Театралы и барышники. Как билеты становились причиной спекуляций и беспорядков в конце XIX века
Огромные очереди за билетами в Мариинский театр — обычная картина на Театральной площади для того времени. Желающих было столько, что накануне начала продажи, с вечера, у кассы собиралась толпа едва ли не из нескольких тысяч человек. Чего только не придумывала администрация театра, чтобы справиться с этим столпотворением и спекулянтами — барышниками. Но все тщетно.
ФОТО Pixabay
Театр, реконструированный в 1894 году, вмещал 1625 зрителей. Цена билета зависела от категории, которых было три: шестиместные ложи, кресла и простые места (скамейки). Билет в главные ложи стоил 22 рубля 70 копеек, в галерею, на пятую и шестую скамейки — 22 копейки.
Желавшие приобрести заветные билеты устраивались на площади и вокруг театра лагерем, вне зависимости от погоды, приходя с закусками и фонарями.
С открытием же кассы в десять часов утра начиналась давка, слышались крики: «Помогите!», «Освободите!», «Раздавили!».
Местным полицейским чинам в ночь перед продажей билетов приходилось ночевать в кассе театра и оставаться там до утра, обеспечивая порядок на площади.
Можно было, конечно, приобрести абонемент на все представления сезона, однако его могли позволить себе только весьма состоятельные театралы. Самым популярным способом была предварительная покупка билетов на несколько спектаклей сразу.
Те, кто не хотел связываться ни с абонементом, ни с огромными очередями, могли обратиться к барышнику — спекулянту театральными билетами и приобрести заветный билет, пусть и в несколько раз дороже.
Полицейские власти с барышниками боролись, однако обвинить человека в спекуляции можно было, лишь поймав его с поличным, а это удавалось редко. Одним из самых известных барышников Петербурга был Николай Иванович Корольков, крестьянин деревни Максимец Мартыновской волости Весьегонского уезда Тверской губернии. Он занимался спекуляцией билетами несколько десятилетий, а его фамилия стала нарицательной, «обозначающей» всех столичных барышников…
Безобразия на Театральной площади даже вызвали недовольство императора. В 1896 году городские власти, договорившись с дирекцией императорских театров, попытались живую очередь упорядочить.
Выглядело это следующим образом. За несколько часов до открытия кассы театра каждый, кто пришел за билетом, брал у дежурившего здесь пристава местной полицейской части бумажку с цифрой, которая становилась порядковым номером в очереди. Бумажек было ровно столько, сколько поступало билетов в продажу. Порядок обеспечивали городовые, они же удаляли из толпы «подозрительных личностей».
Введение подобной «лотереи» немного снизило накал страстей, но ненадолго. С началом очередного театрального сезона среди публики распространилось мнение, что полиция злоупотребляет своим положением, а потому билеты достаются не столько простым обывателям, сколько барышникам.
В 1899 году раздачу «талонов» отменили. Соответственно, вернулись ночные очереди в театральную кассу и столпотворение на площади у театра в дни продажи билетов. Полиция только наблюдала за порядком и старалась предотвратить давку, пресекая беспорядки. Барышничество процветало, как и прежде…
«…Благодаря лотерее никогда не приходишь раньше 8 час., а постоять часа 2 можно без особого ущерба для здоровья, тогда как 3 раза в неделю дежурить ужасно тяжело, — говорилось в сохранившемся в Центральном государственном историческом архиве Санкт-Петербурга письме студента А. Фивейского, адресованном градоначальнику, с просьбой вернуть проведение лотереи. — А пока в Мариинском театре будут выдающиеся певцы вроде Фигнера… то дежурства не прекратятся… Простите, Ваше Превосходительство, что я решаюсь беспокоить Вас, но для меня это вопрос важный, т. к. я очень люблю оперу».
К решению вопроса вернулись в мае 1909 года. И вновь сделали выбор в пользу проведения лотереи. А для ее организации, дабы избежать обвинений полиции в злоупотреблениях, стали привлекать несколько человек из толпы желающих приобрести билеты.
Однако покупатели продолжали жаловаться градоначальнику на полицейских: мол, те «производят выдачу билетов по выбору и очень часто пропускают и вовсе без всякого билета, обращая внимание на наружный вид. Такое отношение является пристрастным, задевающим самолюбие, унижающим человеческое достоинство».
Тогда руководство императорских театров увеличило количество билетных касс, а для уменьшения спекуляции дало согласие на легальную продажу билетов вне стен театров. В 1910 году в доме № 23 по Невскому проспекту открылась первая Центральная театральная касса, где можно было купить билеты на любые представления, в том числе и на спектакли императорских театров.
Однако, несмотря на все эти меры, спекуляцию театральными билетами искоренить не удалось. В 1913 году «талоны» на продажу билетов опять отменили. В градоначальство снова посыпались письма — от сторонников и противников лотереи.
«Как бы ни были вески и серьезны нападки на лотерею, но если сравнить ее с тем, что творится у кассы Мариинского театра, то в силу необходимости придется желать лотереи», — писали одни. Другие утверждали, что ни в коем случае нельзя возвращать лотерею «ввиду массовых злоупотреблений, как‑то: выкрадывания лотерейных номеров, покровительствования группе студентов, вносящей всегда беспорядок и именующей себя гордо «Мариинским пузырем» и т. д.».
В результате утвердилось мнение: ажиотаж с театральными билетами вечен. Так что хочешь не хочешь, а придется терпеть связанные с их покупками неудобства, в том числе и барышников.
Читайте также:
Шарик из кадушки. Как развивался «мороженый бизнес» в Северной столице
Синема с опереткой. История одного кинотеатра на Большом проспекте
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 162 (7738) от 30.08.2024 под заголовком «Театралы и барышники».
Комментарии