Солдатский медальон: судьба человека
Фото из работы автора
X региональная олимпиада по краеведению школьников Санкт-Петербурга
«Санкт-Петербургские ведомости» публикуют самые лучшие работы участников олимпиады за 2021 год (в сокращенном виде).
Для 9–11 классов региональная олимпиада является восприемницей ежегодных городских историко-краеведческих чтений школьников Санкт-Петербурга, которые проводились ГБНОУ «СПБ ГДТЮ» при поддержке СПбГУ, РГПУ им. А. И. Герцена, Союза краеведов Санкт-Петербурга и профильных общественных организаций с 1991 года.
Для 8–9 классов региональная олимпиада является восприемницей конкурса «Олимпиадный марафон», который проводился с 2007 года СПб АППО при поддержке фонда Д. С. Лихачева, Союза краеведов Санкт-Петербурга, РГПУ им. А. И. Герцена, СПб ГУ, Российской Правовой академии Министерства юстиции (Северо-Западный филиал).
Выполнил работу: Белов Александр (ГБУ ДО «Правобережный дом детского творчества» Невского района Санкт-Петербурга).
Солдатский медальон: судьба человека
Введение
В представленной работе затронута тема учёта личного состава в Рабоче-крестьянской Красной Армии (РККА), проанализированы официальные документы времен великой Отечественной Войны по учету личного состава РККА. Представлена попытка раскрыть судьбу человека через солдатский медальон.
Один из самых острых вопросов истории Второй Мировой войны - цена поражений и побед СССР. Цена эта включает множество составляющих: был нанесен колоссальный, не поддающийся подсчету урон материальной и духовной культуре народа. Но основная «единица измерения» - человеческие жизни. Как воинов Красной Армии, так и мирных жителей, включая нерождённые поколения.
Масштаб такой цены еще не исчислен, но чем далее уходит от нас военное время, тем внушительней он и горше. Ибо далеко не все жертвы были необходимы и оправданны. Самый страшный и неопровержимый итог войны состоит в чудовищном факте, которому мы все являемся свидетелями: до сих пор еще остаются не захороненными или безвестными сотни тысяч павших. И это при условии, что в добровольное движение по розыску и захоронению павших воинов уже более полувека вовлечены тысячи добровольцев. В истоках этой крайне болезненной проблемы переплетаются и взаимодействуют многие факторы: морально-этические, политические, экономические, историко-культурные - как объективные, глобальные, так и субъективные, даже случайные. И тот груз ответственности, который не смогло и не захотело взять на себя Советское государство, приняло на себя общество.
Поисковое движение - это общественное движение граждан нашей страны, добровольно и безвозмездно занятых обнаружением и захоронением не погребенных в годы войны останков павших воинов, установлением фронтовых судеб воинов, считавшихся пропавшими без вести, возвращением из безвестности их имен и подвигов, увековечением их памяти, восстановлением хода военных событий.
Судьба поискового движения стала неотъемлемой частью истории нашей страны, хотя оно возникло стихийно - как самодеятельное, добровольное народное движение, в котором участвовали и продолжают участвовать представители всех поколений, от ветеранов войны до школьников. Поисковое движение имеет свою историю становления, свои этапы развития. Постепенно оно приобрело и свою правовую базу. Теперь оно включено в государственные программы патриотического воспитания молодежи.
Поисковое движение - явление уникальное, какого не знала ни одна другая страна в мире. Движение зародилось в первые послевоенные годы, но на протяжении почти полувека замалчивалось коммунистической властью, фактически было под запретом. В послевоенные годы страна, разрушенная войной, отдавала все силы восстановлению народного хозяйства.
Не хватило средств и сил (а возможно, и политического мужества) для захоронения всех павших советских воинов, останки которых продолжали истлевать на бескрайних просторах, бывших театром военных действий, - от Заполярья до Калмыкии. Огромные территории долго еще оставались заминированными, и местные жители опасались посещать такие места. Работы по розыску, установлению имен и судеб участников войны предоставляют возможность «встреч» с неограниченным числом исторических источников. Их изучение может пролить свет как на конкретные события, так и на многие судьбы фронтовиков. Именно это и является наиважнейшей целью поисковой работы, особенно ввиду печальной статистики тех, кто, будучи мобилизован на фронт, с войны не возвратился и погиб (пропал) безымянным (без вести).
Система учёта личного состава Рабоче-Крестьянской Красной Армии
Для учёта военных потерь в русской императорской армии на завершающем этапе Первой Мировой войны использовались «ладанки». В январе 1917 года, на закате Российской Империи Николаем II был подписан приказ о введении особых шейных знаков для опознания убитых и раненых и для отметки Георгиевских наград нижних чинов. Знак представлял собой медальон, состоявший из двух половинок, в который вкладывалась пергаментная бумага с данными нижнего чина. Сам шейный знак имел размеры 5 см х 3,3 см, естественно, бумажный вкладыш был еще меньше. Поэтому надписи уже в момент заполнения читались с трудом, а при повреждении бумаги огнем или водой информация практически полностью терялась.
В Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА) солдатский медальон был введен приказом РВС от 14.08.1925 г. за № 856 «О введении в действие “инструкции по использованию медальонов с личными сведениями о военнослужащих РККА и Ф(лота)”« Приказ был подписан зам. начальника штаба РККА командармом 3-го ранга Пугачевым.
В инструкции говорилось:
1. Медальоны с личными сведениями о военнослужащих назначаются для облегчения личного учёта при выдаче справок населению о всех военнослужащих РККА и Флота, находящихся на театре военных действий.
2. Медальон состоит из самого медальона (металлического), пергаментного листка в нем с краткими сведениями о военнослужащем и конца тесьмы для ношения медальона на груди.
3. Медальоны выдаются всем военнослужащим частей, кораблей, штабов, управлений, учреждений и заведений военного и морского ведомств бесплатно при приеме их на службу и по прибытии в свою часть одновременно с выдачей служебных книжек (обмундирования начальствующему составу).
4. Сведения в медальон заносятся в роте (эскадроне, батарее) ротным переписчиком под наблюдением командира роты и в штабах, управлениях, учреждениях и заведениях военного ведомства — лицами, заполняющими служебные удостоверения военнослужащих.
5. Медальон хранится, как и служебная книжка, на руках у военнослужащего, а на смотрах военнослужащие должны иметь медальоны при себе на груди.
6. В походе медальон носится всегда на груди.
7. При переводе военнослужащих из одной части (учреждения) в другую военнослужащий сохраняет медальон при себе и в новой части меняет только пергаментный листок.
8. В случае утери медальона военнослужащему по его заявлению немедленно выдается новый.
9. Медальон относится к табельным вещам, к предметам снаряжения и считается вещью бессрочной.
10. Начальствующие и инспектирующие лица обязаны проверять наличие медальонов у военнослужащих при посещении ими частей и учреждений.
Медальон образца 1925 г. был сделан из жести в виде плоской коробочки размером 50×33×4 мм с тесьмой для ношения на груди. В него вкладывался специальный бланк (вкладыш), изготовленный типографским способом на бумаге и заполняемый от руки. При использовании такого типа медальона в ходе боевых действий выяснилось, что он негерметичен, и потому пергаментный листок приходит в негодность. Когда же приказом НКО за № 180 от 25.08.1937 г. было отменено свыше пятисот приказов как «подписанные врагами народа», то среди аннулированных оказался и приказ РВС за № 856 от 14.08.1925 г., вследствие чего применение солдатских медальонов было прекращено.
Новый приказ Народного комиссара Обороны СССР № 238 от 21 декабря 1939 г. имел целью учет потерь личного состава Красной Армии. Приказом предусматривалось быстрое уведомление о судьбе погибших их родственников и оказание им государственной помощи. Приказ дополнялся инструкцией «О порядке пользования медальонами с краткими сведениями о военнослужащих Красной Армии», а также Положением «О персональном учете потерь личного состава Красной Армии в военное время».
Опыт войны с Финляндией заставил вернуться к медальонам. Приказом Наркома обороны CCCР С.К.Тимошенко № 138 от 15 марта 1941 г. было введено в действие «Положение о персональном учете потерь и погребении погибшего личного состава красной Армии в военное время». Согласно положению, вводились новые медальоны в виде пластмассового пенала с вкладышем из пергаментной бумаги. Приказ дополнялся «инструкцией о порядке пользования медальонами с краткими сведениями о военнослужащих красной Армии.
Мне удалось найти и изучить Приказ №138 от 15.03.1941 года и «Положение о персональном учёте потерь и погребения личного состава Красной Армии в военное время».
Положением о персональном учете потерь и погребении погибшего личного состава Красной Армии в военное время была определена система персонального учёта потерь на фронтах, порядок погребения погибших и были установлены правила извещения населения страны о судьбе их родственников — военнослужащих действующей армии. Все документы и переписка по учету персональных потерь являлись секретным, за исключением извещений семей погибших. Извещение семьи погибшего военнослужащего являлось документом для возбуждения ходатайства о назначении пенсии. Этим же приказом и положением к нему определялся персональный учет в войсковых частях, соединениях и учреждениях Красной Армии, учет в штабе полка (отдельной части), учет в штабе дивизии (бригады), корпуса, учет в санитарных учреждениях, учет в районном (городском) военном комиссариате, учет потерь в Управлении по укомплектованию войск Генштаба Красной Армии.
Разделом 3 «Положения о персональном учете потерь и погребении погибшего личного состава Красной Армии» было определено назначение медальонов со сведениями о военнослужащих. Приказом установлено:
28. Для учёта потерь личного состава в военное время и в целях привития навыков в хранении медальона еще в мирное время каждому военнослужащему с момента его прибытия в часть выдается медальон с вкладным листком в двух экземплярах, который записывается в вещевой аттестат и хранится у него до увольнения в запас. Наличие медальона и правильность заполнения вкладыша периодически проверяются у красноармейцев и младшего начсостава на утреннем осмотре, а у начальствующего состава — при выходе части в поле, на тактические занятия. При переводе военнослужащего в другую часть медальон заносится в вещевой аттестат военнослужащего. Медальон носится в специальном кармане, пришитом на внешней стороне пояса брюк (с правой стороны).
Вкладыш медальона заполняется в двух экземплярах. Один экземпляр вкладыша медальона у убитых и умерших от ран вынимается и хранится в штабе части или лечебном учреждении, а второй экземпляр, сложенный в медальон, остается при убитом или умершем от ран.
29. Команды, наряжаемые для очистки полей боя, вынимают один экземпляр вкладыша медальона с убитых и передают в штаб той части, распоряжением которой они производили очистку поля боя.
30. О смерти военнослужащего сообщает та часть, в которую передан командами после очистки поля боя вкладыш медальона, снятого с убитого, независимо от того, к какой части принадлежал военнослужащий.
31. Вкладыши, изъятые из медальонов у убитых военнослужащих, командиры частей хранят в штабе части, на основании их составляются списки (форма 2) и пересылаются в штаб дивизии. Отдельные части, не входящие в состав дивизии, представляют списки (ф. 2) в штаб того соединения, которому они непосредственно подчинены.
32. О лицах, умерших от ранения в пути следования в лечебные учреждения, начальник транспорта, сопровождающий их, обязан подробно доложить лицу, принимающему раненых, о количестве умерших в пути, где они оставлены для погребения (или погребены) и чьим распоряжением и где они будут погребены. один экземпляр вкладыша медальона, снятого с умершего в пути следования, сдается лицу, принимающему раненых. В случае отсутствия медальона у умершего в пути, сопровождающий обязан принять меры к установлению личности умершего. Начальник лечебного учреждения об умерших в пути доносит (форма 3) наравне с умершими в госпитале.
Разделом 5 «Положения о персональном учете потерь и погребении погибшего личного состава Красной Армии» был определен порядок погребения погибших в боях.
Для сбора трупов погибших командиром полка назначалась команда, которая была обязана вести розыск трупов, их регистрацию, сбор и доставку на дивизионный пункт для погребения. После составления списка погибших к этому списку должны были прилагаться вторые экземпляры вкладышей из медальонов убитых, а первый экземпляр вкладыша должен был оставаться в медальоне убитого. Для доставки трупов должен был назначаться специальный транспорт, после приемки трупов выдавалась расписка, которая должна была сдаваться в штаб части. Начальник дивизионного пункта погребения сверял списки погибших с вкладными листками медальонов и только после этого направлял списки погибших в штаб дивизии с приложением точной схемы расположения могилы. Трупы погибшего начсостава должны были захораниваться отдельно в деревянных гробах, окрашенных краской. При погребении погибших в братской могиле в книге погребения против каждой фамилии должно было точно отмечаться место нахождения трупа в могиле, например «От южного края могилы в первом ряду». В книге погребения против каждой фамилии должны были вписывать по топографической карте крупного масштаба точное месторасположение могилы и ее номер. Книга погребения по окончании боевых действий высылалась в управление по укомплектованию войск Генштаба Красной Армии.
По статистике, выведенной поисковиками из многолетнего поискового опыта, медальоны при обнаружении останков погибших встречаются примерно у каждого 10-го воина, а прочтению поддаются в среднем три-четыре из десяти медальонов. Таким образом, установить имя по медальону возможно лишь у троих-четверых из 100 павших бойцов. Этому факту есть несколько объяснений.
Ко дню нападения Германии на СССР не удалось полностью обеспечить медальонами даже личный состав частей красной Армии в приграничных военных округах. А изготовление их в ходе войны было связано с большими трудностями. Так, 17 декабря 1941 г. начальник отдела по укомплектованию штаба Ленинградского фронта, бригадный интендант Васильев докладывал члену Военного совета Ленинградского фронта дивизионному комиссару В.А. Кузнецову: «Дальнейшее изготовление медальонов и снабжение войсковых частей прекращено из-за отсутствия электроэнергии. Для выполнения заказов на медальоны прошу вашего распоряжения об отпуске электроэнергии для фабрики «Пластмасс» – 250 киловатт и артели «Культпром» – 250 киловатт-часов».
Среди красноармейцев отношение к сохранности медальонов и записок часто было небрежным: кто-то неплотно закрутил крышку, кто-то засунул внутрь для временного хранения иголку или металлические перья для ручки – и записка «окислилась», кто-то не заполнил бланк. А бывало и так, что записку – вероятно, из суеверия – выбрасывали сразу после получения медальона. Солдатский медальон был единственным документом, который «удостоверял личность» для рядового и сержантского состава – до выхода приказа Наркома обороны СССР И.В. Сталина № 330 от 7 октября 1941 г. «О введении «Красноармейской книжки» в военное время в тылу и на фронте».
В нём говорилось: «...красноармейцы и младшие командиры оказались на фронте без документов, удостоверяющих их личность, а наша дивизия, которая должна являться замкнутой крепостью, недоступной для проникновения посторонних лиц, превратилась на деле в проходной двор. Противник воспользовался этим беспорядком и в некоторые части красной Армии заслал своих людей, одетых в наше обмундирование. В одной из дивизий Северо-Западного фронта была обнаружена и расстреляна группа из 7 человек таких людей, засланных противником с шпионско-диверсионной целью. Далее, не может быть сомнения, что немало болтающихся людей в тылах дивизий и армий, одетых в красноармейскую форму, являются агентами противника, передающими сведения о наших частях, борьба с которыми невозможна по причине отсутствия документов у бойцов красной Армии, чтобы можно было отличить своих людей от агентуры противника. и, наконец, отсутствие на руках документов у отправляющегося на фронт пополнения и убывающих с фронта по эвакуации больных и раненых бойцов и младших командиров лишило возможности органы снабжения проверять их обеспеченность обмундированием, оружием, снаряжением и другими видами довольствия. В целях исправления допущенной ошибки, обеспечения частей от проникновения вражеских элементов и упорядочения учёта личного состава красной Армии приказываю:
1. Немедленно ввести во всех частях и учреждениях красной Армии как в тылу, так и на фронте, «Красноармейскую книжку» с фотографической карточкой владельца, согласно объявляемому образцу.
2. «Красноармейскую книжку» считать единственным документом, удостоверяющим личность красноармейца и младшего командира. В «Красноармейскую книжку» заносить прохождение военнослужащим военной службы и получаемые им от военного ведомства предметы довольствия (оружие, снаряжение и обмундирование)...
5. Наличие у красноармейцев и младших командиров «Красноармейских книжек» проверять: в частях в тылу – ежедневно на утреннем осмотре, в боевых – при первой возможности, по усмотрению командиров рот, но не реже 1 раза в 3 дня.
6. Каждому красноармейцу и младшему командиру «Красноармейскую книжку» иметь при себе. Красноармейцев и младших командиров, не имеющих «Красноармейских книжек», задерживать как подозрительных и направлять в Военные комендатуры для выяснения личности...
12. Главному интенданту красной Армии в 15-тидневный срок изготовить и обеспечить действующую армию и внутренние округа «Красноармейскими книжками» утвержденного мною образца, а также дать указания войскам о порядке изготовления фотографических карточек.
13. Инспекторам родов войск и служб, а также всем прямым начальникам при посещении подчиненных частей проверять наличие у красноармейцев и младших командиров «Красноармейских книжек» и правильность их ведения».
Нередко складывались ситуации, когда у бойцов красной Армии отсутствовали как медальоны, так и «Красноармейские книжки». Так, в докладе «О результатах проверки выполнения приказа НКО № 138-41 г. об учете персональных потерь в частях 9-й Гвардейской краснознаменной дивизии» от 28 мая 1942 г. констатировалось: «Приказ № 138 есть во всех частях, бланков списков и извещений нет, их печатают на месте. Медальонами в данное время дивизия не обеспечена. «Красноармейскими книжками» без фотокарточек бойцы не все снабжены. В 28-м гвардейском артиллерийском полку у 100 бойцов нет книжек».
В очередной раз медальоны были отменены приказом Наркома обороны СССР И.В. Сталиным № 376 от 17 ноября 1942 г. «О снятии медальонов со снабжения красной Армии». В нем утверждалось: «с введением по приказу НКО СССР № 330 от 7 октября 1941 г. «Красноармейской книжки», содержащей все необходимые данные о бойце, надобность в дублировании этих сведений в медальоне отпадает».
В соответствии с этим приказом «Красноармейская книжка» стала считаться единственным документом, удостоверяющим личность красноармейца и младшего командира.
У убитых и умерших от ран «Красноармейские книжки» изымались и передавались в штаб части или лечебного учреждения, где на их основании составлялись списки потерь личного состава. Так труп убитого или умершего становился безымянным.
С другой стороны, сама «Красноармейская книжка» в качестве документа, удостоверяющего личность военнослужащего, не обеспечивала должной сохранности сделанных в ней записей и для опознания погибших могла быть использована далеко не всегда. Вполне очевидно, что отмена медальонов при введении «Красноармейских книжек» обернулось вредительством, приведя к резкому увеличению числа «пропавших без вести» военнослужащих.
Правда, в «Красноармейской книжке» было предусмотрено место для указания № личного знака военнослужащего РККА (стр. 1, графа 6), который был введен по Приказу НКО СССР № 339 от 5 октября 1940 г. Личный знак красноармейца (личный номер для клеймения вещей красноармейца, курсанта и младшего командира) устанавливался по ротам, эскадронам, батареям, эскадрильям и командам в порядке номеров, начиная с первого. «Личный знак имеет форму круга диаметром 5 см, на котором ясно обозначаются цифрами: вверху – личный номер красноармейца (размер 17 мм), под чертой слева – номер роты (13 мм), справа – номер части (13 мм). Личный знак должен быть металлическим и иметь отверстие 6 мм – для навешивания».
Единичные находки таких знаков подтверждают, что он не получил широкого распространения в РККА и не мог использоваться для идентификации павшего ввиду отсутствия централизованного учёта выданных знаков. Таким образом, проведенный исторический обзор выявил сложный и противоречивый путь внедрения и использования в России, а затем и в советском союзе способов удостоверения личности военнослужащих. Непоследовательность и ошибки на этом пути имели для страны трагические последствия, не вполне оцененные и до сего дня.
В приложении 1 методического пособия «Научись помнить» авторства И.Н.Агафонова: автором приведён «Перечень приказов Народного комиссара обороны СССР, относящихся к учёту безвозвратных потерь Красной армии». Ниже привожу перечень этих приказов:
1. № 450 от 9 декабря 1940 г. «Наставление по учёту и отчётности в Красной армии» (часть 1).
2. № 138 от 15 марта 1941 г. «С объявлением Положения о персональном учёте потерь и погребения личного состава Красной Армии в военное время».
3. № 245 от 29 июля 1941 г. «О реорганизации Управления кадров Красной армии в Главное управление кадров НКО СССР».
4. № 0296 от 16 августа 1941 г. «Об упорядочении учёта и отчётности о численности и боевом составе и потерях личного состава в действующих армиях и округах».
5. № 0321 от 26 августа 1941 г. «О предоставлении в Генштаб списков военнослужащих, сдавшихся в плен врагу».
6. № 340 от 19 ноября 1941 г. «Об улучшении организации работы по учёту персональных потерь».
7. № 10 от 14 января 1942 г. «Об изменении порядка высылки извещений семьям о гибели или пропаже без вести лиц среднего, старшего и высшего начсостава и сверхсрочнослужащих».
8. № 25 от 31 января 1942 г. «О сформировании Центрального бюро по персональному учёту потерь личного состава действующей армии».
9. №84 от 20 марта 1942 г. «О сформировании приказного отдела в составе Центрального бюро по учёту потерь».
10. № 106 от 04 апреля 1942 г. «Уборка трупов вражеских солдат и офицеров и приведение в санитарное состояние территории, освобождаемой от противника». Данным приказом была введена в действие «Инструкция по уборке бывших полей сражений».
11. № 0270 от 12 апреля 1942 г. «О персональном учёте безвозвратных потерь на фронтах».
12. № 214 от 14 июля 1942 г. «О порядке высылки войсковыми частями и учреждениями извещений о погибших и пропавших без вести в боях лицах начальствующего состава и сверхсрочнослужащих и о начислении пенсий семьям этих лиц».
13. № 376 от 17 ноября 1942 г. «О снятии медальонов со снабжения Красной армии».
14. № 59 от 07 февраля 1943 г. «О результатах проверки выполнения приказа НКО 1942 г.
15. № 214 «О порядке высылки войсковыми частями и учреждениями извещений о погибших и пропавших без вести в боях лицах начальствующего состава и сверхсрочнослужащих и о начислении пенсий семьям этих лиц».
16. № 0317 от 29 апреля 1943 г. «С объявлением «Положения о Главном управлении формирования и укомплектования войск Красной армии».
17. № 023 от 04 февраля 1944 г. «ВО введении в действие Наставления по учёту личного состава Красной армии (в военное время)».
18. № 043 от 07 марта 1945 г. «О неудовлетворительной работе по учёту погибшего и пропавшего без вести рядового и сержантского состава и мерах по её улучшению».
На основании изученных документов, можно составить хронологический перечень приказов НКО относительно учёта личного состава и безвозвратных потерь Красной армии.
Итак:
14.08.1925 г. - Приказом Реввоенсовета № 856 от 14.08.1925 года введен медальон. Выдается по прибытии в часть одновременно с «Красноармейской книжкой».
25.08.1937 г. приказом НКО за № 180 Отменен медальон.
21.12.1939 г. приказом НКО №238 Введен медальон и инструкция о порядке пользования медальонами в военное время.
20.06.1940 г. Приказом НКО №171 введена «Красноармейская книжка», которая действовала только на период мирного времени и при отбытии бойца на театр военных действий сдавалась им в штаб части, а затем в архив местных органов военного управления. Взамен книжки выдавался медальон с краткими сведениями о военнослужащем, ни в коей мере не способный заменить удостоверение личности.
15.03.1941 г. Приказом НКО СССР № 138, 15 марта 1941 г. введен медальон и Положение о персональном учете потерь и погребении погибшего личного состава Красной Армии в военное время.
07.10.1941 г. Введена «Красноармейская книжка» в дополнение к медальону приказом Наркома обороны СССР И.В. Сталиным № 330.
17.11.1942 г. Медальон отменен приказом «О снятии медальонов со снабжения красной Армии» №376 Наркома обороны СССР И.В. Сталиным. Осталась только «Красноармейская книжка».
14.02.1944 г. Приказом НКО № 023 отменены Приказы Народного комиссара обороны 1940 года № 450, 1941 года № 138 и «Табель донесений о численном и боевом составе для действующей армии», введенный директивой Генштаба № Орг/8/524234 от 24 июня 1941 года, с 1 мая 1944 года.
Из приведенного перечня документов можно увидеть, что единой системы учёта личного состава РККА в годы Великой Отечественной войны не существовало. Система учёта личного состава претерпевала частые изменения, была непоследовательной, что привело к невозможности ведения точного учёта количества погибших в годы войны, установлению их имен, что в конечном итоге привело к тому, что до сих пор еще остаются не захороненными и безвестными сотни тысяч павших.
От медальона к судьбе человека
Часть моего рода происходит из старинного приневского поселения - деревни Усть-Славянка, которая возникла рядом с селом Рыбацким в начале XVIII столетия. Мои предки жили здесь 300 лет. Я часто провожу своё время на берегу реки Невы, где в прибрежном песке у кромки воды можно найти много интересных вещей. Старинные кованые гвозди от знаменитых «гонок» - плотов из древесных брёвен, веками сплавлявшихся по реке в сторону Санкт-Петербурга, деревянные грузила от рыбацких сетей, почти идеально отполированные песком и водой. Есть здесь свинцовые пломбы, с оттиснутыми на них двуглавыми орлами, оторвавшиеся, а может быть срезанные с мешков с товарами, которые везли баржами в город… Редко, но попадаются монетки разных эпох… И, конечно, невские воды вымывают со дна реки «эхо войны» в виде различных осколков металла и гильз.
Летом 2020 года, я, как обычно, гулял вдоль уреза воды. Напротив дома №13 по Славянской улице (известном, как «Дом молитвы христиан веры евангельской»), я нашел в песке поржавевший патрон от автомата ППШ. Эта находка заинтересовала меня, и я решил вытащить пулю из гильзы. Когда пуля была удалена, я с удивлением обнаружил, что внутри гильзы находится небольшой сверток бумаги.
Патрон был нестреляным. Очевидно, его владелец, также как и я, вытащил из гильзы пулю, удалил порох, положил внутрь записку и этой же пулей заткнул гильзу. Таким образом получился герметичный самодельный медальон.
Найденная мною гильза с запиской были переданы в руки поисковику, заместителю руководителя Военно-исторического центра СЗФО Сергею Мачинскому, с которым я знаком лично, а он, в свою очередь, направил найденную записку в г. Москву - в лабораторию «Солдатский медальон».
К моему большому удивлению, найденную записку удалось прочитать и установить, что она принадлежала Василию Васильевичу Мельникову, 1923 года рождения, уроженцу села Трофимовка, Утёвского района Куйбышевской области.
В самой записке было написано: «Красноармеец. Мельников Василий Васильевич, года рождения 1923, призван .... РВК г. Куйбышев, станция Кряж, ул. Войкова д. 64. Мельникову Василию Гавриловичу.» Ниже написано слово, которое трудно читается, возможно, это слово «отцу».
Благодаря информации, размещенной в «Обобщенном банке данных «Мемориал» было установлено, что «Мельников Василий Васильевич имел последним местом службы 86 стрелковую дивизию, 27.09.1942 года был убит и захоронен в Ленинградской области, во Всеволожском районе, в п. Невская Дубровка в районе бумкомбината».
В донесении «О безвозвратных потерях» № 30950 от 03.11.1942 г. 86 стрелковой дивизии, хранящемся в центральном архиве Министерства обороны, Мельников Василий Васильевич числится убитым 27.09.1942 г. о чем было выписано извещение №407, которое было направлено по адресу: г. Куйбышев станция Кряж, ул. Бойкова, д. 64. В «Журнале донесений о безвозвратных потерях» была допущена ошибка в названии улицы, вместо «улицы Войкова», была указана «улица Бойкова».
В «Поименном списке захоронений», размещенном на сайте «Память народа» Мельников Василий Васильевич числится «перезахороненным во Всеволожском районе, г.п. Дубровское, п. Дубровка, севернее, 2 км, монумент «Часовня».
Из полученной мною информации у меня возник вопрос: «Каким образом мог оказаться патрон с запиской в районе деревни Усть-Славянка, расположенной на другом берегу реки Невы, да ещё и в 30 километрах ниже по течению реки от поселка Невская Дубровка?»
Для поиска ответа на этот вопрос я, совместно с Военно-историческим центром Северо-западного федерального округа, решил найти родственников погибшего бойца. Затея казалась безнадежной, так как прошло почти 80 лет с момента гибели красноармейца Мельникова, но мы попытались. Разместили информацию в социальных сетях с сообщением о поиске родных В.В. Мельникова.
Совсем неожиданно, 21 октября этого года в социальной сети «ВКонтакте» мне пришло личное сообщение от Татьяны Комаричевой из Москвы. В своём сообщении Татьяна написала, что родственники Мельникова найдены! Они проживают в Самаре (бывший город Куйбышев), спросила «с кем и как их связать». Удивительным и сложным оказался поиск родственников Мельникова Василия Васильевича!
Татьяна сообщила контакты некоего Сергея Трофимова, который проживает в городе Самара который и нашел родственников - племянницу В.В. Мельникова Из переписки с Сергеем Трофимовым:
«Ведь я не только Мельниковым занимался, я занимаюсь сразу несколькими бойцами одновременно. Я не отношусь ни к одному поисковому отряду или движению. Помогаю людям просто по человечески. И так 17 лет. Ну, а по Мельникову могу пояснить, что сначала ничего не получалось с его поиском. Деревни Трофимовка , как я понял уже нет. Я в «Одноклассниках» нашел в Утёвском районе всех по фамилии Мельников. Всем разослал сообщения. Но некоторые не ответили, многие просто нагрубили. Раз 10 я обратился в в/комиссариат Самарской обл., но там начали «лить воду» , гонять по кругу. Написал в Администрацию Утёвского района по электронной почте 3 раза. Ответы не получил. Тогда я обратился напрямую к Губернатору Самарской обл. Д.И. Азарову. Вот тогда и нашли родственницу - племянницу Мельникова, Татьяну Федоровну Топилину из Самары. Из опыта скажу: это еще быстро нашёл, однажды 2 года искал. Нашел в Белоруссии, правда, благодаря соседям по хутору.
Припоминаю, как я нашел первичное захоронение одного бойца с Украины, а потом и вторичное, куда его перенесли в связи с затоплением той местности. Как оказалось сама внучка жила от места гибели деда в 100 км, а от нового захоронения в 40 км. Так ей плохо стало. Всю жизнь прожила и не знала об этом. У Мельникова живы брат и сестра. Он - 80 с лишним лет , она тоже старая живет в Белоруссии…»
Сергей дал мне контакты Татьяны Федоровны Столыпиной (в девичестве - Мельниковой) - племянницы В.В. Мельникова Мы созвонились. Оказалось, что Татьяну Федоровну нашли не по обращению к губернатору Самарской обл. Д.И. Азарову, а благодаря тому, что Сергей Трофимов на многочисленных интернет-сайтах размещал информацию о поиске семьи Мельниковых и это сообщение увидел краевед с. Трофимовка, историк-краевед Илья Александрович Радов, автор книги «Трофимовка, Дергановка, Росташи тожь… История деревни в родословных ее семей», изданной в 2017 году.
Когда Сергей Трофимов нашел родственников В.В. Мельникова перед ним вдруг неожиданно встал вопрос: «А кто именно ищет родственников?» Видимо многочисленные пересылки первоначального сообщения утратили мои контакты. Тогда Сергей Трофимов с целью найти тех, кто «ищет родственников В.В. Мельникова» обратился за помощью к знакомому человеку, который вышел на Татьяну Комаричеву, а та уже нашла меня.
Вернемся к племяннице погибшего Василия Васильевича Мельникова - Татьяне Федоровне Столыпиной (в девичестве - Мельниковой).
Из рассказа Татьяны Федоровны я узнал, что «никаких документов у них в семейном архиве не сохранилось, что у Василия Васильевича есть родные брат и сестра, которые толком даже не знали о том, что у них был брат и он погиб, так как родились уже после его призыва на фронт и гибели, а в семье почему-то об этом не говорили...»
Она подтвердила, что «брат и сестра В.В. Мельникова проживают в Белоруссии, сама Татьяна Федоровна проживает в Самаре и очень давно их не видела. До начала Великой Отечественной войны (осень 1940г.- весна 1941г.) семья Мельниковых (родители Василия Васильевича) по вербовке выехала на о. Сахалин. Кто работал там, кто учился. После окончания войны, в 1947-1948 гг. семья вернулась в г. Куйбышев».
Со слов Татьяны Федоровны, я понял, что своего сына Василия старший Мельников с собой не взял, так «он был уже большой и скоро должен был призван в армию» Так и случилось. 7 мая 1942 года Василий был призван в армию Дзержинским РВК г. Куйбышева. Ему предстояло воевать на фронте.
В семье есть составленная И.А. Радовым родословная семьи Мельниковых, копию которой мне выслала Татьяна Федоровна. Интересный документ, после изучения которого, вопросов у меня стало ещё больше.
Итак, обратимся к родословной семьи Мельниковых (Фото 7). По данным краеведа с. Трофимовка - историка И.А. Радова, по «Ревизской сказке Бузулуцкого уезда Оренбургской губернии от 23 октября 1850 года» в данном селе числится» крестьянин Степан Мельников, 50 лет, его жена и дети: Иван и Гордей...»
Теперь посмотрим на найденную мною записку и обратимся снова к родословной семьи Мельниковых. Записка адресована: в «…г. Куйбышев, станция Кряж, ул. Войкова д. 64. Мельникову Василию Гавриловичу», а в родословной же семьи Мельниковых Василий Гаврилович не значится.
На протяжении многих лет, до обнаружения мною медальона, в семье Мельниковых считали, что погибший в районе Невской Дубровки Василий Васильевич, является сыном Василия Егоровича, а Татьяна Федоровна считала себя племянницей погибшего.
К сожалению, найти точный ответ на вопрос: кем приходится Василий Васильевич Татьяне Федоровне пока не удалось. Можно только предположить, что в роду Мельниковых был Василий Гаврилович - брат Егора Гавриловича, который мог бы приходиться погибшему Василию Васильевичу дедом, либо были еще иные родственники, о которых, к сожалению, И. А. Радов пока не нашёл никакой информации.
А может быть, заполнявший записку Василий Васильевич, от волнения мог перепутать отчество и вместо «Василия Егоровича» адресовать записку «Василию Гавриловичу»!? На мой взгляд, это маловероятно! Человек ясно представляет имена всех своих родных, а тем более родного отца!..
Хочу вернуться к вопросу: «Каким образом мог оказаться патрон с запиской в районе деревни Усть-Славянка, расположенной на другом берегу реки Невы в 30 километрах от поселка Невская Дубровка ниже по её течению?» Здесь мне на помощь пришли оцифрованные копии документов Центрального архива Министерства обороны РФ о Великой Отечественной войне, размещенные на сайте «Память народа».
Итак, я уже знаю, что согласно «Сведениям о личном составе военно-пересыльных пунктов и запасных полков», Мельников Василий Васильевич «был призван 07.05.1942 г. Дзержинским РВК, Куйбышевская обл., г. Куйбышев, Дзержинский р-н» Далее он «поступил в распоряжение командира 9 запасной стрелковой бригады г. Пугачёв в воинском звании «призывник». На момент призыва ему было 19 лет. Это - начало боевого пути нашего героя.
Далее, из хранящихся на сайте «Память народа» документов, мне стало известно, что красноармеец Мельников Василий Васильевич «имел последним местом службы 86 стрелковую дивизию» и «27.09.1942 года был убит и захоронен в Ленинградской области, во Всеволожском районе, в п. Невская Дубровка в районе бумкомбината». Это – финальные сведения о жизни этого человека…
Каким именно образом и когда В.В. Мельников попал в 86 стрелковую дивизию, мне, к сожалению, установить не удалось. Можно предположить, что поступив в распоряжение 9 запасной стрелковой бригады в г. Пугачеве, он пробыл там некоторое время, пока не сформировалась боевая часть, которая могла быть направлена из г. Пугачев на Северо-западный фронт, где он и попал в одну из частей 86 сд.
Из сведений по истории воинского подразделения, собранных в документе «Боевой путь 86 стрелковой дивизии» я узнал, что «86-я стрелковая Краснознаменная дивизия имени Президиума Верховного Совета Татарской АССР до второй половины июля 1940 года дислоцировалась в районе города Проскуров. В соответствии с планом стратегического развертывания Вооруженных Сил СССР, дивизия к 3 августа была передислоцирована в район Белостока. Там 86-я стрелковая дивизия (первого формирования) попала под сильный удар 3-й немецкой танковой группы и в первые часы войны лишилась из-за пожара не только штаба со всей документацией и связью, но и боевого знамени дивизии, и уже к 27 июня 1941 года, из-за потерь личного состава и техники, перестала существовать как соединение РККА».
86 стрелковая дивизия (далее – сд) второго формирования была создана 24 сентября 1941 года под Колпино путём переименования 4-й Ленинградской стрелковой дивизии Народного ополчения. В действующей армии она числится с 24 сентября 1941 по 30 сентября 1944 года и с 16 октября 1944 по 9 мая 1945 года.
Я продолжил изучать документы и «Боевой путь 86 стрелковой дивизии» за интересующий меня период, т.е. с мая по сентябрь 1942 года.
Интересные сведения я почерпнул из документа: «Журнал боевых действий штаба артиллерии 86 сд за период с мая по сентябрь 1942 г». По данным этого «Журнала», «с мая 1942 г.части 86 сд располагались в районе деревни Манушкино. Практически до начала сентября продолжали удерживать правый берег р. Нева в этом районе. В ночь на 1 сентября части 86 сд начали сосредоточение в районе переправы «Новосаратовская колония».
«2 сентября артминомётные подразделения 330 сп вместе с полком сменили район расположения, сосредоточив силы в д. Усть-Славянка с задачей быть готовыми к действию в направлении Колпино – Усть -Тосно. 3 сентября продолжалась переправа частей дивизии на левый берег с расстановкой сил в районе Петро-Славянка. С 4 по 6 сентября 1942 г. части дивизии располагались в районе Петро-Славянки и Усть-Славянки».
На «Схеме боевого порядка артиллерии 86сд», размещенной на сайте «Память народа» можно увидеть, что части 86сд по состоянию на 4 сентября 1942 г. располагались в районе деревни Усть-Славянки, в районе «Кривого колена» на берегу р. Нева. В частности, на карте мы видим позиции 330 истребительно-противотанкового батальона.
Согласно документу «Оперативная сводка штаба 86 сд от 04.09.1942 г»., которая была адресована начальнику штаба 55 армии Ленфронта, я узнал, что части 86 сд на этот момент «были сосредоточены в районе: Петро-Славянка, Соц.городок, Усть-Славянка». В Усть-Славянке располагались следующие части 86сд: 330 стрелковый полк, отельный пулеметный батальон, причём для него дан особый ориентир «в районе высоковольтной линии».
6 сентября 86 сд получила боевую задачу и начала сосредоточение в районе Новосаратовской колонии, произведя переправу через р. Нева на правый берег.
Согласно другому документу «Оперативная сводка штаба 86 сд» от 06.09.1942 г. части 86 сд уже располагались в районе д. Новосаратовка, в частности 330-й стрелковый полк в районе совхоза «Красная заря».
С 9 сентября 1942 г. части 86 сд выполняли задачу, заключавшуюся в форсировании р Нева и взятии района Анненское - Арбузово.
Изучая «Оперативные сводки штаба 86 сд» за сентябрь 1942 г., я пришел к выводу, что в начале сентября планировалось участие частей 86сд в Усть-Тосненской наступательной операции, однако план действий был измёнен и уже с 6 сентября части 86 сд двигались обратно в направлении п. Невская Дубровка.
Из «Оперативных сводок» штаба мне также стало известно, что «противник в течение сентября 1942 г. занимал позиции на левом берегу р. Нева, и из направлений Мустолово, Анненское, Арбузово периодически методичным огнем обстреливал аэродром, бум. комбинат, район Малое Манушкино и Невская Дубровка. Над этим же районом велись активные полеты групповых самолетов противника. 25 сентября части 86 сд вели подготовительные работы для наступления и форсирования р. Нева...»
«26 сентября 1942 года, в 3ч. 45 мин., была предпринята попытка переправы. Сильным минометным и пулеметным огнем часть лодок была уничтожена, некоторым удалось переправиться на другой берег, но связь с ними была потеряна. Некоторым переправившимся частям удалось закрепиться на левом берегу р. Нева, но, в виду сильного обстрела противника, они нуждались в постоянной огневой поддержке...
«27 сентября 1942 г. была предпринята очередная попытка переправить части 86 сд на левый берег.
«Оперативная сводка штаба 86 сд» за 27.09.1942 г. на 17:00 содержит сведения о том, что «…в 5:00 утра 27.09.1942 г. курсанты на 22 лодках начали форсирование р. Нева. 11 лодок были разбиты и расстреляны на воде, 11 достигли левого берега, связь с высадившимся десантом была прервана, дальнейшие повторные попытки произвести форсирование успеха не имели в виду сильного артминомётного и пулемётного обстрела района переправ…».
В «Донесении о безвозвратных потерях № 30950 от 03.11.1942 г. 86 стрелковой дивизии», Мельников Василий Васильевич числится «убитым 27.09.1942 г.».
Ему было всего 19 лет… Он погиб в той самой «очередной попытке переправы»… Мы не знаем, к сожалению, есть ли реальное захоронение этого бойца в братской могиле, или же его тело нашло своё упокоение в быстрых водах р. Невы… Этого мы действительно не знаем, но хочется надеяться, что его прах был предан земле в посёлке Невская Дубровка. Главное, что его имя высечено на надгробии и не потеряно «без вести».
Найденные и проанализированные мною документы позволяют мне с большой долей вероятности утверждать, что погибший Василий Васильевич Мельников в начале сентября 1942 г. мог находиться в деревне Усть-Славянка в составе частей 86 стрелковой дивизии, где и обронил свой самодельный медальон, который мне случайно удалось найти спустя 78 лет…
Вот такая сложилась история… Небольшой клочок бумаги со скудной информацией о человеке, стал основой для моих изысканий…
Этот медальон связал прошлое с настоящим, напомнил всем нам о страшных днях Великой Отечественной войны, о великом подвиге и мужестве солдат, отдавших жизни, защищая нашу Родину, ее будущее.
Я считаю, что медальон должен вернуться в семью владельца и сразу же по его возвращении из московской лаборатории, где его постараются законсервировать, перешлю его
Татьяне Федоровне Столыпиной и её семье, которым дорога память о погибшем родственнике.
Заключение
В заключение мне хочется привести строки из книги «Солдатский храм» Сергея Александровича Мачинского - первого заместителя руководителя Военно-исторического центра СЗФО: «Сколько бы к нам ни приходил враг, первое, что он разрушал – это храмы, - Но сегодняшний враг хитрее и помнит уроки истории. Он не выйдет на поле брани. Не станет крушить каменный храм... Солдатский храм. Что это? Это память. В первую очередь, о тех, кто не вернулся, кто отдал жизнь за наше право жить на Земле… Где? В сердце. В сердцах всех, кто помнит. Кто неравнодушен. Кто ждал и ждет. Да, ждет до сих пор, но теперь уже информации о том, что нашли, что «вернулся» из бездны, названной кем-то «пропал без вести». Зачем? Чтобы не повторилось вновь. Чтобы все знали и помнили что такое война, чем она начинается и чем заканчивается. Храм в сердцах нельзя закрыть, нельзя разрушить. Он – вечен! И пока бьются эти сердца, открыт для каждого, кто честен и неравнодушен. Нужно просто войти – и храм откроется. И миллионы остановленных войной сердец забьются в тебе с новой силой, даря желание, смысл жить, помнить, не допустить. Но храм не доступен людям пустым. Тем, для кого главное – деньги, вещи, статус... Храм никогда не откроется, там, где нет души. И пусть она даже черная. Самая черная! Он может в ней появиться и очистить ее. Но она – должна быть. Это ведь самое страшное, когда вместо души – пустота. Пустота разрушает. Пустота втягивает в себя лживые ценности. Обманывает, выдавая материальное за духовное, и превращает человека в функционирующую оболочку. А потом начинает новую войну, потому что каждая война – это война пустоты за души, за свободу, за веру.»
Комментарии