Слава Третьего Рима
Шестьсот лет назад, в октябре 1415 года, близ местечка Азенкур в Северной Франции произошла кровопролитная битва англичан с французами. Это сражение считается важнейшим событием Столетней войны. В ходе него англичане разгромили превосходящие силы французов. Однако конечную победу в той войне все-таки одержала Франция, хотя и с огромными потерями: ее население сократилось на две трети. Исследователи редко упоминают, что последствия Столетней войны не обошли стороной и Русь. Об этих малоизвестных нюансах мы беседуем с кандидатом исторических наук Екатериной НОСОВОЙ, научным сотрудником Санкт-Петербургского института истории РАН.
Так изобразил битву при Азенкуре французский хронист XV века Ангерран де Монстреле.Национальная библиотека Франции
– Екатерина Игоревна, из учебников мы помним, что Столетняя война начиналась как династический конфликт...
– Да, именно так. В 1328 году скончался король Франции Карл IV Красивый. Поскольку наследников мужского пола он не оставил, то французская корона, по решению Королевского совета, перешла к Филиппу Валуа, двоюродному брату Карла IV Красивого. С этим не согласился король Англии Эдуард III, который был племянником покойного короля по матери. Он включил в свой герб французские лилии и стал называть себя королем Англии и Франции.
Начало войны было очень невнятным. Если не считать взаимный грабеж, угрозы и обоюдную поддержку врагов своего врага, то первым выступил Эдуард III. Он вторгся во Фландрию, которая была под покровительством французского короля...
В отличие от прочих войн, которые ушли в небытие и представляют интерес только для профессиональных исследователей и неизлечимых романтиков, Столетняя война стала для истории Англии и Франции одним из важнейших событий, во многом определивших дальнейшие судьбы этих стран.
Кто-то из исследователей деже считает, что эта война сыграла ключевую роль в становлении самосознания и национальной идентичности французов. Проще говоря, что именно в период Столетней войны французы осознали себя французами. Это сознание базировалось на противопоставлении «свой-чужой», где чужими стали англичане. Под влиянием этого внешнего фактора французы обособились и составили представление о себе как о некой общности.
Однако большинство не придерживаются этого взгляда и полагают, что до такой общности было еще очень далеко. Бесспорно одно: когда Франция в XIX – XX веках осознанно конструировала свою национальную идентичность, Столетняя война и в особенности образ Жанны д,Арк – простой крестьянской девушки, которая спасла свою страну, – сыграли в этом одну из главных ролей. Не случайно именно в это время Франция буквально покрылась памятниками Жанне д,Арк.
– Как простые люди выдерживали войну на протяжении ста лет?
– Справедливости ради следует признать, что война длилась даже больше. Формально считается, что она началась в 1337 году, а закончилась в 1453-м, то есть шла 116 лет. Однако вряд ли люди XIV – XV веков ощущали, что живут в «эпоху Столетней войны» – это историческое понятие возникло позже.
Военные действия не были постоянными и велись не на всей территории Франции. Были моменты, когда заключался мир, и некоторое время все жили спокойно. Потом конфликты снова вспыхивали, но зачастую в разных местах. Поэтому тот, кто пережил боевые действия сегодня, мог получить передышку завтра. Тем не менее были и регионы, которые постоянно оказывались театром военных действий. Например, та же Нормандия...
Война стала сильным демографическим шоком для населения Франции. Причем даже не столько из-за битв как таковых, сколько из-за постоянного присутствия вооруженных отрядов на ее территории. Когда заканчивалась очередная кампания, масса солдат, которым часто не платили жалованье в течение многих месяцев, оказывалась предоставлена сама себе. Нетрудно догадаться, как страдало от этих шаек местное население.
Опасность и падение экономики толкало людей из деревни в город, где можно было укрыться за крепкими стенами и найти хоть какой-то заработок. Села пустели. Горожане и особенно столичные жители пытались контролировать этот поток или хотя бы не допускать пришлых в свое дело. Они защищали свои права на занятие ремеслом, но в результате это привело к замедлению развития технологий...
Если же мы говорим о морали, то здесь эффект был неоднозначным. С одной стороны, война неизбежно ведет к падению нравов. С другой – средневековое общество, глубоко религиозное по своей сути, расценило постоянные военные столкновения (наряду со страшной эпидемией чумы 1348 – 1349 годов и церковным расколом, который привел к одновременному избранию трех римских пап) как божью кару за неправедную жизнь. Отсюда – рост благочестия, хотя порой оно приобретало формы, близкие к ереси.
– Где тогдашние правители брали ресурсы для постоянных боевых действий?
– Считается, что перманентные военные конфликты и в особенности Столетняя война стали своего рода катализатором возникновения государства Нового времени – то есть такой формы социальной организации, которая базируется на налогообложении.
Каким образом? Постоянная война требовала постоянной армии. Пусть не de jure, но хотя бы de facto. Ее надо было содержать. Чтобы взимать налоги, был необходим бюрократический аппарат и военные силы для подавления недовольных.
Разумеется, налог, взимаемый государством, конкурировал с поборами, которые ранее уплачивались непосредственному сеньору. Поэтому государству волей-неволей пришлось брать на себя функции перераспределения, с тем чтобы знать не осталась недовольной, потому что, как показала та же Столетняя война, конкуренция принцев способна довести страну до катастрофы.
Все эти изменения потребовали пересмотра идеологии и формирования новых принципов, базировавшихся на диалоге между королем и его подданными, ибо только из этого союза проистекала законность. Рождение самого понятия «подданный» приходится на эту эпоху. «Подданный» противостоит «вассалу»: если вассалом становятся после принесения клятвы, то подданным рождаются. Так сформировался новый тип государства, который просуществовал вплоть до Великой французской революции.
– В начале нашей беседы вы упомянули Жанну д,Арк. Как женщина, которая представляется нам практически бесправной в том обществе, могла стать «лидером нации»?
– Называть средневековую женщину бесправной было бы все же преувеличением. Женщина наследовала имущество, ее статус охранялся законом. Ни отец, ни муж не имели права суда над ней. Брачные контракты были призваны защитить вдовью долю, то есть имущество, которое гарантировало безбедное существование женщины в случае кончины супруга. Вдовы мастеров могли наследовать дело своих мужей. Иными словами, все было не так уж плохо.
Идеологически женщина в том обществе существовала в двух ипостасях: как Ева и как дева Мария. Ева вела человечество к греху и гибели, а Мария – к спасению. Культ девы Марии обеспечивал женщине защиту от обвинений, если она вела праведную жизнь.
Что касается Жанны д,Арк... Раз уж бог наказал Францию за грехи, а Жанна – дева, следовательно, подобно деве Марии, она и должна спасти несчастную страну.
Труднее представить себе, что столь важную роль мог сыграть человек из народной среды. В Средние века социальная иерархия определяла, какими ценностями мог обладать тот или иной человек, а какими не мог. Мужество и благородство приписывались знати, так же как и право на подвиги. Следовательно, простая крестьянка, с точки зрения средневекового человека, не могла спасти страну.
В то же время люди из народа часто оказывались провидцами, ибо считалось, что простецы ближе к богу, чем знать, и именно им он дарит свои откровения. Жанна выступала своего рода орудием в руках бога, что прекрасно укладывалось в средневековую идеологию. Таким образом, она вовсе не выпадала из социального и культурного контекста своей эпохи. Напротив, она была понятна и близка средневековому обществу всех слоев, вплоть до короля.
– События Столетней войны как-нибудь повлияли на Русь?
– Если мы говорим о XIV – XV веках, то, на мой взгляд, такое влияние было, но, скорее, опосредованным. Капетинги или Ланкастеры будут сидеть на французском престоле – разница для Руси невелика. Скорее была важна общая ситуация, сложившаяся в мире из-за этой затяжной войны. Здесь есть две точки соприкосновения: падение Константинополя и Ганза.
Столетняя война стала одной из причин, не позволивших Франции и Англии принять участие в новом крестовом походе ради освобождения Константинополя от турок. Если бы этот поход состоялся и завершился отвоеванием Константинополя, то Москве, возможно, не пришлось бы претендовать на звание Третьего Рима.
Этот «титул» появился в период формирования Московского царства. Логика была такая: Рим пал из-за своих грехов, и статус Вечного города и блюстителя порядка перешел к Константинополю. Тот предал веру и, следовательно, лишился духовной и политической власти.
В чем выражалось предательство веры с точки зрения Руси? Грех Константинополя заключался в том, что в 1439 году была подписана Флорентийская уния между Римским Папой и православными иерархами, которая фактически означала доминирование западной церкви над восточной.
Византия, столицей которой был Константинополь, была вынуждена пойти на такой шаг в надежде, что Папа Римский поможет отбиться от турок. Помощи Византия в конечном итоге так и не дождалась – Константинополь был взят турками в 1453 году. Однако к тому времени свой авторитет он уже потерял: многие восточные церкви, и русская в частности, не приняли Флорентийскую унию и сочли византийских иерархов предателями веры.
Восточнохристианскому миру был необходим новый центр, и на эту позицию претендовала Москва, активно собирающая вокруг себя русские земли. Звание Третьего Рима способствовало в конечном итоге политическому возвышению Москвы.
Еще одним фактором, повлиявшим на историю Руси во время Столетней войны, стали взаимоотношения Фландрии и Англии, основанные на коммерческих интересах. Традиционно Англия продавала шерсть фламандским ремесленникам, которые делали из нее лучшее в Европе сукно. Хотя и сама Англия в то время уже начала изготавливать свое сукно, но оно было хуже по качеству.
Фландрия была вассалом французского короля. И конфликт с Англией приводил к перебоям в производстве фламандских тканей. Но и экономический кризис в самой Англии, вызванный войной, мешал развитию нового для нее ремесла. Словом, два крупнейших производителя сукна в XV веке – Фландрия и Англия – находились в глубоком кризисе.
Какое отношение все это имело к Руси?
Одним из крупных потребителей фламандского и английского сукна был Новгород. Из него ткани расходились по всей Руси. Перебои в поставках тонкого дорогого фламандского сукна и более дешевого, но тоже неплохого английского наносили ущерб новгородской торговле и репутации Новгорода как ярмарочного центра. Кроме того, они сказывались и в целом на торговле, которую вела Ганза (союз торговых городов Северной Европы) – ведь в Новгороде находилось одно из крупнейших представительств Ганзы. Если Ганза испытывала трудности, это отражалось на роли Новгорода как экономического центра.
– Мы, живущие в нынешнем глобальном мире, уже привыкли, что происходящее в одном регионе земного шара очень быстро отзываются в другом. События эпохи Столетней войны демонстрируют, что подобное происходило и во времена, которые кажутся нам такие архаичными и «несовременными».
– Да, согласна...
КСТАТИ
В Петербурге хранятся подлинники многих важнейших документов, связанных со Столетней войной и ее непосредственными участниками. В Российской национальной библиотеке есть несколько книг, которые принадлежали герцогам Бургундским. В частности, там находятся Большие Французские хроники, заказанные для герцога Филиппа Доброго. Именно он в союзе с англичанами пленил Жанну д,Арк под стенами Компьена. В архиве Санкт-Петербургского института истории РАН хранятся квитанции и расписки, касающиеся финансирования войск, которые принимали участие в Столетней войне, а также автографы крупных политических деятелей той эпохи.
Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 241 (5612) от 23.12.2015.
Комментарии