Веселая вдова. «…навязчивостью своей обратила на себя внимание Высочайших особ»
«Как при жизни мужа, так и по смерти его, она обращала на себя внимание развратным своим поведением, нахальством, чрезвычайно строптивым характером и дерзостью» — так столичный обер-полицмейстер Иван Анненков осенью 1865 года описывал нрав вдовы коллежского асессора Паулины Шишкиной, жившей в доходном доме на Большой Конюшенной улице… Документы Российского государственного исторического архива свидетельствуют, что скандальная дама успела в некотором смысле сделаться достопримечательностью Петербурга, хотя, надо признать, весьма специфической.
ФОТО Evilicio inc. on Unsplash
Постоянно вступая в бытовые конфликты с окружающими, вдова чиновника вызывала настоящий поток жалоб на свое поведение. Правда, авторы претензий, как правило, отзывали их из‑за «нежелания порядочных людей иметь с нею какое‑либо дело». Часто меняя адреса съемных квартир, Паулина Петровна всюду оставляла у соседей и домовладельцев живую и очень недобрую память.
Проживая в доходном доме генерал-лейтенанта Максимовича на Невском проспекте, она регулярно заводила драки с прачкой и портнихой, а дворнику однажды досталось от нее бутылкой по голове за неучтивый отказ пойти за пивом по просьбе дамы. Несладко приходилось и комнатной прислуге, которая жаловалась на оскорбления и побои буйной хозяйки…
Своего племянника она довела до такого отчаяния, что он несколько раз сбегал от нее к совершенно чужим людям, которые в конечном итоге сжалились над мальчиком и за собственный счет отправили его к родственникам в Вильно.
Прославилась «асессорша» и на общественной ниве. Явившись летом 1864 года на маскарад в Большом театре (сейчас на этом месте находится Санкт-Петербургская консерватория), где проводилась моментальная лотерея, Шишкина, прикрываясь маской, вырвала из рук одного из посетителей билет на выигранный ковер и, запихнув к себе в карман, во всеуслышание заявила, что ранее она его потеряла. К огорчению Паулины Петровны, распорядитель праздника оказался в курсе ее хитрости, и, когда она обратилась за призом, ей было отказано.
После этого случая веселая вдова продолжила посещать маскарады в Большом театре и «навязчивостью своей обратила на себя внимание Высочайших особ». Дошло до того, что брат царствующего императора Александра II великий князь Николай Николаевич (Старший) отдал специальное распоряжение присутствующим офицерам следить за тем, чтобы необычайно оживленная дама ни под каким видом не подходила к государю.
Не брезговала Паулина Петровна и кругом попроще. В рапорте обер-полицмейстера Анненкова петербургскому генерал-губернатору Александру Суворову (внуку полководца) отмечалось: «Наглость ее дошла до таких размеров, что она останавливает людей на улице и, угрожая сделать скандал, вымогает тем деньги, что и удается ей потому, что всем известно, что она способна на все».
В результате «крайне неблагонадежная по поведению» дама была выслана из Петербурга на родину в Вильно, где за ней учредили полицейский надзор. Казалось, это должно было утихомирить вдову и вернуть ее на путь «благочиния». Однако она забрасывала министра внутренних дел Петра Валуева письменными жалобами, обвиняя во всех случившихся с ней неприятностях высокопоставленного служащего МИД действительного статского советника Андрея Гамбургера (ближайшего соратника канцлера Александра Горчакова), с которым она прожила несколько лет и «нажила от него столь невыносимое негодование и потеряла почти все свое достояние».
Именно дипломат, по заявлениям Паулины Петровны, интригами и взятками чиновникам добился «очернения» дамы в глазах руководителя полиции и генерал-губернатора, итогом чего стала административная высылка из Петербурга. Из Вильно вдова пыталась обжаловать собственную высылку в Правительствующем Сенате, однако все ее ходатайства оказались «без последствий».
Скандальная дама жаловалась министру Валуеву на плохой климат, «невыносимые огорчения» и произвол виленских полицейских властей. Будто бы стражи порядка ежеминутно старались вредить ей и «наносить такие оскорбления, которых русские законы не дозволяют иметь даже к последнему из плебеев». Во избежание своей «преждевременной гибели» она просила о переводе в Одессу, где рассчитывала на «участие в несчастной моей судьбе родственников покойного мужа».
Виленский губернатор Степан Панютин полностью опроверг утверждения Шишкиной. По его свидетельству, Паулина Петровна в ссылке осталась верна прежнему образу жизни «и крайне дерзкими поступками успела обратить на себя всеобщее внимание». В частности, посещая городской театр в конце 1865 года, она в нетрезвом виде и без всякого приглашения поднялась в ложу директора графа Ожаровского, осыпала его бранью и принялась колоть булавкой. После этого власти потребовали у вдовы подписку о непосещении публичных собраний, но она «отозвалась неграмотностью»… Следствием стал новый инцидент на маскараде с оскорблением офицера корпуса жандармов и арест.
Затем на несколько лет Паулина Петровна умолкла, а в 1872 году сообщила властям, что вышла замуж за некоего Можейко и просила разрешения переехать к супругу в Киев. На этот раз просьба была удовлетворена. Дальнейшие следы дамы теряются: возможно, в новом браке она наконец обрела спокойствие.
Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.
Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Дзен».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 104 (7433) от 09.06.2023 под заголовком «Веселая вдова».
Комментарии