Вырвавшийся из Цусимы: знаменитая битва глазами вахтенного офицера
Нет сомнений, что история жизни князя Алексея Петровича Чегодаева-Саконского была бы забыта, если бы не вышедшая в 1910 году книга его воспоминаний «На «Алмазе» от Либавы через Цусиму — во Владивосток». Князь наблюдал морские порядки как бы со стороны, несколько отстраненно. В книге нашлось место и красочным картинам тропических стран, и спорам в кают-компании, и описанию повседневных событий, и подробностям Цусимской битвы…
Портрет Алексея Петровича Чегодаева-Саконского найти пока не удалось, а вот как выглядел крейсер 2-го ранга «Алмаз» — известно. Эта почтовая открытка запечатлела его в 1903 году./Из коллекции РГАВМФ/РЕПРОДУКЦИЯ АВТОРА
Алексей Чегодаев-Саконский был выпускником Императорского Александровского лицея. Сразу же после его окончания, в 1896 году, в связи с необходимостью отбыть воинскую повинность он поступил юнкером во флот. Летом ходил в Финском заливе на учебном судне «Верный», а в октябре ушел в дальнее плавание на крейсере «Генерал-адмирал». Для всесторонней подготовки будущих строевых квартирмейстеров корабль пересек Атлантику, зимние месяцы провел на островах Карибского моря и вернулся в Россию через Азорские острова, французский Шербур и немецкий Киль.
Затем для юнкера началась рутинная служба в канцеляриях ведомства императрицы Марии, а затем — Совета министров. Так бы и остались флот и плавание в тропики юношеским воспоминанием, если бы в январе 1904 года не началась Русско-японская война. 31 марта, в день гибели на порт-артурском рейде флагманского русского броненосца «Петропавловск» с вице-адмиралом С. О. Макаровым, молодой чиновник был призван на флот.
После месячной подготовки он был проэкзаменован Кронштадтской портовой комиссией на чин прапорщика запаса флота по морской части. Наивысший балл — двенадцать, как и надлежит выпускнику Александровского лицея, он получил по русскому языку. Прочие знания были оценены скромнее: уставы — восемь, навигация — девять, мореходная астрономия — шесть, большинство остальных предметов — восемь.
Нет повести печальнее на свете. В знаменитой легенде о Карле и Эмилии появились новые подробностиВ начале августа 1904 года Чегодаева-Саконского назначили вахтенным офицером на крейсер 2-го ранга «Алмаз». На тот момент это был новый корабль, но назвать его крейсером можно было с большой натяжкой. Фактически это была вооруженная мореходная яхта, построенная для адмирала Е. И. Алексеева, наместника императора на Дальнем Востоке, но не успевшая попасть на Тихий океан.
Летом 1904 года корабль был включен в состав формировавшейся на Балтике 2‑й эскадры флота Тихого океана, которой командовал З. П. Рожественский. А. П. Чегодаев-Саконский позднее писал: «Яхта наместника, обращенная в слабый, негодный крейсер, с недостаточным ходом для разведчика и отсутствием мореходных качеств, была взята на войну по недоразумению, незнанию или просто упрямству».
Дальнейшие события отлично известны: многомесячный тяжелый переход на Дальний Восток, окончившийся Цусимской трагедией. «Алмазу» несказанно повезло. Во время сражения он своими символическими пушками, наравне с другими крейсерами, пытался защищать транспорты, а затем словно бы растворился в ночи и сумел прорваться во Владивосток — единственный из сколько‑нибудь крупных кораблей эскадры.
Дальнейшую судьбу А. П. Чегодаева-Саконского можно уложить в несколько строк. За отвагу в Цусимском сражении он был награжден орденом Св. Станислава III степени с мечами и бантом, а 31 октября 1905 года был по прошению уволен в запас.
Затем была его служба на гражданском поприще: в 1911 – 1914 годах он был вице-губернатором Эриванской губернии, в 1914 году был переведен на такую же должность в Люблинскую губернию. После революции эмигрировал, жил в Париже, скончался 4 мая 1949 года, погребен на знаменитом кладбище Сент-Женевьев‑де-Буа…
Что же касается воспоминаний князя, то они интересны тем, что написаны на основе дневника, содержат много дат и цифр. В документах Российского государственного архива ВМФ удалось обнаружить исторический журнал крейсера «Алмаз» за 1904 – 1905 годы, который содержит многие фразы, встречающиеся в книге. Очевидно, что ведение этого журнала и было поручено выпускнику лицея с отличными отметками по русскому языку…
В нескольких случаях записи в журнале оказались полнее и эмоциональнее книги и были использованы при составлении примечаний к ее второму изданию, увидевшему свет два десятка лет назад.
Так, в журнале при описании приема на французском крейсере «Кольбер» сказано: «В душной кают-компании за покрытым сукном столом, с разбросанными по нем коробками сигар и папирос, с неизбежными бокалами шампанского в руках, велась оживленная, но мало связная беседа». В книге картина смягчена: «Я был в числе визитеров. Французы встретили нас, насколько могли радушно, т. е. угощали вином, сигарами и болтовней».
В ходе Цусимского сражения князь Чегодаев-Саксонский находился у бесполезных 47‑миллиметровых орудий. «По временам наши пушчонки прекращали стрельбу — не было смысла без пользы расходовать снаряды. Отвратительное ощущение — подвергаться обстрелу, а самому не отвечать», — вспоминал он.
В книге он постарался подробно передать свои переживания. «Подошел Г<ригорьев>. «Ну что, — обратился я к нему, — неважно?». Он покачал головой и сделал гримасу. Я не удержался от улыбки, которая сообщалась и ему. Откровенно говоря, Г<ригорьев>, постоянно трактовавший о превосходстве японского флота и о плохом личном составе нашего, казался мне трусливым. Однако ни малейшей робости, ни растерянности не прочел я в голубых глазах лейтенанта; спокойно отдавал он приказания, спокойно смотрел на столбы воды, подымающиеся по сторонам»…
Читайте также:
Отказали в награде. Спасение крестьянки описано в документах исторического архива Петербурга
На секретном острове: Карл Булла сделал серию снимков Шлиссельбургской крепости
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 60 (7882) от 04.04.2025 под заголовком «Вырвавшийся из Цусимы».
Комментарии