Уничтожил лично

Недавно сын разыскал в Интернете приказ командира 109-й Ленинградской Краснознаменной стрелковой дивизии Ленинградского фронта генерал-майора Н. А. Трушкина от 9 декабря 1944 года, в котором говорилось, что я награжден медалью «За отвагу». Сын нашел также представление к награждению, которое написал командир 173-й отдельной разведывательной роты капитан Бережной.

Январь 1945 года. Разведчику Николаю Макарову 18 лет.

Спустя 70 лет эти документы стали для меня большим подарком. Нахлынули воспоминания о пребывании на фронте, боевых друзьях-разведчиках — сержанте Василии Осипове со станции Бологое, Иване Сысолятине с Урала, Валентине Кудрявцеве с Алтая, Викторе Макаревиче из Москвы, Викторе Семенове из Псковской области, Василии Кузе с Украины, Анатолии Шибалове из вепсской деревни Тервиничи Ленинградской области.

...27 сентября 1944 года началась Моонзундская десантная операция Ленинградского фронта и Краснознаменного Балтийского флота, в которой принимала участие наша дивизия. Для немцев Моонзундский архипелаг был важен. Он давал им возможность действовать на Балтике.

В начале октября наши войска освободили самый большой остров архипелага — Эзель (Сааремаа). Однако противнику удалось удержать его юго-восточную часть — полуостров Сырве, который стал для нас крепким орешком. Немцы защищали его с особым упорством: он был ключом к Рижскому заливу, через который противник имел связь с окруженной в Прибалтике двадцативосьмитысячной Курляндской группировкой. Стремясь во что бы то ни стало удержать Сырве, враг перебросил из Риги дивизию СС и несколько артиллерийских полков, создав на полуострове сильную оборону.

С 10 по 30 октября 249-я стрелковая дивизия сумела овладеть только первым рубежом обороны противника. Попытка захватить второй провалилась. Очистить от противника Сырве было приказано 131-й и нашей 109-й дивизиям, где семнадцатилетним юношей я воевал, будучи командиром второго отделения второго взвода 173-й отдельной разведывательной роты.

Не зная ни сна ни отдыха, мы наблюдали за противником, совершали вылазки на его позиции и несли потери. Нам не хватало информации об огневой мощи врага. И в начале ноября группой из семи человек, которую возглавил старший сержант Михайлов, мы сумели пробраться за первую траншею врага. Немцы нас заметили и взорвали дымовые шашки, чтобы в этой пелене захватить нас в плен. Завязался бой. Я залег за камень и из автомата начал стрелять. Хорошо видел, как упал один немецкий солдат, затем второй...

Но когда дымовая завеса зависла над нами, решил выяснить у командира группы, как действовать дальше. Зная, что он находится справа от меня за кустом, подполз и увидел — командир погиб. Сообразил, что теперь вся ответственность на мне и надо выяснить, где остальные разведчики. Но тут услышал истошный крик недавно прибывшего в роту солдата, фамилию которого даже еще не успел узнать. Оказалось, что разрывная пуля разворотила ему бедро. Чтобы наш разведчик не оказался в руках противника, мы с рядовым Кудрявцевым решили перенести его в более безопасное место. Но, как только вышли из дымовой завесы, немецкий пулеметчик ударил по нам. Кудрявцев был ранен в плечо. Пришлось возвращаться к своим. Мы уложили раненого на плащ-палатку и по руслу высохшего ручья дотащили его в расположение взвода. Остальные разведчики прикрыли наш отход. Так безрезультатно закончилась наша первая вылазка.

А вот вторая стала успешной. Темной ноябрьской ночью во время сильного дождя нам удалось незамеченными преодолеть передний край противника и углубиться за его третью траншею, засечь расположение узла связи, нескольких огневых точек и противотанковых средств и без потерь вернуться назад.

18 ноября 1944 года после двухчасовой артиллерийской подготовки 109-я и 131-я дивизии при поддержке авиации и огня кораблей Балтийского флота перешли в атаку. Наш взвод вслед за пехотой ворвался в первую траншею противника, где захватил вражеского обер-ефрейтора. Это был наш первый пленный. Командир взвода приказал мне отвести немца в штаб дивизии. Потом я узнал, что он дал ценные сведения.

Прорвав оборону немцев на перешейке полуострова Сырве, наши войска понесли большие потери. Для полного освобождения полуострова требовались еще немалые усилия. Вечером 21 ноября командир дивизии генерал-майор Трушкин с начальником разведки майором Токаном прибыли в расположение нашей роты. Чтобы знать, чем располагает противник, командиру дивизии к рассвету следующего дня нужен был «язык». Значит, нам придется идти без подготовки и на огневую поддержку не рассчитывать, понял я.

Командир решил — в разведку пойдут добровольцы. Как комсорг роты я вызвался первым. Вслед за мной встали еще десять человек. Командиром назначили лейтенанта Павла Полтарецкого. Через полчаса двенадцать разведчиков ушли в неизвестность.

В кромешной темноте добрались до переднего края. У командира батальона, действовавшего на этом участке фронта, осведомились об обстановке. Вблизи немецких окопов лейтенант Полтарецкий все же решил понаблюдать за поведением противника, чтобы нам не лезть вслепую. Вскоре выяснилось, что в 300 метрах немецкий пулеметчик периодически ведет огонь в нашу сторону, а рядом с ним ракетчик время от времени запускает осветительные ракеты. Командир разведгруппы решил напасть на эту огневую точку. Он разделил нас на три подгруппы. Моей предстояло первой ползти в расположение противника. Нам нужно было внезапно напасть на неприятеля и в короткой схватке взять «языка».

Но тут случилось непредвиденное. Прибывшая для пополнения стрелковая рота вела себя не по-фронтовому: солдаты громко разговаривали, гремели котелками и даже курили. Немцы заметили эту возню и усилили огонь. Мы прижались к земле. Но, как только пулемет замолк, сделали молниеносный бросок, захватили немцев и начали отходить. Однако из соседней траншеи выскочили автоматчики. Они быстро приближались к нам. Даже слабое знание немецкого языка позволило мне понять, что командир вражеской группы требует от них обойти нас слева. Мы с рядовым Семеновым залегли в воронке от снаряда и забросали преследователей гранатами, а затем открыли по ним огонь из автоматов. Немцы были уничтожены, и группа без потерь вернулась в расположение роты.

К рассвету «языки» были доставлены в штаб дивизии. После допроса пленных командиру дивизии стало ясно, что противник не имеет резервов и бросает в бой последние силы. Дивизия усилила натиск. 24 ноября полуостров Сырве был очищен от противника, а его остатки сброшены в Балтийское море. Всех разведчиков наградили. В представлении меня к медали «За отвагу», которая очень ценилась на фронте, сказано, что я лично уничтожил группу немецких автоматчиков.

Николай МАКАРОВ,
полковник в отставке,
кандидат исторических наук

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 226 (5352) от 02.12.2014.