году в Киеве Елизавета Григорьевна вышла замуж за инженера Льва Давидовича Полонского, приняв его фамилию. В декабре 1916 у нее родился сын Михаил. И только в 1917 Елизавета Полонская снова возвращается в Петроград.
В 1921 она вместе с Лазарем Васильевичем Берманом она основала литературное издание «Эрато»: «Теперь нужна была марка издательства и название его. Мы немного поломали головы и решили не давать никаких «птичьих» названий вроде «Чайка», «Гриф», «Алконост». Мы решили назвать наше издательство именем какой-либо музы, перебрали всех муз и остановились на Эрато, музе лирической поэзии. Хорошее звучное название!». Именно тогда вышел первый стихотворнный сборник Елизаветы Полонской «Знаменья».
В 1921 возникли «Серапионовы братья» - объединение, куда входили Михаил Слонимский, Константин Федин, Николай Никитин, Михаил Зощенко, Вениамин Каверин, литературовед Илья Груздев, драматург Лев Лунц, Всеволод Иванов, Николай Тихонов. «И среди всех братьев я была единственной сестрой» - написала Полонская в своих мемуарах.
В 1930-е Полонская много занималась переводами. Она переводила Киплинга, Шекспира, Гюго, а так же армянских поэтов.
Почти всю войну Е. Г. Полонская провела в эвакуации на Урале, о чем я подробнее расскажу в следующих главах. Умерла она в 1969 году в Ленинграде.
Глава 2. Е.Г. Полонская в эвакуации
Почти всю войну Е. Г. Полонская провела в эвакуации на Урале. Можно предположить, что из Ленинграда она выехала 18 августа 1941 года, так как именно этому событию посвящено ее стихотворение «18 августа 1941 года», вошедшее в сборник «Камская тетрадь». В сборнике «Камская тетрадь» это стихотворение датируется 1941 годом, однако в издании стихотворений Елизаветы Полонской «Стихотворения и поэмы» 2010 года это же стихотворение датируется 12 февраля 1944. Различается в этих двух изданиях и текст: в сборнике 1945 года третья строфа выглядит так:
«По черной Фонтанке мой шаг прозвенел,
Последний… в ту грозную осень.
И шар загражденья недвижно висел
Над спящею улицей Росси».
А в издании 2010 года вместо строки «И шар загражденья недвижно висел…», написано «Аэростат загражденья висел…».
С августа 1941 года Е. Г. Полонская находилась в эвакуации. Жила она на Урале, в Молотовской области. Там она напишет пронзительные стихи о войне:
«...Вторгся в отечество враг. Сыновья наши бьются,
Грудью живой становясь танкам его на пути!
Встань с нами рядом, сестра! Великою силой искусства
Мужество наше умножь, мщению с нами учись!»
В сборнике «Стихотворения и поэмы» это стихотворение датируется 6 октября 1941 и обозначено, что написано оно в населенных пунктах Кукуштан-Полазна. Мне стало интересно, что это за населенные пункты? Я выяснила, что Полазна – самый большой по площади поселок в Добрянском районе (Пермский край), Кукуштан находится в 72 километрах от Полазны. Указанное стихотворение — не единственное упоминание о Полазне в творчестве поэтессы.
В сборнике Полонской «На своих плечах» есть рассказ «Порядок прежде всего», где говорится о погибшей в Ленинграде женщине, которая была матерью двух детей, эвакуированных из Ленинграда в Молотовскую область. Умирая, женщина хотела что-то попросить у главной героини – бухгалтера нового чугунолитейного цеха Кировского завода Елены Игнатьевны, но не успела. Поэтому, когда Нина Игнатьевна находит в ее бумажнике записку со словами «Молотовская область, Добрянский район. Деревня Полазна», она пишет в Полазну. Там письмо читает Федор Иванович и передает дочерям погибшей о смерти матери. Это единственный случай, когда в книге «На своих плечах» Елизавета Полонская упоминает иные населенные пункты кроме Ленинграда и Ленинградской области, потому, если она так хорошо знала поселок Полазна, можно предположить, что именно там она и жила в эвакуации.
Возможно, именно жизни в Полазне посвящено стихотворение Е.Г. Полонской «Ночь в уральском поселке», где она описывает романтику деревенской жизни.
В феврале 2021 года в составе исследовательской группы клуба «Петрополь» я побывала в поселке Полазна. Выяснилось, что в годы войны на берегу Камы проживало много эвакуированных ленинградцев, в том числе - учащиеся Ленинградского хореографического училища. Но дома, в которых проживали эвакуированные, не сохранились: во время строительства Камского водохранилища в 1954 году старая часть поселка оказалась в зоне затопления.
В годы войны Е.Г.Полонская принимала активное участие в литературной жизни города Молотова. Подтверждение тому я нашла в хрестоматии «Пермский край в Великой Отечественной войне», где опубликован документ №579 «Информация о проведении творческого вечера писателя В. А. Каверина». Из него мы узнаем программу литературной встречи, которая прошла в Молотове 21 ноября 1942 года:
«В. А. Каверин читает рассказы «Друг», «Любовь», «Русский мальчишка», «Девушка на флоте». Первенцев – о русском мальчике. Казаков – Вещи пишутся не только по следам войны. Как будут писать о войне. Вступят в закон элементы чистого искусства. Эволюция литературы после гражданской войны. Русская современная проза в освещении войны кое-что уже сделала. Первая тенденция была тенденцией мелкого фотографирования. Эпизоды. Констатация фактов, которые были и сами по себе интересны («Хороший летчик удачно бомбил…»). Материал подавался равнодушно. Надо подходить к материалу не растеривая критерия художника. Мальчик с голубем на плече правдоподобен. Это искусства. «Друг» – ниже по качеству. Нет необходимого конфликта, обязательного для каждого рассказа. Беспокойство о тоне излишне. В «Девушке на флоте» – внутренний, хороший юмор. Новые рассказы – удача Каверина. Настоящая простота.
Полонская.
Первенцев. Манера показать несколько однообразная. Пишите правильно. Вы нашли правильную манеру. Каждый рассказ – мысль, идея. «Русский мальчик» – самый интересный.
Рыкова. В 1942 году наметился в литературе правильный поворот. Каверин делает в прозе то, что Симонов – в поэзии. Литература там, где вечные темы: любовь, смерть, счастье.
Вениамин Александрович Каверин входил в литературное объединение «Серапионовы братья», куда также входила и Елизавета Полонская. В годы Великой Отечественной войны он собирал материалы для своих литературных трудов на Северном флоте. Возможно, в ноябре 1942 он приехал в Молотовскую область и организовал творческий вечер. В документе указана фамилия Полонской, однако больше никакой информации не дается.
Скорее всего, этот литературный вечер проходил в гостинице «Центральная» (в народе ее называли «Семиэтажка») на ул. Карла Маркса (ныне – Сибирская) в центре Молотова (ныне - Перми), где размещались в эвакуации многие ленинградские писатели, в том числе и упомянутые в документе В. А. Каверин, А. А. Первенцев, М. Э. Козаков и Н. Я. Рыкова [5]. Вероятно, какое-то время жила в «Семиэтажке» и Елизавета Полонская, поскольку чтобы участвовать во встречах писателей, необходимо было жить в самом Молотове, поскольку добираться из Ползны до Молотова было в те годы очень сложно.
В ходе поездки в Пермский край я побывала в «Семиэтажке», но новые владельцы гостиницы, к сожалению, все перестроили внутри.
Елизавета Григорьевна, как мы видим, в эвакуации жила насыщенной литературной жизнью, но очень скучала по родному городу. Ее тоску по Ленинграду можно заметить в стихотворении «Ленинградский ветер», написанное 25 февраля 1943:
«Ветер с моря, ленинградский ветер,
Прилети, овей лицо и грудь.
Без тебя так трудно жить на свете,
Мне твоим дыханьем дай вздохнуть».
Полонская провела всю войну в эвакуации, но в июне 1944 года ей удалось вернуться в Ленинград. Как раз этому она посвятила стихотворение:
Здравствуй, город, навеки любимый,
Старый друг, в боевой одежде!
Опаленный, непобедимый,
Ты еще прекрасней, чем прежде.
Весь прострелянный, гордый, суровый,
Ты стоишь, овеянный славой,
Озаренный величием новым, —
Даже раны твои величавы.
Я гляжу в исхудалые лица,
В их морщины и синие тени,
Я читаю отваги страницы
И страницы тяжелых лишений.
Вижу крепость и шпиль меж мостами,
Неву, словно ленту медали…
Героинями девочки стали,
Наши мальчики стали мужами!
Словно надвое жизнь раскололась…
Стала грусть моя вдруг невесома.
И поет мне ликующий голос:
«Ты ведь дома, родная, ты дома!»
<30 июня 1944>
В результате моего исследования я узнала, что связи Е.Г. Полонской с Пермским краем не прервались и после Великой Отечественной войны. В 1945 году Елизавета Полонская опубликовала книгу «Камская тетрадь», мне удалось выяснить интересные подробности из истории этой публикации.
Во время поездки в Пермский край в феврале 2021 года мне удалось поработать с документами Государственного архива Пермского края, где повезло сделать настоящее открытие. В ходе поиска я обнаружила фонд Савватия Гинца. Кем же был этот человек? Гинц – литературный псевдоним Савватия Михайловича Гинцбурга (1903-1974). С 1948 до 1951 он занимал должность главного редактора Пермского книжного издательства, а также работал в газете «Звезда». «Значительным по объему предстает личный фонд Савватия Михайловича Гинцбурга /Гинц – литературный псевдоним/. Если фонд Арбеневой насчитывает 52 ед. хр., Римской – 100, то в архиве Гинца – 829 дел. <…> С 1948 по 1951 годы Гинц – главный редактор областного книжного издательства».
В фонде Гинца я обнаружила письмо «Полонской Елизаветы Гинцу Савватию Михайловичу». На конверте был указан адрес отправителя: Загородный пр., 12, то есть Полонская писала Гинцу, находясь в своей квартире в Ленинграде. Так мы узнаем послевоенный ленинградский адрес Елизаветы Григорьевны. Письмо датировано 12 сентября 1945 годом и содержит благодарность Полонской тов. Гинцу за редактуру книги, из чего можно заключить, что С.В. Гинц был издателем книги Елизаветы Полонской «Камская тетрадь». Но самое ценное в том, что обнаруженное мной дело также содержит два неопубликованных нигде стихотворения Е.Г. Полонской - «Девушка с военного завода» и «Золотые поля»! Автографы этих произведений приведены мной в приложении.
В Государственном архиве Пермского края я также нашла «письма писательницы Е. Полонской Л. С. Римской». Одно из этих писем, отправленное Людмиле Сергеевне Римской с адреса Загородный, 12, представляет собой машинопись от 10 декабря 1944 года. Другое написано вручную 16 мая 1945 тому же адресату и содержит поздравление с «долгожданной и радостной победой». В этом же письме Полонская упоминает, что 9 мая 1945 находилась в Москве. Кем же была Людмила Сергеевна Римская? Из сборника «Смышляевыских чтений» удалось выяснить, что Людмила Сергеевна Римская была директором Пермского областного книжного издательства с 1942 по 1960 годы. О Л. С. Римской сохранилось много воспоминаний, например В. П. Астафьев называл ее «Мама Римская». Так мы нашли еще одну ниточку, соединяющую Е.Г. Полонскую с интеллигенцией Пермского края.
Глава 3. Ленинград в творчества Е.Г. Полонской военных лет.
В 1948 году выходит сборник очерков Е. Г. Полонской «На своих плечах». В нем рассказывается о работе общества Красного Креста в блокадном Ленинграде. Главные героини книги – простые девушки, которые смело защищают свою Родину, спасая раненых бойцов и мирных жителей, пострадавших от бомбёжек. Несмотря на то, что Е.Полонская вернулась в Ленинград только в 1944 году, когда блокада уже была снята и, город постепенно начинал оживать, её книга повествует о первых годах блокады Ленинграда. Рассказы, входящие в этот сборник, изобилуют деталями и адресами в Ленинграде. Вероятнее всего, Е. Полонская читала газеты, приходившие из осажденного города или расспрашивала знакомых и друзей, оставшихся в Ленинграде, о происходивших событиях. Кроме того, она хорошо знала о Российском обществе Красного креста, так как во время Первой мировой войны она сама заведовала эпидемическим отрядом Красного Креста юго-западного фронта.
Я решила сопоставить факты из книги «На своих плечах» с найденной мною информацией, ведь рассказы Е.Г. Полонской полны исторических подробностей! Так, в рассказе «Восьмое сентября» описан случай обстрела, когда дом номер 12 на углу улицы Петра Лаврова (ныне – Фруштатская) и Друзгеникского переулка был разбомблен. По сюжету, нетронутой оставалась квартира на третьем этаже, в которой остался один ребенок. Его мать кричала с просьбой спасти ее сына, и героиня рассказа, дружинница Красного Креста, Женя Кашкина поднялась по лестнице и спасла мальчика:
«Докторша, маленькая, в пальто и черном берете со звездочкой, направилась к Друзгеникскому переулку. Она бежала, подпрыгивая на высоких каблуках, а за ней спешили ее пятеро санитаров-добровольцев, вразброд, размахивая руками.
<...>
На улице Петра Лаврова перед домом номер двенадцать толпился народ. Милиционеры оцепили панель. Они расступились перед маленькой докторшей.
<...>
От стены отделился военный, подошел к женщине.
- Во флигеле? - тихо спросил он и вместе с нею вошел в высокий черный подъезд, оттуда во двор, заваленный обломками. Дружинницы выносили из квартир раненых. Здесь было много народу. Женщина вдруг закричала, громко, отчаянно. Флигеля, в котором она жила, чистенького, аккуратного, выкрашенного в белую краску, не существовало. Остались одни стены с зияющими в вечерней мгле дырами. В том месте, где прежде был вход и лестница – также зияла огромная брешь, сквозь которую виднелись груды бетона, нагромождение лестничных перил, каменных ступеней.
Уцелел только кусок стены с окном третьего этажа...»
В сборнике «900 блокадных дней», составленном по воспоминаниям ветеранов есть воспоминания Акромова Дмитрия Петровича (1927 г.р.), жителя дома 12 на улице Петра Лаврова, кв. 24:
«А бомбить немец начал всё сильнее. И как прошел по Петра Лаврова, так и пять домов скосил. И наш, фасадный дом, который выходит на кинотеатр «Спартак», задел. Я тогда членом группы охраны общественного порядка был - давай всех загонять в подъезды. Бомба попала не в тот угол, где бомбоубежище было, а в другой. Если бы она попала в бомбоубежище, там бы никого в живых не осталось.
Раз кто-то дверь в подъезд отворил. Оттуда - гром, пыль. Меня тряхануло об стенку - кое-как во двор выскочил... Через проходную - прибежал в убежище, а там все лежат в обмороке: бомба прямого попадания, пройдя все 7 этажей, взорвалась. Представляете, что творилось в этом убежище?
С 8 сентября стали бомбить чаще. Когда днем бомбят – ночью спокойно, когда ночью бомбят – спокойно днем. Так и жили. Дежурили. <…>
25 ноября разбомбили наш дом. Я только успел выскочить из квартиры, тихо, а тут как раз окошко бомбоубежища. Успел крикнуть: "Тетя Лиза, пускай мать идет, поднимается". И тут как ударит, и наш дом разбомбило. Если бы я чуть задержался... Вторая контузия. Но одна наша комната осталась висеть, не разбомбило её. И вот я с третьего этажа кое-какие вещи по веревке вниз спустил сверху, мы с матерью их таскали».
Получается, на улице Петра Лаврова, 12 действительно был разбомблен дом, но не 8 сентября, как написано в рассказе Е. Г. Полонской, а 25 ноября. Но восьмое сентября Д. П. Акромов все же выделяет как дату, когда обстрелы в Ленинграде стали происходить чаще. И комната, находившаяся на уровне третьего этажа, действительно осталась нетронутой, о чем также свидетельствуют фотографии. В воспоминаниях указано, что дом номер 12 по улице Петра Лаврова выходил на кинотеатр «Спартак» («И наш, фасадный дом, который выходит на кинотеатр “Спартак”»). Современный дом номер 12 на улице Фурштатской также выходит фасадом на немецкую лютеранскою церковь «Анненкирхе», где в советские годы находился кинотеатр «Спартак».
Конечно, литературное произведение не стоит рассматривать как исторический источник — это не дневник и не воспоминания, ведь сам сюжет рассказа вымышленный. Но использование реальных исторических деталей создает ощущение достоверности, столь важное для литературы реализма. Благодаря таким подробностям произведения Е.Г. Полонской становились близки читателям — ленинградцам, реально пережившим всё, что она описала в своих рассказах.
В сборнике «На своих плечах» также есть рассказ «Большое гнездо», где повествуется о детской больнице, куда приносили детей-сирот и заботились о них: «Двухэтажный домик в саду, затерянный между высокими корпусами соседних строений, походил на гнездо, спрятанное в кустах. Там жили дети. В железные ленинградские ночи, когда земля и небо сотрясались от взрывов и каменные дома рушились, сюда приносили совсем маленьких детей, оставшихся без крова, выпавших из холодеющих объятий матерей. В месяцы голодной блокады, когда матери, отдавая детям свой почти прозрачный ломтик хлеба и последние калории тепла, умирали в ледяных постелях, детей подхватывали другие исхудалые руки и приносили сюда, в «Большое гнездо»».
В рассказе говорится о старушке, которая в тяжелые блокадные зимы 1941-42 годов совершала одинаковый маршрут: «Аккуратно, в половине десятого, она появлялась из-за крыла Казанского собора и семенила вдоль обгорелого Гостиного двора, через лишенный коней Аничков мост. Оттуда, мимо заколоченного «Гастронома», она направлялась к Кузнечному рынку и здесь исчезала, чтобы через час вернуться тем же путем». Каждый день она носила молоко детям-сиротам в корзинке.
В этом маршруте много исторически достоверных фактов. На сайте Большого Гостиного двора указано, что он работал на протяжении всей блокады. Но самый большой ущерб магазину нанес пожар 14 марта 1942 года, который был вызван зажигательными бомбами. В тот трагический день огнем было объято правое крыло Невской линии и часть Перинной линии. После этого пожара здание не ремонтировалось до 1944 года.
«Гастроном №1» в советское время назывался Елисеевский магазин. В годы войны в его витринах размещались «Окна ТАСС» с агитационными плакатами.
В фотоальбоме В. Никитина «Неизвестная блокада» мне удалось найти фотографию толкучки на Кузнечном рынке (см. Приложение). На фотографии много людей, которые что-то продают, покупают, меняют. Так что описанное Е.Г. Полонской вполне реалистично.
Далее в рассказе говорится о том, как однажды кондукторша на Невском проспекте подумала, что старушка носит в корзинке контрабанду и донесла на нее милиционеру, однако потом они вместе дошли до госпиталя, и кондукторше было доказано, что старушка занимается помощью детям, потерявшим родителей: «...дошли до Казанского собора и свернули налево. У того места, где воронихинская решетка образует полукруг, старуха вошла в небольшую калитку и двинулась вглубь двора. Было уже почти темно. Два высоких здания маячили в глубине. <...> Здесь госпиталь <...> подходя к окруженному палисадником двухэтажному домику».
Я прошла этот маршрут и выяснила, что указанное двухэтажное здание относилось к Ленинградскому Государственному Педагогическому институту им. А. И. Герцена и находилось во дворе. В нем после войны был детский сад. На плане города 1986 года, опубликованном на сайте www.citywalls.ru мы видим два детских сада, тот, что в глубине двора, вероятно, и был описал Е.Г. Полонской. А в главных корпусах института им. Герцена был военный госпиталь номер 1014 для пострадавших на фронте солдат.
Сборник «На своих плечах» назван по одноименному рассказу. Начинается он с беседы девушек-дружинниц РОККа, в которой они упоминают очень важное для блокадного Ленинграда событие – запуск трамвая:
«... Я видела... - Вера сделала для эффекта паузу: - Я видела... трамвай! На Международном! Тройку!
- Человек рассеянный... С улицы Бассеяной... - пропела Лиза Фокина. - Трамвай стоит на Международном с осени. - Все засмеялись.
- Девочки, мы меня не поняли! Я видела ходячий трамвай. Тройку. Она прошла мимо Технологического.
- Ну, уж это ты врешь!
- Честное слово! <...>
Вдруг слышу - он идет.
- Кто?
- Не перебивай. Идет и гудит. Думаю, не может быть! Приснилось мне! Выбегаю на улицу - и вижу: идет, голубчик мой, по Международному. Звонит. Одиночный. Как в сказке! Как до войны! А за ним люди бегут...».
На сайте pitertransport.com есть история движения трамвайного движения в Санкт-Петербурге. По данным этого источника, маршрут трамвая № 3 в Ленинграде на 4 мая 1942 года был таким:
«Благодатный переулок - Московское шоссе - Международный пр. - Сенная пл. - ул. 3-го Июля - наб. Лебяжьего кан. - Ул. Халтурина - Суворовская пл. - Кировский мост - Кировский пр. - Каменноостровский мост и пр. - Строгановский мост - Новодеревенская наб. - Московский пер. - Средняя ул. /Шишмаревский пер. - Набережная ул./ - Новая Деревня».
Героиня рассказа стояла на Первой Красноармейской улице и поэтому могла видеть трамвай на Международном (ныне – Московском) проспекте. Согласно маршруту, следующая его остановка – на Сенной площади, поэтому трамвай действительно должен был пройти мимо Технологического института, как сказано в рассказе.
Весь 1941 год трамваи в Ленинграде не ходили, так как из-за блокады в город перестало поступать электричество. В 1942 году было принято решение о восстановлении движения трамвая в блокадном городе. Первым был запущен трамвай маршрута номер 12, который следовал по маршруту: Большая Охта - Зубов пер.- Комаровский мост и пер. - Охтенский мост - Смольная наб. - Смольный пр. - Лафонская ул. - Советский пр. - 9-я Советская ул. - Греческий пр. - ул. Некрасова - пр. Володарского - ул. Белинского - Инженерная ул. - пл. Искусств - ул. Бродского - пр. 25-го Октября - пл. Урицкого - Республиканский мост - Университетская наб. - 1-я и Съездовская линии В.О. - Тучков мост - Пр. Карла Либкнехта - Рыбацкая ул. - Бол. Зеленина ул. - Барочная улица. Запущен этот трамвай был 15.04 1942, то есть почти на месяц раньше трамвая номер 3, описанного в рассказе. Начальником Трамвайно-троллейбусного управления (ТТУ) с 1939 года был Михаил Хрисанфович Сорока. В своей книге «Фронтовой трамвай» он описал первый запуск трамвая на проспекте 25 Октября (ныне – Невский):
«…Вдруг, слышу, откуда-то трезвон. Почудилось? Да нет! Но почему же вагоновожатый, не переставая, жмёт на педаль? Уж не случилось ли чего? Конечно, случилось! Меня будто обожгло, когда увидел, как на Невский на малом ходу, беспрерывно трезвоня, медленно выезжал пассажирский трамвай 12-го маршрута. Дорога была совершенно свободной, а заплаканная вагоновожатая всё жала и жала на педаль звонка, будто всех звала к себе…Не помню, кажется, я тоже плакал…»
Следующий рассказ называется «Маленький стационар». Там описываются трудности, с которыми сталкивается главная героиня – Мария Селиверстовна, заведующая маленьким стационарным госпиталем, в заботе о больных детях.
«В конце января тысяча девятьсот сорок второго года маленький стационар на улице Ткачей, наконец, открылся. <…>
С утра Мария Селиверстовна пускалась в путь.
Сперва в Красный Крест, на проспект села Смоленского. Потом в город, пешком по тракту, так похожему на широкую заснеженную деревенскую улицу, мимо замороженных заводов, мимо красных лабазов на Неве, на Старо-Невский, в райздравотдел. А потом дальше, на улицу Пролеткульта, в Городской Комитет РОККа…»
По данным справочника «Весь Ленинград» за 1935 год на проспекте села Смоленского размещалась закрытая заводская амбулатория фабрики «Рабочий» (д. 50-а, т, 587-99, доб. 19.) Еще по адресу 85/1 пр. села Смоленского была зубная поликлиника, которая по данным списка лечебно-профилактических учреждений городского подчинения, приведенного в книге Марии Кунките «Из истории петербургской улыбки. Невский, 46: зубовачевание и не только…», на 1 ноября 1942 года была открыта.
Других мед. учреждений до войны на проспекте села Смоленского не было. Но на улице Пролеткульта, согласно сборнику «Весь Ленинград», находился Ленинградский областной отдел здравоохранения, где в годы блокады мог находиться городской комитет РОККа. Таким образом, в этом рассказе мы вновь отмечаем исторические детали, близкие к реальным.
Таким образом, мы можем сделать вывод: несмотря на то, что Елизавета Григорьевна была эвакуирована на Урал и жила вдали от родного Ленинграда, ее душа и ее творчество продолжали неразрывную связь с нашим городом. Она знакомилась с событиями Ленинградской блокады и, порой, с документальной точностью запечатлевала их на страницах своих произведений, поэтому ее произведения были близки и понятны ленинградцам.
Заключение
У моего исследования еще много перспектив: я планирую подробно проанализировать и описать до- и послевоенный периоды жизни и творчества Елизаветы Григорьевны Полонской в нашем городе. В данный момент я веду работу в Центральном государственном архиве литературы и искусства Сан6кт-Петербурга: там, к сожалению, нет информации о Елизавете Григорьевны в годы войны, но хранится ее переписка послевоенного времени.
К сожалению, в настоящий момент из-за карантинных мер невозможно посещение архивного отдела Института русской литературы Российской Академии наук, но как только он откроется, я обязательно в нем поработаю.
Перспективная задача моего исследования - создание максимально полной биографии моей героини.
Комментарии