В награду - расстрел
Выставка под таким названием открылась в Музее обороны и блокады Ленинграда в Соляном переулке. Посвящена она руководителям города, павшим жертвами «ленинградского дела». В голове не укладывается: сколько людей, выстоявших вместе с городом во время нечеловеческих испытаний, всего через пять лет после войны были казнены...
ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА
- Мы выступили с этой темой в день 75-летия начала действия ледовой трассы на Ладоге не просто так, - подчеркнул директор музея Сергей Курносов. - Многие репрессированные по «ленинградскому делу» имели к Дороге жизни самое непосредственное отношение...
В концепции комплектования музея «ленинградское дело» прописано отдельной строкой. Ведь оно - своего рода «послесловие» к блокаде, оказавшее роковое влияние на судьбу Ленинграда: именно после него он стал «городом с областной судьбой». Повлияло и на судьбу музея - фактически он тоже был репрессирован.
Значительную часть материалов по «ленинградскому делу», которыми располагает сегодня музей, передали в дар потомки Петра Талюша и Всеволода Иванова. Первый во время блокады работал в горкоме завотделом электростанций, второй - секретарем городского и областного комитетов комсомола. Оба были расстреляны в 1950-м. Судьбы их семей типичны, механизм репрессий был одинаковым: глава семьи арестован, жена - в ссылку, дети - в детский дом...
Среди тех, кто пришел на открытие выставки, были самые ближайшие родственники жертв «ленинградского дела». Для многих события того времени - незаживающая рана.
- Когда дедушку арестовали, та же участь постигла его жену и брата, - рассказала внучка секретаря ленинградского обкома по промышленности Якова Капустина, расстрелянного в 1950 году. - Мой отец - ему было тогда девять лет - попал в детский дом. Была ли у него потом обида на то, что произошло с ним и с семьей? Нет. Винил обстоятельства, несправедливость. Мол, попал «под раздачу». Более того, был убежденным коммунистом до самых последних дней...
Георгий Филиппович Михеев хорошо помнит арест мамы и обыск в квартире. Это произошло уже после того, как арестовали его отца Филиппа Егоровича Михеева, занимавшего должность управделами Ленинградского обкома и горкома партии. Его посадили на десять лет. В 1954 году он был реабилитирован, вернулся. О том, что пережил, практически ничего не рассказывал. Пытались расспрашивать - бесполезно. В семье это была закрытая тема.
- А со мной было так: сначала - детский приемник-распределитель, потом детский дом, - рассказывает Георгий Михеев. - Были там и другие ребята, чьих отцов забрали по «ленинградскому делу». Помню, как детдомовцы дразнили нас, детей «врагов народа», а воспитательница заступалась... Потом мама добилась, чтобы меня отправили к ней: она была в ссылке в Кокчетаве. С родными все-таки лучше, чем в детском доме. Кстати, мы жили там вместе с высланной женой Льва Ракова, основателя Музея обороны Ленинграда, тоже арестованного по «ленинградскому делу»...
Некоторые экспонаты, представленные на выставке, способны бросить в дрожь. Акт о тайном захоронении бывших руководителей Ленинграда: «...Были зарыты в яму на спецобъекте УМГБ Ленинградской области шесть трупов». Или другой документ: «Мы, нижеподписавшиеся, удостоверяем, что 1 октября 1950 года в котельной внутренней тюрьмы УМГБ Ленинградской области нами были уничтожены путем сожжения личные вещи, снятые с шести человек, осужденных... к расстрелу».
Фактически из арестованных по «ленинградскому делу» составили две группы. Одну судили в Ленинграде и погребли в Левашове. Других судили и казнили в Москве - их прах покоится на кладбище Донского монастыря. Теперь там - мемориал. Эпитафия гласит: «Ленинградцы. Честь, Долг, Отчизна были для вас превыше всего. Время сохранит ваши имена».
Обращаешь внимание на чудовищную казуистику в документах, выданных уже после реабилитации. Даже тогда скрывали подлинную причину смерти: указывали то «паралич сердца», то «острое воспаление легких». И только в справках начала 1990-х годов - жестоко, но честно: «расстрел»...
- Несмотря на то что в 1954 году практически все пострадавшие по «ленинградскому делу» были реабилитированы, из истории они были фактически вычеркнуты, их имена забыты, - напомнил Георгий Михеев. - Сегодня вроде бы запретов нет, но все равно тема остается «неудобной». Поэтому спасибо музею: его сотрудники проявили определенное мужество, организовав эту выставку. Мы надеемся, что со временем в нем будет полноценная экспозиция, посвященная трагическим послевоенным судьбам руководителей блокадного города.
Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 221 (5838) от 25.11.2016.
Комментарии