Завод закрыть. Рабочих уволить
События февраля-марта 1917 года имели свою специфику даже на каждой петербургской окраине. О том, как смена власти произошла в Колпине, рабочем пригороде столицы, рассказывает директор музея Ижорских заводов Лариса БУРИМ. Напомним, Ижорский завод выполнял тогда главным образом заказы действующей армии и был вторым по численности заводом морского ведомства в Петрограде после Обуховского. Численность его персонала на 1 августа 1917 года составляла 9 тысяч 803 человека.
- Лариса Дмитриевна, накануне революции в Колпине было спокойно?
- Да не очень. Еще до начала событий в Петрограде, 8 февраля 1917 года, завод забастовал. Рабочие хотели повышения зарплаты. Частично, в рамках возможностей заводской администрации, эти требования были удовлетворены. Начальник завода Воскресенский призывал мастеровых выйти на работу. Но рабочие упорствовали, и тогда с 16 февраля завод был закрыт, зачинщики стачки арестованы и препровождены в Петроград в дом предварительного заключения.
Такова была обычная практика: если администрации не удавалось договориться с рабочими, завод закрывали, активистов арестовывали, менее активных увольняли, а затем, спустя какое-то время, заново набирали на работу.
Возможно, и здесь бы все прошло по накатанной, но 27 февраля 1917 года дом предварительного заключения в Петрограде был захвачен восставшими и все арестанты оказались на свободе. В том числе и наши колпинские рабочие. В бурлящем Петрограде они вооружились и самым ранним поездом 28 февраля вернулись в Колпино, где фактически за два часа установили новую власть.
Представьте себе: раннее утро, город спит. Рабочие, которым был назначен расчет на этот день, утром медленно тянулись к кассам заводской конторы. И в это время с вокзала идет группа вооруженных людей, которая на ходу разоружает приставов и городовых. Последний, к кому они явились, был начальник Ижорского завода генерал-лейтенант Иван Никанорович Воскресенский, руководивший им с 1908 года.
- Почему именно к нему?
- Он олицетворял власть. Депутаты (гласные) Колпинской городской думы собирались на заседания редко, а исполнительный орган думы - управа в такой ранний час могла быть закрыта.
По одним данным, вооруженные рабочие вручили Воскресенскому красное знамя, и он прошел с ним в руках вместе с взбудораженной толпой по Колпину. По другим воспоминаниям, он просто вышел из своего кабинета, не желая общаться с забастовщиками.
Вот как сам Воскресенский писал о событиях 28 февраля в Колпине: «На заводском митинге, бывшем в здании нашей столовой, куда я был приглашен, было суждение о моей работе. Единственное было мне предъявлено обвинение, что я был скуп в отношении просьб об увеличении платы рабочим, и приводили в пример Обуховский завод, где якобы щедро платили. В ответ на это я сказал, что я имел целью получить больше заказов, поднять финансовое состояние, а прибыли использовать на благоустройство рабочих в первую голову... Других обвинений мне не было предъявлено».
17 марта рабочие избрали себе нового начальника. Им стал 33-летний мичман (по другим данным - лейтенант флота) Петр Николаевич Гуссаковский...
Как говорится, почувствуйте разницу! До вступления в свою должность Иван Воскресенский работал на заводе в других должностях двенадцать лет, а Гуссаковский - всего три месяца. Причем по специальности он был не металлургом, не механиком, что было для нашего завода определяющим, а всего-навсего скромным инженером-электриком. Но он так зажигательно выступал на митингах, что был избран начальником завода почти единогласно...
- Откуда он вообще взялся?
- Сведений по Гуссаковскому достаточно много: в Центральном государственном историческом архиве Санкт-Петербурга есть его личное дело - тогда студента Политехнического института. В 1914 году на волне патриотизма он просил зачислить его «на суда флота, действующие против неприятеля», но... оказался преподавателем гардемаринских классов, а в декабре 1916-го - на Ижорском заводе, где как раз в это время освободилось место главного электрика.
Впрочем, Гуссаковскому было гораздо труднее руководить заводом, нежели Воскресенскому. Тот командовал заводом единолично, а при Гуссаковском был уже рабочий комитет, и каждое свое решение ему приходилось согласовывать с ним.
- Принято считать, что 1917 год был временем двоевластия. А что в Колпине?
- Судя по документам, оно стало ощущаться только с осени 1917 года, когда после подавления корниловского мятежа большевики вышли из подполья и Колпинский совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов окреп. До этого времени власть в городе принадлежала Колпинской городской думе.
Она пользовалась немалым доверием. Когда из-за дороговизны у думцев не хватало денег на решение продовольственного вопроса и снабжение города дровами, в Колпине придумали то, что я не встречала в других окрестностях Петрограда. Были разработаны условия «рабочего» займа, и 22 октября 1917 года мастеровые Ижорского завода на общезаводском митинге проголосовали за то, чтобы десятую часть своего ежемесячного заработка отдать Колпинской городской думе на неотложные нужды - на подготовку города к зиме. Условие - возврат денег в течение десяти лет. Все статьи расходов были четко расписаны. И деньги были практически сразу выплачены городской думе.
- Когда же она прекратила свое существование?
- После того как новое советское правительство приняло декрет о сахаре, - на мой взгляд, совершенно популистский. Изданный 16 ноября 1917 года, он отменил установленные Временным правительством твердые цены на сахар - закупочные (1 рубль 42 копейки за фунт) и продажные (1 рубль 50 копеек за фунт). Декрет привел к захвату в Петрограде торговых точек, выдававших сахар, к стихийному установлению цен. Колпинская дума, которая тратила на продукты питания средства из рабочего займа, отказалась подчиняться этому декрету.
Внутри думы тогда произошел раскол, и в начале января 1918 года власть в Колпине фактически перешла в руки местного совета, в котором, кстати, до середины 1918 года доминировали эсеры.
- А какова была судьба Гуссаковского?
- Он принадлежал к «беспартийной деловой группе», стоял вне партий. В середине 1918 года пролетариат, уставший от голода (он начался в Колпине в начале 1918 года), решил взять власть в свои руки. И, несмотря на «охранную грамоту», которую Гуссаковскому выписал сам Лев Троцкий, к власти на заводе пришла коллегия из рабочих. Гуссаковский с ней не поладил и, опасаясь ареста, уехал сначала к своей семье на Украину, а потом, взяв с собой сыновей, эмигрировал. Семья осела в Алжире, причем надолго...
Что же касается прежнего начальника завода, Ивана Воскресенского, то он продолжил начатую ранее преподавательскую работу в Политехническом институте, а впоследствии стал одним из инициаторов создания Кораблестроительного института в Ленинграде и закончил свои дни уже в годы Великой Отечественной войны.
Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в наших группах ВКонтакте и Facebook
Комментарии