Время и архитектура: как дом на Садовой сочетает прошлое и будущее
Практически все дома по периметру площади Тургенева, бывшей Покровской, были построены еще до революции. Исключение — два здания в стиле сталинского ампира: школа на Садовой, 108, возведенная в 1939 году по проекту Бориса Рубаненко, и жилой дом с большой аркой на Садовой, 109, который был сдан на «отлично» к 7 ноября 1951 года.
Послевоенный дом органично вошел в общую композицию площади Тургенева, не вступая в резкий контраст с соседними зданиями, возведенными в стилях эклектики и модерна./ФОТО Ивана ТЕМНИКОВА
Дом занял два участка, на одном из которых прежде был склад для хранения дров, а на другом до 1935 года стояло небольшое двухэтажное строение. Его разобрали, чтобы построить на обоих участках крытый колхозный рынок. Архитекторы Давид Бурышкин и Сергей Столяров подготовили проект, но он так и не был осуществлен.
Задуманное ими здание рынка с огромной аркадой высотой четыре этажа чем‑то напоминало бывший торговый дом Мертенса на Невском проспекте, 21, и, вероятно, было бы в углу этой тихой площади слишком вызывающим.
К застройке участка вернулись уже после войны. В 1949 году архитектурное задание было выдано Михаилу Климентову, приверженцу советского неоклассицизма. На его счету — дом на Сенной площади, детский сад на набережной реки Мойки и ансамбль центра Колпина.
Заказчик здания на Садовой — завод по обработке цветных металлов имени Ворошилова, что находился совсем неподалеку, на Матисовом острове. Дом возвели всего за один год, причем хозспособом, то есть не только силами строителей, но — под их руководством — и самих работников завода.
21 мая 1952 года в Ленинградском отделении Союза архитекторов состоялось общественное обсуждение построенного дома, на котором выступил автор и несколько его коллег. Климентов объяснил, что перед ним была поставлена задача обеспечить максимальную инсоляцию как первого этажа, где расположены ясли, так и жилых помещений. Поэтому требовались большие окна. В то же время здание должно было не слишком выделяться из окружающей застройки, что было решено путем использования трехчастных окон на втором, третьем и четвертом этажах.
Большинство коллег оценили архитектурное решение позитивно, Виктор Твелькмейер вообще назвал этот дом одним из лучших на площади. «В целом дом решен хорошо, — резюмировал Давид Гольдгор. — Он постоит некоторое время, потемнеет и войдет в ансамбль этой не очень хорошей площади».
Однако прозвучали и замечания. Александр Жук заявил: «Этот дом вызывает неудовлетворение. Основной мотив неправильный. Слишком много нагромождено не очень крупных архитектурных форм, и это резко снизило архитектурное качество дома. Это измельчение вносит элемент эклектизма».
«Композиция дома ясна и проста и очень деликатно решена в общем ансамбле площади, — возразила Валерия Душечкина. — Но досадным является разрыв между решением верхних и нижнего этажей в прорисовке деталей… И не очень удачна квартира над аркой — там одна из комнат получилась узкой, и жильцы жалуются на холод от ветров. Хотя я там была, и зимой было тепло. Правильно, что кухни вынесены на север»…
Впрочем, особенностью дома стал не только его фасад, но и внутренний двор, благоустройство которого было выполнено в 1952 году. В нем расположился небольшой сад с беседкой в форме ротонды. Она оформлена довольно пышными капителями и карнизом и является уникальной для Петербурга — Ленинграда: аналогов ей в принципе нет — ни среди собратьев по эпохе, ни тем более среди дворовых малых форм.
Читайте также:
Забытая станция. Её больше нет на карте города
Первый из 137‑х был сдан в эксплуатацию ровно полвека назад
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 192 (7768) от 11.10.2024 под заголовком «Дом с ротондой во дворе».
Комментарии