Спецназ атамана Пунина
Многие сюжеты из истории Первой мировой войны сегодня возвращаются к нам из забвения. Об одном из них рассказывается в вышедшей в свет книге кандидата искусствоведения доцента Санкт-Петербургского государственного университета технологии и дизайна Ольги ХОРОШИЛОВОЙ «Всадники особого назначения». Это первая монография, посвященная диверсионным отрядам Первой мировой. В центре внимания – история и повседневная жизнь самой крупной и известной партизанской части – конного отряда атамана Леонида Пунина. Монография основана на архивных документах, неизвестных широкому кругу историков.
Александр Пунин, начальник отряда особой важности имени атамана Пунина, 1917 г.
ФОТО из архива Ольги ХОРОШИЛОВОЙ
– Ольга Андреевна, с чем связан ваш интерес к этой теме?
– Он вырос из интереса к истории моей семьи. Мой дед, Лев Николаевич Пунин, а также другие члены его семьи служили в русской императорской армии, участвовали в Первой мировой войне. Его сын Андрей Львович Пунин, историк архитектуры, – это мой отец. А мой двоюродный дед Леонид Николаевич Пунин, брат Льва Николаевича, не только участвовал в Великой войне, но и был награжден орденом Св. Георгия IV степени и георгиевским оружием. И было ему в тот момент всего немногим больше двадцати лет.
Почему его называли атаманом? Это звание Леониду Пунину присвоили по распоряжению Ставки в конце ноября 1915 года. Большая часть отряда на момент его формирования состояла из казаков, и в Ставке, очевидно, посчитали, что звание «атаман» поможет Пунину быстрее завоевать репутацию среди них. В общем, расчет был верным. Казаки отряда только так Пунина и называли. В 1917 году, уже после его гибели, это подразделение получило официальное наименование «отряд атамана Пунина»...
Вначале в моих руках оказался архив деда и несколько фотоальбомов, которые я стала неспешно и очень внимательно изучать. Затем ко мне попала другая часть архива отряда атамана Пунина. Я начала искать потомков тех офицеров, кто служил под началом Леонида Николаевича. Обратилась к зарубежным историкам...
За десять лет скопился весьма значительный по объему и крайне интересный по содержанию материал. Было найдено большое количество документов, причем не только в российских архивах (РГВИА, РГВА), но и в зарубежных – государственном историческом и государственном архивах Латвии, центральном военном архиве Польши, а также в семейных архивах потомков офицеров отряда атамана Пунина – Станислава Булак-Балаховича, Юзефа Булак-Балаховича и Ежи (Георгия) Домбровского.
– Существовали ли специальные диверсионные отряды в русской армии до Первой мировой войны?
– Конечно. Труды по ведению «малой войны», то есть диверсионной работы в тылу противника с помощью партизанских отрядов и спецгрупп, были известны в России примерно с середины XVIII века. В начале ХХ века многие русские офицеры зачитывались трудом Вильгельма фон Балка, посвященным малой войне. Однако наименование «отряды специального назначения» появилось в документах только во время Первой мировой.
Помимо известных предшественников – летучих корволантов Петра Великого и партизанских отрядов Давыдова, Сеславина, Фигнера у формирований особого назначения Первой мировой войны была глубокая связь с командами охотников и полковых разведчиков. Эти команды, существовавшие в русской армии, имели задачу вести неглубокую разведку во время военных действий и по возможности брать пленных во время боя. Большинство офицеров-партизан Первой мировой вышли как раз из этих команд. До сих пор никто из историков не обращал на это внимание.
– В чем же все-таки феномен русских диверсионных отрядов, о котором вы говорите в книге?
– В том, что это была... чистой воды авантюра. Походный атаман и его штаб замыслили войну в стиле Дениса Давыдова, но условия войны были абсолютно другими: глубокая линия фронта, ряды колючей проволоки, а также наша «кавалерийская консервативность», по меткому выражению Николая Николаевича Головина. Все это свело к минимуму потенциальный боевой успех отрядов специального назначения.
В итоге большинство частей сидели без работы. Хорошо себя проявили единицы – среди них отряды Шкуры, Чернецова, Анненкова и Пунина. Феномен отрядов еще и в том, что они стали боевой школой будущих белых командиров. В одном отряде атамана Пунина их было шестеро – барон Роман Унгерн-Штернберг, Станислав и Юзеф Булак-Балаховичи, Георгий (Ежи) Домбровский, Илларион Ставский и Николай Зуев.
Формирование отрядов особого назначения, конечно, держалось в секрете. Сначала штаб походного атамана выдавал официальное разрешение офицерам на формирование части, дальше офицеры искали подходящие кандидатуры: обычно делали запросы в армейские и корпусные штабы. Затем приходили рапорты с биографиями офицеров и послужными списками. В итоге в отряды попадали самые лучшие и надежные. Среди нижних чинов предпочтение отдавали георгиевским кавалерам.
Эти отряды не были большими. Максимально 150 – 200 человек, но чаще всего – около 30 – 60 человек. Они скрытно переходили в то место, которое им указывали штабы, и дальше выполняли свою «специальную» работу.
– В центре вашей книги – история и повседневная жизнь самой крупной и известной партизанской части – конного отряда атамана Леонида Пунина...
– Он был на хорошем счету у командования уже в начале 1916 года. В отряд периодически приходили благодарности из армейского и корпусных штабов за удачно выполненные задания: в основном прочесывание территории, выяснение точного расположения неприятеля, подробные чертежи его позиций, составленные на основе проведенных разведок. По моему убеждению, историю современного российского спецназа нужно вести именно с отряда Пунина...
Были в летописи отряда и драматичные эпизоды, к примеру, его участие в Рождественских боях в конце декабря 1916 года, когда он несколько ночей участвовал в атаке 6-й особой бригады под Ригой. Тогда были ранены поручик Грибель, корнет Станислав Балахович и корнет Домбровский. Но все они остались в строю до окончания атаки.
В отряде атамана Пунина не было громких внутренних конфликтов, они не мародерствовали, держались молодцами, и все это в основном благодаря Леониду Пунину – он был очень жестким, я бы даже сказала, жестоким. Держал нижних чинов и офицеров в ежовых рукавицах, иногда бил «по мордам». Дисциплина была суровая. Атамана все уважали и подчинялись ему беспрекословно.
В 1916 году партизаны сработались, появилось чувство товарищеского плеча, боевая спайка, которая не исчезла даже после гибели атамана Леонида Пунина 1 сентября 1916 года. Начальником отряда назначили поручика Грибеля. В марте 1917 года его сместили и назначили подпоручика Александра Пунина – брата погибшего Леонида Пунина.
– Как отряд Пунина воспринял события Февральской и Октябрьской революций?
– Когда грянула Февральская революция и многие части особого назначения была расформированы, представители отряда атамана Пунина приехали в Петроград на встречу с военным министром Александром Гучковым, который партизанами остался очень доволен и постановил их часть не расформировывать, дав им возможность продолжать «специальную» работу.
В мае 1917 года Александр Керенский, в ту пору военный и морской министр, издал распоряжение расформировать практически все отряды особой важности. Ему нужна была лояльная регулярная кавалерия, партизаны же считались весьма опасными, так как их сложно было контролировать. Керенский полагал, что они могли превратиться в политическое оружие, направленное против нового правительства и его самого в частности... На фронте остались единицы – в том числе и отряд атамана Пунина, который продолжал оставаться на выдвинутом участке фронта возле станции Старый Кеммерн.
Кроме того, партизаны нередко выполняли функции карательных отрядов и полевой жандармерии. К примеру, часть пунинцев в июле 1917 года усмиряли потерявшие дисциплину части 180-й пехотной дивизии.
В сентябре 1917 года в отряде вспыхнул конфликт, и его покинули большая часть офицеров и нижних чинов. Причиной стали действия Станислава Балаховича: он начал настраивать партизан против начальника отряда Александра Пунина, обвиняя его в «приверженстве старому режиму». Балахович призывал не выполнять приказы Пунина, а подчиняться исключительно ему лично и «офицерам-большевикам».
Прежде всего Балахович обратил на свою сторону членов солдатского комитета отряда, постепенно перетянувших бойцов на свою сторону. Отрядная касса тоже оказалась в его руках. Он превратил отряд в дезорганизованный балаган, который к середине сентября окончательно вышел из подчинения. Понимая, что изменить ситуацию невозможно, Александр Пунин с разрешения командира корпуса покинул отряд вместе с частью офицеров, 3-м эскадроном и некоторыми нижними чинами 1-го, 2-го эскадронов и отрядных команд. Для них 15 сентября стало днем расформирования партизанской части.
Те, что остались, перешли на сторону формировавшейся Красной армии. В частности, там стали служить братья-офицеры Чембровские, а также мой дед Лев Пунин. Вплоть до своей отставки он занимался военным транспортом, принял участие в советско-финской и Великой Отечественной войнах и вплоть до своей кончины оставался убежденно беспартийным.
– А как сложились судьбы пунинцев, которые подались в белую армию?
– Им очень пригодился партизанский опыт времен Первой мировой. Барон Унгерн полностью реализовал себя как партизан в Гражданскую войну. В 1920 году организовал отряд особого назначения по образу и подобию пунинского и осуществил смелый рейд на Ургу, выкрав у китайцев правителя Внешней Монголии Богдо-гэгена.
Станислав Балахович тоже не оставил партизанского стиля. В рядах Красной армии он сформировал Лужский конный партизанский полк, затем перешел к белым в состав Псковского добровольческого корпуса. Возглавил собственное диверсионное формирование, с которым не раз совершал лихие рейды в тыл красных. В разгар Гражданской войны в Испании поспешил к генералу Франко и помогал там формировать партизанские отряды.
Георгий Домбровский – известный польский партизан, легендарный Лупашка. Он весьма успешно командовал конными диверсионными отрядами в боях против Красной армии в 1919 – 1920 годах. В 1939 году, после начала «освободительного похода» Красной армии в Польшу, партизанил в Августовских лесах, тщетно пытаясь приостановить наступление советских войск. Несмотря на частные успехи, его отряд не смог изменить ход войны. был окружен Красной армией. И в ночь с 16 на 17 ноября 1940 года Домбровского расстреляли.
Еще один легендарный пунинец – штабс-капитан Илларион Ставский. С началом Гражданской войны он вступил в ряды Псковского добровольческого корпуса. В 1919 году, во время майского наступления Северо-Западного корпуса на Псков, он возглавил особый отряд, собранный из конвойных штаба. С ним атаковал части Красной армии у Ямбурга и взял город. В 1920 году дрался против большевиков в особом партизанском отряде, затем эмигрировал во Францию.
И, наконец, Николай Зуев, командир артиллерийского отделения отряда Пунина. Его можно назвать «русским Джеймсом Бондом», разведчиком от бога и мастером диверсий. В 1920-е годы он ловко работал на два фронта. Являясь членом Русского общевоинского союза, сотрудничал с советскими спецслужбами и талантливо водил за нос и тех и других...
Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 023 (5396) от 11.02.2015.
Комментарии