Школа №138 в годы блокады
Как работало учебное заведение в войну?
Фото из работы авторов
VIII региональная олимпиада по краеведению школьников Санкт-Петербурга
«Санкт-Петербургские ведомости» публикуют самые лучшие работы участников олимпиады за 2019 год (в сокращенном виде).
Для 9–11 классов региональная олимпиада является восприемницей ежегодных городских историко-краеведческих чтений школьников Санкт-Петербурга, которые проводились ГБНОУ «СПБ ГДТЮ» при поддержке СПбГУ, РГПУ им. А. И. Герцена, Союза краеведов Санкт-Петербурга и профильных общественных организаций с 1991 года.
Для 8–9 классов региональная олимпиада является восприемницей конкурса «Олимпиадный марафон», который проводился с 2007 года СПб АППО при поддержке фонда Д. С. Лихачева, Союза краеведов Санкт-Петербурга, РГПУ им. А. И. Герцена, СПб ГУ, Российской Правовой академии Министерства юстиции (Северо-Западный филиал).
Выполнили работу: Кондратьева Анастасия и Кутовенко Ольга, (ГБОУ СОШ №138 Имени Святого благоверного князя Александра Невского Калининского района Санкт-Петербурга, 8 класс).
Школа №138 в годы блокады
Глава 1. Введение.
В 2008 году открылся Музей истории школы №138. На данный момент его коллекция насчитывает около 2500 экспонатов и продолжает пополняться. При музее работает Актив Музея истории школы, в котором мы состоим. В своих экскурсиях мы рассказываем ребятам богатую историю нашей школы. Школа №138 имени Святого благоверного князя Александра Невского одна из старейших в городе, основана она была во II-й пол. XIXв. по инициативе трёх купцов 1-й гильдии А.И.Тименкова, В.А.Фролова и М.Н.Солодовникова.
Эти люди сложили все свои капиталы в огромную по тем временам сумму 4 миллиона рублей и пожертвовали на благотворительность. Их идею воплощал в жизнь Андрей Иванович Тименков. В 1869 году был основан Петербургский Дом Призрения Тименкова-Фролова. Строительство зданий школы, приюта и храма Андрея Юродивого на улице Симбирской было закончено в 1876 году. 1-го ноября Дом Призрения распахнул свои двери «для престарелых и увечных обоего пола лиц из купеческого и мещанского обществ и при оном школу для призрения и воспитания сирот и детей неимущих членов этих обществ».
О дореволюционной истории нашей школы подробно рассказывается в исследовательской работе Е.Разгоняевой. В истории школы после 1917 г. очень много лакун, в нашем музее не прекращается поисковая и исследовательская деятельность. Нам удалось установить, что после революции в здании школы (Комсомола, 4) в 1918г. была открыта 7-я женская гимназия. С февраля 1922 года в опустевшем здании Дома Призрения (Комсомола, 6) разместилась Ленинградская Высшая Коммунистическая сельскохозяйственная школа (ВКСХШ) имени Клары Цеткин, после убийства Сергея Мироновича Кирова получившая его имя. В годы войны, уже 14 июля 1941 года в здании школы (Комсомола, 4) сформирован 1-й армейский госпиталь армии Народного ополчения. С сентября 1941 года – эвакогоспиталь № 925, а с апреля 1943 года – эвакогоспиталь № 1359. Этот адрес очень близок к Финляндскому вокзалу, который работал всю войну, сюда доставляли раненых прямо с фронта.
Сразу после войны в стенах исторического здания школы снова зазвучали детские голоса. В историческом здании школа просуществовала до 1962 г. Потом переехала в новое типовое здание в новый многонаселённый район в 1964 году по адресу: Полюстровский проспект, д.33, к.3. Два года с 1962 по 1964 г. по неизвестным причинам наша школа находилась по адресу: ул. Жукова, д.4, где до этого времени пребывала школа №139, а она, в свою очередь, переехала в историческое здание нашей школы на Комсомола, 4. Почему так произошло нам выяснить не удалось, но у нас в архиве музея хранятся документы учеников, которые, не меняя адреса школы, поступили в 138-ю, а закончили 139-ю. В этом вопросе нам ещё предстоит разобраться. После переезда 139-й школы, здание на ул.Комсомола, 4 окончательно перешло в медицинское ведомство. Сейчас в нём располагается Центр планирования семьи. В 2008 году у нашей школы появился ещё один адрес: ул. Антоновская, д.16. Это здание бывшей школы №531, в котором расположились начальные классы и ОДОД нашей школы. За просветительскую деятельность, сохранение традиций и памяти о великих исторических событиях нашей страны в апреле 2016 г. указом губернатора Санкт-Петербурга школе №138 было присвоено имя Святого благоверного князя Александра Невского.
В ноябре 2016 года наша школа отметила свой 140-летний юбилей. В её богатой истории особое место занимает тема блокады. Сейчас в год празднования 75-летия Ленинградской Победы для нас, учеников школы №138, она имеет особое значение. Школа №138 работала всю блокаду. И, хотя за три года она сменила несколько адресов, это не умаляет подвига педагогов и учеников блокады. Но, к сожалению, несмотря на неоспоримые факты, архивные документы, нигде в официальной литературе до сих пор не отмечено, что наша школа работала в годы блокады. Поэтому мы решили написать эту исследовательскую работу. Её цель - восстановить историческую справедливость, популяризировать подвиг простых жителей блокадного Ленинграда педагогов и учеников. Поэтому предметами нашего исследования являются деятельность нашей школы в годы Великой Отечественной войны и судьбы её директоров, учителей, учеников, выпускников, так как биографии этих людей являются ярким примером духовно-нравственного служения Отечеству. Частично эти сведения были обобщены в реферате по истории ученицы 11 «Б» класса Крюковой Евгении «История школы №138 в годы блокады», и в исследовательской работе ученицы 5 «Г» класса Марусиной Кати. СПб. – 2009 (руководитель: Т.Г.Братенкова). Этот материал представлен в экспозиции Музея истории школы №138, в его фондах, в тексте обзорной экскурсии по Музею (автор Т.Г.Братенкова) и в тексте методической разработки музейно-педагогического занятия «Школа №138 в годы блокады» (автор Е.А.Тимофеева-Козлова). Но, несмотря на то, что в нашей школе мы очень много проводим экскурсий и занятий по этой теме, неоднократно выступали с ней на различных конкурсах, она нуждается в тщательном исследовании.
Исходя из поставленных целей, мы сформулировали следующие задачи: собрать и обобщить весь материал, имеющийся в нашем распоряжении по этой теме; обнаружить недостающие сведения в архивах Санкт-Петербурга; разыскать очевидцев, установить фамилии учеников и учителей блокадного времени, проследить их судьбы; уточнить имеющиеся сведения о хронологии и адресах школы №138 в годы блокады путём сопоставления имеющихся и вновь обнаруженных сведений.
Поисковая работа была разделена на 4 этапа: 1) изучение имеющихся текстов; 2) изучение материалов из фондов Музея истории школы; 3) работа с интернет-ресурсами; 4) поиск организаций, в которых могут находиться сведения о школе №138 в годы блокады; 5) изучение этих сведений; 6) поиск живущих ныне выпускников школы, которые могли учиться во время войны их родственников и учителей. Реализация этих планов займёт много времени, возможно, не один год. Надеемся, что результатом этой сложной многоплановой коллективной работы станет полное устранение всех лакун. В данной исследовательской работе мы постараемся наиболее полно изложить сведения о нашей школе в годы блокады на основе изучения имеющихся документов в наших фондах.
Глава 2
Школа №138 во времени и пространстве блокадного Ленинграда
Вот уже 75 лет отделяют нас от событий Великой Отечественной войны. Блокада и оборона Ленинграда – одна из самых трагических страниц в истории Великой Отечественной войны. Смысл и значение подвига ленинградцев невозможно переоценить, мужество этих людей не поддаётся осмыслению. Но в осаждённом городе оставались дети и молодёжь, которые не просто выживали, они совершали поступки во благо Родины и Победы, проявляя чудеса стойкости и героизма.
Образование в блокадном городе
Город был взят в кольцо 8 сентября 1941г. На этот момент в Ленинграде находилось 201082 ребёнка школьного возраста, было принято решение продолжать образование в осаждённом городе. Каждый из тех, кто учился или учил, рассматривали своё место за партой или за учительским столом как своё боевое место, подобно бойцам или рабочим у станков. Было сделано всё необходимое для того, чтобы учебный год начался. Но в ноябре 1941 года к учёбе приступили только 90 152 учащихся. Это объяснялось тем, что многие старшеклассники заменили у станков родителей, ушедших на фронт, уже всё сильней и сильней начинал ощущаться голод. Зима 1941 года – самое тяжёлое время блокады, что повлекло за собой резкое сокращение количества школ и учащихся. Учителя школ принимали максимальные меры к возврату учащихся в школы: обходили адреса учеников, выясняли, по каким причинам ребёнок не посещает школу. Если ребёнок ухаживал за больным родственником, помогали с устройством близких в больницу, малолетних детей в детские дома, ясли, больницы. Но, несмотря на все старания, к весне 1942 года в школах обучалось всего 2800 учащихся из более чем 90 000, которые сели за парты в начале ноября 1941 года.
Школа 138 в годы блокады
В дни блокады работала и наша 138-я школа. Как известно, располагалась она тогда по адресу: ул. Комсомола, д. 4. Рядом находится Финляндский вокзал, который единственный работал всю войну. На Финляндский вокзал доставляли раненых и помещения школы №138 с первых дней войны были приспособлены под госпиталь. Ученица нашей школы 1942 года С.А. Дайновская вспоминала: «Когда началась война, школа №7 (до февраля 1941 года, после – школа №138. прим. авт.) была закрыта. Учителям дали расчёт, и они поехали в эвакуацию. А мы, дети, остались в Ленинграде. Осталась и директор, Надежда Андреевна Малинина. Именно благодаря ей в дни блокады вновь продолжились занятия. Сначала они проходили в нашей квартире. Собрали 7-10 детей, пригласили учительницу и начали занятия. Учительница получила работу и продовольственную карточку. Директор так вдохновилась, что стала собирать других детей и учителей. Железнодорожники Финской ж.д. отдали нам под школу огромный подвал в доме на площади Ленина. Туда внесли солдатские кровати. Часто были тревоги, и в этом подвале мы жили и учились». Долгое время считалось, что наша школа начала работать только после первой блокадной зимы. Однако, это не так.
Первоначально осенью 1941 года школа расположилась в здании на углу проспекта Металлистов и Лабораторной улицы (сохранилось). О том, что школа начала работать с осени 1941 года мы узнали благодаря воспоминаниям Кима Леонидовича Егорова: «В эти дни была ужасная погода. Снегопад, метель, гололёд. Город беспрерывно бомбили». 5 ноября Ким Леонидович пришёл в школу вовсе не для того, чтобы сесть на школьную скамью, он уходил работать в Военно-медицинскую академию им. Мечникова, и ему нужны были документы и справка о том, что является учеником школы №138.
Секретарь сказала, что в школе нет ни одного ребёнка из-за обстрела. Во время обстрелов детям категорически было запрещено ходить в школу. Но школа работала! В первую страшную блокадную зиму, видимо, занятия вынуждены были прекратить, т.к. дети просто не приходили в школу. Занятия в нашей школе возобновились только весной 1942 г. Вот как вспоминала об этом выпускница нашей школы, которая училась в нашей школе в 1-м классе в 1942 году Мария Александровна Ильина: «Мне и моим одноклассникам очень повезло: наша первая учительница была всего на девять-десять лет старше каждого из нас. А мы были теми самыми блокадными семилетками, которых записали в школу ещё перед войной, а собрали в классы тех, кто пережил голодную страшную зиму, - только в мае 1942 года. И начали учить. Учительнице нашей, Тамаре Ивановне Копачёвой, было тогда всего 19 лет, она только-только закончила педагогическое училище и один курс Герценовского института. Но нам она казалась взрослой-взрослой. <…> В свои 19 лет наша учительница уже была с сединой. В блокаде она осталась с младшим братом. В марте 1942 года она проснулась утром и увидела, что её брата, пятнадцатилетнего мальчика, уже нет в живых».
Мария Александровна ничего не пишет про осень 1941 года, но она могла просто не знать, о том, что школа работала в это время. Первые классы в таких условиях не были открыты. Занимались только дети, продолжавшие учёбу в старших классах.
Второй учебный год в условиях блокады проходил в лучших условиях, чем первый. Осенью 1942 года работало 73 школы, за парты село 21 790 человек. Школа практически заменила учащимся дом: они полный день находились в школе, где детям было организовано горячее питание, отапливаемые помещения. Со всей округи учителям 138-й школы удалось набрать только один 1-й класс. В числе первоклассников оказался и Андрюша Метс, который спустя много лет пришёл в нашу школу и подарил свои блокадные тетради 1-го а класса 138-й школы.
Вот как вспоминал сам Андрей Рихардович о днях учёбы во время блокады: «в 1942 году в школах Ленинграда снова начались занятия, но только поздней осенью, в октябре. Мне было 9 лет и я первый раз пришёл в первых класс. Наша 138-я школа располагалась на улице Михайлова. Эта улица часто подвергалась обстрелам, потому что рядом были Финляндский вокзал и завод, который работал для фронта. Учительница Анна Алексеевна Клокова строго-настрого запретила нам, своим первоклассникам приходить в школу во время обстрела или воздушной тревоги. Да разве кто из нас боялся тогда бомбёжки? <…> Сидели мы в бомбоубежище, которое находилось напротив 138-й школы, в подвале заводского здания. <…> Стены вздрагивали от беспрерывной канонады. Земля содрогнулась, все здание как бы подпрыгнуло. Свет погас. Все вскочили, но тут же повалились друг на друга. Девочки кричали одна громче другой. Чтобы их успокоить, отвлечь нас, Анна Алексеевна предложила петь песни. Мы запели «В бой за Родину» и в самом деле мало-помалу успокоились. Открылась дверь, и с фонарем вошла к нам в отсек директор Надежда Андреевна Малинина. Она нас похвалила за то, что мы не трусим, посидела немного и, согнувшись, пошла в свете своего фонаря дальше. Ее все уважали. Где бы ни появлялась Надежда Андреевна, сразу воцарялись образцовый порядок и дисциплина. Она знала в лицо каждого. Ее видели в школе с утра и до позднего вечера. <…> Из записки матери я узнал, что в нашу школу попала бомба. Это было в феврале 1943 года».
Зимой 1942-1943 г. Андрюша заболел. Болезнь была у всех одна – дистрофия. Вот что пишет ему мама в записке, которую она прислала Андрюше в больницу: «Дюля! На днях тебя возьму. Пора тебе в школу. В первом классе стало много учеников и тогда класс разделили две учительницы. Ты теперь будешь у Марии Ильиничны. Учись скорей писать и читать. Пока ты в больнице, Серёжа уже пишет письма. В школу попала бомба, разрушила комнаты. Я получила по почте твое письмо. Пока не скучай, а учись. Скоро возьму тебя как только буду жить дома» [8]. (Приложение №6) О том, что детей в первом классе во втором блокадном учебном году училось уже 40 человек, пишет в своих воспоминаниях Т.И.Бечик (Копачёва). Тогда именно она стала классным руководителем Андрюши Метса. Про Анну Алексеевну Клокову и Марию Ильиничну нам больше ничего выяснить не удалось.
Именно тогда, в блокаду, когда лебеда и крапива стали спасением от дистрофии, Андрей Метс решил: «Хочу быть садоводом»[14]. По свидетельству К.Л.Егорова, школа вернулась в историческое здание сразу после снятия блокады уже в феврале 1944 года. Он воевал, но его старшая сестра вернулась в Ленинград и к учёбе.
Таким образом, нам удалось проследить цепочку смены адресов нашей школы в период с осени 1941 года до февраля 1944 года. Она выгладит следующим образом: осень 1941 гг. – угол ул. Лабораторной и проспекта Металлистов; весна 1942 – в квартире Дайновских на Кондратьевском проспекте, позже – на ул. Михалова, 17 (до февраля 1943 года); с февраля 1943 – в бомбоубежище в подвале заводского здания по ул. Комсомола (напротив школы); с февраля 1944 года – в родном здании, ул. Комсомола, д. 4. Нам удалось доказать, что сведения, о том, что наша школа была закрыта в начале войны, оказались ошибочными. Пусть занятия в ней не начались, но школа работала! Она продолжала быть для своих учеников связующей нитью между мирной довоенной жизнью и Победой.
Глава 3. Имена блокадной школы
К сожалению, нам не удалось ничего узнать о судьбе А.А.Клоковой, но Тамара Ивановна Копачёва (Бечик) до самой смерти в 2001 году поддерживала отношения со своими учениками, они часто собирались у неё дома. В нашем музее хранится завет Тамары Ивановны новым поколениям, написанный ею от имени учеников блокадного 1 «А» класса. Считаем уместным привести его здесь полностью: «27 января 1944 года – день освобождения от блокады Ленинграда и 30 лет и 40 лет, и 50… пройдёт, а нам от той зимы не отогреться. 900 дней блокады большого города – такого не знает история! Нам вспоминать об этом трудно, и нету сил, чтоб позабыть. Мы (наш 1 класс 138 школы блокадной поры) надеемся, что это необходимо в наше нелёгкое время, когда растут Иваны, не помнящие родства и своего прошлого.
Всё меньше остаётся тех, был участником обороны города, был свидетелем праздничного салюта 27 января 1944 года, у кого остались личные воспоминания о страшных 900 днях блокады, у кого еще можно спросить, как же всё было на самом деле, как выжили, как сохранили наш прекрасный город.
27 января 1944 года навсегда останется праздничным, светлым, добрым днём для каждого из истинных ленинградцев – петербуржцев, даже если родились они спустя 20,30,40,50… лет после окончания Великой Отечественной Войны.
Как горько пережившим блокаду слышать от молодых упрёки и недовольство, а то и просто забвение тех, кто защищал наш город ценою своей жизни или жизни своих родных и близких. К сожалению, героическое в общественном сознании сейчас превратилось в обыденное: и защитники, и труженики, и дети блокадного города оказались отодвинуты на обочину нашей жизни.
Участники обороны Ленинграда - это люди, на долю которых выпали столь тяжкие испытания и лишения, они по-прежнему с нами, и ещё не поздно поговорить с ними, послушать их и попытаться понять, что же такое было в этих людях, что позволило им выдержать лихие испытания, оказаться достойными испытаний. Голод, холод, смерть близких, бомбёжка, арт.обстрелы, разрушенные дома – всё это было рядом каждый день и у детей тоже. Вы, следующие поколения, можете и должны ими гордиться.
Но, поздравляя ветеранов-блокадников с праздником, не будем забывать, что внимание им надо оказывать не только в январе, да в мае.
Им очень тяжело живётся. Именно на них сказались последствия перестройки, антигуманной экономической политики 90-х годов. На них снова выпал главный удар. И то, что они не жалуются, нас не извиняет. Чуть-чуть нас может извинить лишь тепло и внимание к поколению победителей, может быть, самому замечательному поколению в истории Отечества. Низкий им поклон! Спасибо им всем! От имени блокадников и моих учеников обращаюсь к идущим за нами поколениям. Любите Родину, наш город, свою школу, родителей так же, как мы, а может быть, ещё сильней.
Люди! В забвении горьком и в славе
Юные, старые – всё равно
Помните, помните, просто нам права
Это забыть не дано.
Будьте достойны, будьте достойны
Памяти их и бесстрашия их
______________ . _____________
По просьбе учащихся 138 школы блокадного времени учащимся, обучающихся в 138 школе в 1999-2000 учебном году.
15. III. 2000 Т.И.Бечик»
С помощью архивных документов, очевидцев нам удалось установить ещё несколько имён учителей и учеников блокадной школы №138. Директором школы, как уже упоминалось выше, была Надежда Андреевна Малинина. Андрей Рихардович Метс называет её «довоенный, военный и послевоенный директор школы №138», учителями начальных классов были Тамара Ивановна Копачёва и Анна Алексеевна Клокова. В нашем фонде хранятся две поздравительные открытки с Новым 1943 годом, адресованные учителям от учениц 1 «А» класса Халеповой Зины и Бубновой Лиды. Это ещё дореволюционные открытки. С обратной стороны поздравительный текст аккуратно заклеен листочком чистой бумаги и на нём химическим карандашом выведены слова поздравления. Мы можем только догадываться, насколько дороги были их семьям эти клочки воспоминаний о мирной жизни, раз они не сгорели в буржуйке в первую блокадную зиму. Это была величайшая ценность и ребёнок несёт это в подарок своей учительнице. А она, в свою очередь, хранила эти открытки всю жизнь.
Ещё один документ, из которого мы можем узнать имена учеников нашей школы – это письмо от 23 апреля 1945 г., которое одноклассница Инна отправила на фронт Киму Егорову, в нём она упоминает Надю Вуколову и Роберта Раудсона и Нику Пащенко [письмо Киму Егорову]. К сожалению, свою фамилию Инна нигде не написала, а Ким Леонидович спустя столько лет не смог её вспомнить (или не захотел), теперь мы этого уже никогда не узнаем: Кима Леонидовича не стало в марте 2016 года. Однако, в фонде нам удалось обнаружить черновые записи, сделанные Татьяной Григорьевной Братенковой во время встречи с К.Л.Егоровым в мае 2010 г. Там обведены в кружочек фамилия и имя: «Недовесова Инна» и приписано: «Детская дружба-влюблённость». Ким Леонидович назвал нам некоторых своих одноклассников на фотографии 1937 года (3 «А» класс). Вот их имена: Вдовин, Нахмансон, Долго-Собурова, Досугова, Карпова, Свистунова, Болдырева, Огромнова, Либен, Базаров, Бела Абрамович, Нина Маслова, Муза Сошневская, Добрецова, Юлий Коган, Коля Бутома, Гена Лякс, Филипов, Иванов, Журавлёв, Васильева, Недовесова, Ерофеева, Прокопенко, Пашко, Дробецкова, Асиновский, Абрамовичь, Бесова, Смыслова, Крылов, Воронов, Фёдоров, Женя Васильев, Эва Васильева, Ника Пащенко. Фамилии Ким Леонидович назвал все, а имён вспомнил только несколько. Мы можем предположить, что кто-то из них продолжил обучение в годы войны и в апреле 1945 года также как Инна, готовился к выпускным экзаменам. Имя Ники Пащенко упоминается в письме Инны, значит, она училась в школе во время блокады. Про Юлия Когана Ким Леонидович рассказывал, что он учился в блокаду в нашей школе. Учительницу Кима, изображённую на фотографии с 3 «А» классом зовут Мария Петровна. Ким Леонидович Егоров назвал ещё несколько имён учителей, работавших в блокаду - это Елена Емельяновна Козлова, учитель истории; его классный руководитель в 3-м классе Мария Петровна (фамилию не вспомнил); Елена Михайловна Рылова, классный руководитель в 7-м классе; Петров Василий Петрович, учитель физики и математики, которого в школе любовно называли Вас.Пет.Пет. Марию Петровну и Елену Емельяновну можно видеть на послевоенной фотографии вместе с Тамарой Ивановной Копачёвой. Ещё он упоминал Людмилу Васильевну и уборщицу тётю Полю.
К сожалению, это все имена, которые нам удалось выявить на данный момент, но мы будем продолжать поиск. Мы обязательно уточним информацию о Викторе Ильиче Алексееве и постараемся воссоздать список 10 «А» класса, всем выпуском ушедшего на фронт 23 июня 1941 года. На воссоздании списков учащихся мы не остановимся, обязательно проследим судьбу каждого ученика. Так мы будем писать летопись нашей школы и страны. Наиболее полно нам удалось проследить судьбы Андрея Рихардовича Метса и Кима Леонидовича Егорова. О судьбе ещё одной нашей выпускнице 1940 ода Галины Генриховой подробно рассказывается в исследовательской работе Светланы Семуниной. Хотя Галина на момент начала войны была уж студенткой, для нас важна её судьба, так является показателем нравственного воспитания, которое дети получали в нашей школе.
Глава 4. Андрей Рихардович Метс
По воспоминаниям сотрудников школы, кто работал в 2005 году, Андрей Рихардович был необычайно скромным человеком, что даже никому и в голову не пришло, что он один из «отцов» города, главный садовник Санкт-Петербурга. Его жизнь трагически оборвалась 30 января 2008 года, но в истории школы он оставил незабываемый след. Мы решили узнать о его жизни подробнее. Но нам почти ничего не пришлось делать, т.к. по первому запросу в интернете нам попалась большая статья об Андрее Рихардовиче С.В.Шевчука, где обстоятельно рассказывается о его жизни. Кроме того, сам Андрей Рихардович увлекался краеведением и некоторые сведения о его семье мы почерпнули из его статьи «Мальчик совсем не из Уржума» [10] о неизвестных фактах биографии С.М.Кирова. В нашей работе мы приведём наиболее интересные выдержки из этих источников.
«Родился Андрей Рихардович 29 мая 1933 г. в Ленинграде. В то время его родители жили в доме 15 по Нижегородской улице (ныне это ул. акад. Лебедева). Его родители происходили из родов, оставивших большой след в культурной и общественной жизни России. Отец, Рихард Иванович, был сыном известного органиста Иоганна Варнаса Метца. Рихард, в 1914 г. мобилизованный на войну с третьего курса юридического факультета Петроградского университета, стал кадровым военным. В его паспорте уже значилась фамилия: Метс, т.е. изменилась последняя буква. На эстонском «метс» означает лес. Таким образом, немецкое происхождение превратилось в эстонское. В период становления Красной армии Рихард Метс становится одним из ее офицеров. После Гражданской войны подполковник Р.И. Метс с 1923 г. работал первым помощником начальника Военно-медицинской академии. Во время блокады Рихард Метс работает простым шофером. От хронического недоедания погибает в 1942 г. в осажденном Ленинграде на рабочем посту» [14, с.233]. Этот факт нам показался очень странным, вот как Андрей Рихардович вспоминает о своей семье в годы блокады: «Несколько дней подряд перечитываю отцовские письма с фронта и наши (мои и мамины) письма, адресованные ему. Читаю отцовский фронтовой дневник и свой – блокадный… Сегодня, когда я пишу эти строки, прошло ровно 40 лет с того времени. Может быть, кому-то эти письма и записи покажутся наивными, чересчур прямолинейными и однообразными, но впечатление это неправильное, неверное... Отец предстает передо мной в своих торопливых записях, в этих ежедневных нескольких строчках, живым человеком, которого я мало знал, вернее, не успел узнать, потому что был мал — мне было в то время 10 лет. То, что открывают мне его письма и записи, удивляет меня и вызывает сожаление, что жизнь его оборвалась так рано, что не пришлось нам пожить рядом дольше, лучше узнать друг друга, порадоваться... Он был полон кипучей энергии, настойчивости, жажды совершенствования, самоутверждения. Он не гнушался никакой работой там, на фронте, и был полон искренней веры в нашу победу. А еще в письмах — его любовь к нам, забота, то, как он меня любит... А мы с мамой пережили блокаду — живы. И Мечниковская больница стоит все на том же месте. Иногда, бывая там, я прохожу мимо окон той нашей блокадной комнаты на первом этаже, где сейчас расположена библиотека. Передо мной вновь оживают незабываемые картины». Вот как отзывается Андрей Рихардович о своём отце в другой статье: «Бывая в Ленинграде, Николай Подвойский играл в шахматы со своим фронтовым другом Рихардом Ивановичем Метсом (1899-1942) - военным разведчиком в Первую мировую, военным юристом, энциклопедистом, знатоком языков и заядлым шахматистом». Для уточнения информации мы обратились к сайтам Министерства обороны «Подвиг народа» и «Мемориал». К сожалению никаких сведений об отце Андрея Рихардовича там обнаружить не удалось. Судьбу отца Андрея Рихардовича нам ещё предстоит выяснить. Вот что известно о матери: «Мать, Эрминия Михайловна, урожденная Кашкарова, происходила из старинного дворянского рода. Наиболее почитаемым из предков всегда был, конечно, родной брат бабушки Эрминии Михайловны — Эрминии Сергеевны Кашкаровой — в девичестве Даргомыжской — великий русский композитор Александр Сергеевич Даргомыжский. Сама Эрминия Михайловна, пережив тяжелые годы революции, в советское время стала одной из первых женщин-статистиков. Она прожила 90 лет, всю жизнь сохраняя память о дореволюционных временах и старопетербургские обычаи — безупречный русский язык, блестящее знание французского и немецкого и огромную любовь к классической музыке».
Всю войну семья Метсов прожила в осажденном Ленинграде. Эрминия Михайловна отказалась эвакуироваться, сказав: «Где мы родились, там мы и умрем». Ей суждено было выжить, но слово «блокада» стало с тех пор в семье священным. Именно тогда, в блокаду, когда лебеда и крапива стали спасением от дистрофии, Андрей Метс решил: «Хочу быть садоводом». С мечтой о городе-саде он пришел в 1951 г. в цветочный трест в садоводство на Кондратьевском, 58. Вскоре Андрей Рихардович получил приглашение в Ботанический сад Ботанического института (БИНа) на должность садовода. В 1953–1957 гг. Андрей Рихардович проходит обучение в Ленинградском техникуме зеленого строительства по специальности «озеленение городов и населенных мест», с присвоением квалификации младшего агронома. Уже в 1958 г. Андрей Рихардович был приглашен в ЦПКиО — место, которому он отдал 50 лет своей жизни. В 1965 г. Андрей Рихардович женился. Его супруга Нелли Тимофеевна также окончила Техникум зеленого строительства. После успешного окончания Лесотехнической академии Андрей Рихардович в 1977 г. становится заведующим садово-парковым отделом парка. Эту в высшей степени ответственную должность Андрей Рихардович занимал до 1 сентября 1999 г. 22 года службы в качестве заведующего садово-парковым отделом — немалый срок, и он был использован с максимальной эффективностью.
В 1969 г. Андрей Рихардович окончил (с отличием) Городской университет журналистов и рабочих корреспондентов при Ленинградском Доме журналистов. Он регулярно публикует заметки об окружающих нас полезных растениях и животных в газетах и журналах. Не только широкая эрудиция, но и просто смелость в отстаивании своей точки зрения помогали Андрею Рихардовичу в новаторстве по уходу за парком. В 1968 г. в должности старшего мастера Андрей Рихардович демонстративно отказался от «обязательной» обработки парка ядохимикатами и применения на истощенной почве минеральных удобрений. В 1978 г. противодействовал попытке городских властей применять авиационное опрыскивание насаждений в дельте Невы против развившейся дубовой листовертки. В отстаивании своих взглядов Андрей Рихардович находил поддержку многих небезразличных людей, среди которых были известные ученые и писатели.
Был союзником Андрея Рихардовича в этом вопросе и академик Д.С.Лихачев, который очень любил осенью гулять по парку, «пошуршать листвой». <…> В 2012 г. возрожденный Андреем Рихардовичем Елагиноостровский парк получил статус «особо охраняемой природной территории». Андреем Рихардовичем было написано около десяти научных работ и свыше 200 экологических статей в периодической печати.
Глава 5. Ким Леонидович Егоров
Как же складывалась судьба другого ученика нашей школы Кима Егорова? В сентябре 1941 года он должен был пойти в 8-й класс. Как вспоминает Ким Леонидович: «21 июня 1941 года был учебным днём, нам вручали аттестаты об окончании 7-го класса. В воскресенье 22-го июня мы с друзьями отправились на Елагин остров…». Нам трудно представить его чувства, переживания, огорчение по поводу прерванных каникул, страх перед будущим, юношеский запал: «Да это ненадолго, мы их быстро прогоним». Давайте попытаемся представить каким он был. Вот перед нами документы, которые передал нам Ким Леонидович: записочки (подобные тем, которые учителя часто находят в наших дневниках), «договор о примирении», аттестат об окончании 7-го класса. Внимательно посмотрев на эти предметы, мы можем сделать вывод: ленинградские дети 1941 года почти ничем не отличались от нас. Тем не менее, на их долю выпали нечеловеческие испытания. В конце ноября 1941 Ким Егоров в составе группы военных медиков вместе со своей мамой и сестрой был эвакуирован в Самарканд. Они не знали, куда и насколько они летят, дома оставались родные. На сборы им было дано 1,5 часа.
Судьба предоставила им шанс увидеться с отцом на военном аэродроме «Гражданка», откуда их должен был забрать самолет и отвезти в неизвестность. Короткая встреча с оцтом навсегда запечатлелась в памяти Кима Леонидовича. Он уже в зрелом возрасте не мог без слёз вспоминать о тех минутах. Перед расставанием отец крепко обнял его и сказал: «Сынок, ты теперь у нас главный, ты же знаешь – мать, она не приспособлена к жизни, позаботься о ней». Так, 15-летний подросток стал ответственным не только за свою жизнь, но и за жизни дорогих и близких ему людей. Детство закончилось. Было очень страшно. Волею судьбы они с матерью и сестрой оказываются в Самарканде. Ким поступает учиться в местную школу. С октября 1943 года и поступает слушателем Ивановской высшей школы штурманов и лётчиков. С июля 1944 года по 9 мая 1945 – стрелок-радист 109 Краснознамённого авиаполка бомбардировщиков дальнего действия, младший сержант. Освобождал Прагу. Военную службу закончил в Северной Корее, домой в Ленинград вернулся в 1947г. Ещё раньше в 1944 году туда вернулась сестра, продолжать учёбу и мама. Отец вернулся с войны. Бабушка во время блокады умерла и они не знают, где её похоронили. Их дом на улице Лебедева уцелел. Судьбу их семьи можно считать относительно благополучной и даже счастливой.. Награждён орденами и медалями: орденом Отечественной войны II-й степени, медалями. Но вот медали «За оборону Ленинграда» у Кима Леонидовича несправедливо не было. То, что он работал в госпитале в 1941 году, ему не засчитали. В 1948 году, окончив школу рабочей молодёжи, поступил в ЛЭТИ, участвовал в комсомольских стройках, был секретарём комитета ВЛКСМ радиотехнического факультета. После института был направлен на работу в институт «Электроприбор», где проработал до 1986 года (до выхода на пенсию с должности начальника отдела). Ким Леонидович – заслуженный ветеран объединения.
Вплоть до самой смерти поддерживал отношения с родной школой. Приходил на встречи с ребятами и ребята тоже ездили к нему в гости. Сохранились видеозаписи интервью с Кимом Леонидовичем, которые всегда в дни памятных дат показывают в нашем Музее.
Глава 6. Школьный вальс. Галина Генрихова
В первые дни войны юная поэтесса, студентка 1-го курса юридического факультета Галина с комсомольской партией уезжает на оборонные работы, через некоторое время добровольно переходит дружинницей на санитарные машины, чуть позже поступает на курсы медсестёр ускоренной подготовки и уже в ноябре она получает удостоверение с квалификацией «медицинская сестра». В первую блокадную зиму Галя служила в эвакуационном госпитале №88, сейчас трудно сказать, где он находился. Одна из сотрудниц этого госпиталя Анна Дмитриевна Лисютина впоследствии вспоминала «Холодно было. И есть нечего. Это первая зима была, самая страшная зима. Все мы, медсёстры, заработали тогда вторую группу дистрофии».
Нам трудно представить сейчас в каких условиях вынуждены были жить и работать жители блокадного Ленинграда, но невозможно представить вообще силу воли, твёрдость духа, достойные былинных богатырей, когда мы узнаём, что хрупкая девушка Галя, с материнской заботой ухаживавшая за больными и ранеными, сама была инвалидом 1-й группы и испытывала тяжёлые физические страдания. За свой самоотверженный труд Галя получает многочисленные благодарности и медаль «за оборону Ленинграда». За всю войну Галя так и не написала больше ни одной строчки. В феврале 1942 года на заготовке дров на Синявинских болотах Галя тяжело заболела. Туберкулёз. В марте 1943г. она с семьёй была эвакуирована в Самарканд, где устроилась на работу в госпиталь, стала инструктором Горкома и организатором агитбригады, поступает в медицинский институт.
Где-то по одним дорожкам ходят они с Кимом Егоровым: закончили одну и ту же школу, по воскресеньям занимались в Эрмитаже, в начале войны служили в госпиталях, эвакуированы в Самарканд, сестра Кима учится в том же медицинском институте, что и Галина. Но Ким Леонидович не смог ничего о ней вспомнить. Мы узнали о Галине благодаря исследовательской работе ученицы 8 класса школы №233 Семуниной Светланы. Мы занимаемся воссозданием жизненного пути наших выпускников и дорожим каждым фактом. Галина была талантливым человеком. Очень любила поэзию и сама была поэтессой. Ещё учась в школе, она занималась в детском Литературном университете (Дом Детской литературы), создателем которого был Самуил Яковлевич Маршак. Он сам вёл занятия. Всё это позволило Галине создавать красивые стихи и впоследствии стать сотрудником редакции газеты «Смена».
После победных салютов война продолжала собирать свою жатву. Организм Гали не выдержал предназначенных её испытаний, и осенью 1946 года её не стало. Ким Леонидович, пройдя долгий жизненный путь, умер в марте 2016 г. не дожив месяца до своего 90-летнего юбилея. А.Р.Метс, прожив жизнь честного человека, трагически погиб под колёсами лихача в 2008 году. Наш долг – не только хранить память об этих удивительных людях, но и по возможности благодарить тех, кто ещё жив.
Глава 7. Заключение.
Мы рассказали о судьбах разных людей, объединённых одной школой. Мы смогли увидеть, что каждый из них – настоящий герой, проживший яркую честную жизнь. Школа гордится своими выпускниками. Когда мы рассказываем на экскурсиях о тех далёких страшных днях, что зовутся блокада, эти факты никого не оставляют равнодушным. Ребята по свежим впечатлениям пишут стихи, сочинения, рисунки. Некоторые из них мы хотим привести в качестве примера. Многие опубликованы в школьном журнале «Талисман».
Мы решили провести социалогический опрос среди учеников нашей школы. Он состоял всего из двух вопросов: 1) как вы думаете, могли бы современные дети, старшеклассники вести себя в экстремальных условиях как в годы блокады хотя бы как первоклассники блокады, не говоря уже о старшеклассниках, заменивших отцов и старших братьев у станков?; 2) Как вы думаете: надо ли рассказывать о блокаде, хранить память о тех людях и событиях? Мы опросили 250 человек, учащихся 5-8 классов нашей школы. На первый вопрос мы получили ответы в соотношении 40% к 60%. Т.е. 40 % ребят ответили, что смогли бы честно выполнять свой долг, несмотря на лишения, а 60 % ответили отрицательно. Но, если мы проследим ответы учащихся отдельно по каждому возрасту, то окажется, что к труду и обороне готовы 70% пятиклассников и только 25% восьмиклассников. К счастью на второй вопрос положительно ответили 100% респондентов. Для нас очень важно это знать. Это придаёт нам сил для дальнейших поисков. Нам предстоит впереди огромная исследовательская работа, но сейчас мы подготовили почву, основу для неё. Мы выявили и проанализировали все имеющиеся у нас документы и источники; доказали, что школа работала в течение всей блокады, выявили её блокадные адреса и обстоятельства их смены. Составили список известных на данный момент педагогов и учеников, которые работали и учились в годы блокады. Максимально полно проследили несколько судеб. Создали алгоритм последующей работы. Всё это позволит в дальнейшем постепенно устранить все «белые пятна».
Комментарии