Выселить не удалось: все попытки Матильды Кшесинской избавиться от незваных гостей оказались безуспешными
В свой новый особняк на Кронверкском проспекте, в котором ныне расположен Государственный музей политической истории России, балерина Матильда Кшесинская перебралась под Рождество 1907 года. И прожила в нем чуть менее десяти лет, пока во время Февральской революции покинутое ею здание не стало объектом самозахвата. Несколько месяцев Кшесинская отчаянно боролась за свое движимое и недвижимое имущество: об этом свидетельствуют документы Центрального государственного исторического архива Санкт-Петербурга.
ФОТО Joanna Kosinska on Unsplash
22 февраля 1917 года Кшесинская дала последний ужин в особняке. Как впоследствии она сообщала в своем заявлении прокурору Петроградской судебной палаты, «в первый день революционного движения 27‑го февраля, услышав первые выстрелы к ближайшем к моему дому районе, я вышла со своим сыном, чтобы спасти жизнь себе и ребенку. Уходя, я никаких распоряжений не сделала и ничего с собою не взяла, рассчитывая, как только все успокоится, вернуться в свой дом. Временно я поселилась у своего брата, артиста Иосифа Феликсовича Кшесинского по Спасской ул., 18». Спасская — ныне улица Рылеева.
По словам балерины, вскоре из газет она узнала, что в ее доме «кто‑то расположился, без всякого с моей стороны согласия и распоряжения», а ее саму считают «чуть ли не скрывшейся, сбежавшей государственной преступницей». Эти слухи побудили балерину обратиться напрямую к министру юстиции Временного правительства А. Ф. Керенскому, который заверил ее, что она ни под каким следствием и судом не состоит.
Из документа на имя прокурора Петроградского окружного суда и Петроградской судебной палаты С. В. Завадского, подготовленного заместителем прокурора того же суда Г. П. Щербовым-Нефедовичем, следовало, что особняк Кшесинской был разгромлен толпой 1 марта 1917 года. Восставшие разыскивали балерину, а также якобы компрометирующую ее переписку. Лишь 3 марта общественный градоначальник доктор медицины В. А. Юревич (он был назначен на этот пост 1 марта Временным комитетом Государственной думы и занимал его несколько месяцев) прислал для охраны особняка шесть солдат запасного бронедивизиона, которые освободили дом от посторонних.
Когда 18 марта 1917 года балерина наведалась в свое жилище, она обнаружила, что на первом этаже расположились солдаты мастерских запасного броневого автомобильного дивизиона, а на втором — Петербургский комитет партии большевиков. По ее словам, представители обеих организаций были с ней вполне корректны и вежливы, они объяснили занятие ее дома «крайней необходимостью, вызванной событиями». Из беседы с ними балерина убедилась, что воинская часть не собирается покидать дом по соображениям «государственным и стратегическим», а большевики считают себя гостями военных.
Тогда же Кшесинская убедилась, что за время ее отсутствия значительная часть имущества («ценные вещи, бибело, платья и белье мое, сына моего и воспитателя, столовое и постельное белье, картины и многое другое, в том числе и ценные меха») была похищена. На основании заявления балерины комиссариат Петроградской стороны приступил к расследованию. Были допрошены двадцать человек, но повода привлечь кого‑либо из них в качестве обвиняемого следствие не получило.
Удалось выяснить, что особняк был разграблен толпой еще до того, как в нем расположилась воинская часть, причем в мародерстве участвовали даже некоторые слуги балерины. А затем оставшиеся в доме солдаты, как указывалось в сообщении прокурору Петроградского окружного суда, «требовали от прислуги, чтобы их кормили, переоделись в белье Кшесинской, спали в ее спальне, играли в карты и при случае брали себе из дома то, что плохо лежало».
Кшесинская обращалась в самые разные организации и учреждения, чтобы ей помогли освободить ее дом от посторонних лиц. Везде она встречала «самую любезную готовность помочь», но дальше слов дело не шло. Последней инстанцией, на которую была хоть какая‑то надежда, был прокурор. Балерина просила: «1) Принять меры к освобождению моего дома от посторонних лиц и дать мне возможность спокойно вернуться в него. 2) Начать расследование по делу о разграблении моего имущества в том же доме».
5 мая 1917 года мировой судья 58‑го участка М. Г. Чистосердов постановил выселить из особняка все революционные организации, однако это решение осуществлено не было. Тогда же, в мае 1917 года, особняк Кшесинской пострадал от пожара, который был организован неизвестными, а в ходе июльских событий он был в очередной раз разграблен — теперь уже самокатным батальоном, подчинявшимся Временному правительству…
В июле 1917‑го Матильда Кшесинская получила разрешение на свободный проезд по всей России и переехала в Кисловодск. Всю Гражданскую войну они вместе с великим князем Андреем Владимировичем и их сыном провели на юге. В феврале 1920 года семья эмигрировала во Францию…
Читайте также:
Возрождённая святыня: история церкви Иоанна Предтечи на Малышевой горе
Особняк торговца «тряпьём»: скрытая жемчужина среди рядовой застройки Петербурга
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 169 (7991) от 12.09.2025 под заголовком «Выселить не удалось».
Комментарии