Россия без границ. Первая печатная карта нашей страны появилась 500 лет назад
Эту карту России называют титульной, поскольку в своем названии — титуле — она имеет слово «Московия». Многие годы эта карта, созданная в 1525 году, считалась утерянной. Чуть больше тридцати лет назад она совершенно удивительным образом появилась на одном из крупнейших международных аукционов, где была приобретена Российской Федерацией примерно за 20 тысяч фунтов стерлингов. Ныне она находится в Российском государственном архиве древних актов в Москве. Как отмечает наша собеседница кандидат исторических наук Ольга КРАСНИКОВА, заведующая сектором картографии Библиотеки РАН и действительный член Русского географического общества, тот факт, что российским исследователям удалось получить такой уникальный исторический документ, поистине беспрецедентен.
Экземпляр первой титульной карты Российского государства, хранящийся в РГАДА. Библиотека РАН обладает ценнейшим картографическим собранием. Поэтому выставка, посвященная 500‑летию карты, созданной в 1525 году, состоялась здесь…/РЕПРОДУКЦИЯ АВТОРА
— Ольга Алексеевна, неужели до 1525 года печатных карт России не существовало?
— Да, представьте себе, это именно так. Ее появление отразило важные политические события. Именно в ту пору собиратель русских земель московский князь Василий III (отец Ивана IV Грозного) продолжил дело своего отца, Ивана III Великого, по постепенному упразднению удельных княжеств и созданию единого централизованного государства.
Напомню канву событий. 1510 год — присоединение Пскова, 1514‑й — Смоленска, отвоеванного у Литвы, 1521‑й — Рязани, 1522‑й — Волоцкого удела, 1523‑й — Новгород-Северского княжества. Именно при Василии III завершился длительный процесс объединения русских земель. В результате образовалось большое государство, естественно, вызывавшее большой интерес у ближних и дальних соседей…
Что же касается карт, то самые ранние планы и описания российских земель были рукописными. Они не тиражировались и хранились только в высших государственных учреждениях Московского государства, постоянно использовавших их в своей деятельности: Посольском, Поместном, Тайном приказах и Разряде (военном приказе). Доступ к этим документам имели лишь правительственные служащие — приказные дьяки. Карты были секретными: вплоть до начала XVIII века отечественные картографические произведения, изображавшие российские земли, не предназначались для всеобщего пользования.
Все эти карты не имели координатной сетки, ориентации по сторонам света, масштаба, но тем не менее передавали качественные характеристики объектов и территорий. Чертежи показывали приграничные земли, внутренние районы, города, отдельные объекты, а также участки землевладельцев (те, что были зафиксированы для ведения земельных тяжб).
Описанием и анализом этих уникальных документов более тридцати лет занимался московский историк картографии Владимир Кусов. Благодаря ему в научный оборот было введено около 1300 памятников ранней российской картографии.
Карта, о которой идет речь, стала результатом визита русского посольства к Папе Римскому в 1525 году. Возглавлял делегацию московский дипломат и переводчик Дмитрий Герасимов. С ним неоднократно беседовал известный итальянский историк и географ Паоло Джовио (Иовий), который впоследствии использовал этот материал для создания книги. В самом ее начале он заявил о намерении «кратко описать и на печатной гравированной карте отобразить» положение Московии. Однако ни в одном из сохранившихся экземпляров книги такой карты нет.
Многие исследователи считали, что она так и не была издана — именно поэтому ее обретение в конце XX века и стало сенсацией. Более того, исследователи полагали, что это единственный экземпляр, однако в 2005 году в библиотеке Святого Марка в Венеции был обнаружен еще один оттиск карты 1525 года…
Прежде первой печатной картой Московии ученые долгое время считали одну из рукописных карт генуэзского картографа Баттисты Аньезе. На ней было указано, что она также составлена на основании сведений, полученных от посла Деметрия (Дмитрия Герасимова). Карта эта содержится в 34‑листном сборнике карт Баттисты Аньезе 1548 года, хранящемся в Венеции в библиотеке Св. Марка. По всей видимости, Баттисте Аньезе довелось видеть либо подготовительные работы к карте Паоло Джовио, либо какой‑то из ее оттисков…
— Вы упомянули, что первая печатная карта России появилась после визита русского посольства к Папе Римскому. С чем он был связан?
— Это была, можно сказать, большая политическая игра. Папа Римский Климент VII хотел заручиться поддержкой великого князя Василия III против распространявшегося в Германии протестантизма, представлявшего реальную угрозу католической церкви. Также Климент VII полагал, что сможет обратить московитов в католическую веру, для этого он предлагал Василию III королевский титул в обмен на католическую унию. Кроме того, он надеялся, что русские присоединятся к коалиции против Османской империи. Забегая вперед: конечно же, ни одна из этих надежд не оправдалась.
В 1525 году папа Климент VII направил к Василию III посольство во главе с Джованни Франческо да Потенцей — епископом шведского города Скара. О ходе переговоров с московским князем практически ничего не известно, однако их результатом стало заключение перемирия на пять лет между Василием III и польским королем и великим князем литовским Сигизмундом I. Его при посредничестве папского посла подписали в Можайске.
В ответ на папское посольство в том же 1525 году Василий III отправил в Рим делегацию, во главе которой стоял, как я уже говорила, Дмитрий Герасимов. Личность эта весьма примечательная, остановлюсь на нем подробнее, поскольку и к созданию первой печатной карты России он имел самое непосредственное отношение.
На основе косвенных источников историки предполагают, что Дмитрий Герасимов был уроженцем Новгородской земли. И эта гипотеза выглядит правдоподобной, поскольку в дальнейшем он близко общался с тамошним архиепископом Геннадием, а молодые годы провел в Ливонии, где изучил немецкий и латинский языки.
Примерно в конце 1480‑х годов Герасимов начал карьеру книжника. Будучи знатоком языков, он, безусловно, был ценным переводчиком. Поскольку архиепископ вместе с выполнением своих непосредственных функций часто выполнял и дипломатические поручения (Великий Новгород был «воротами» в Западную Европу), то неудивительно, что вскоре Герасимов пошел на повышение. В начале XVI века он перебрался в Москву и стал переводчиком в Посольском приказе.
По всей видимости, Герасимов пользовался особым расположением Василия III, так как именно ему доверили руководить посольством, направленным в Рим, где оно находилось два месяца. Герасимов — в Риме его на латинский манер называли Деметрий Эразмий — был с почетом принят при папском дворе, посетил сенат, вел беседы с итальянскими вельможами. Те были поражены, что встретили настолько просвещенного человека из далекой страны, считавшейся варварской.
Одним из тех, с кем общался Герасимов в Риме, был уже упомянутый Паоло Джовио. Тот охарактеризовал собеседника как «человека опытного в делах государственных и особо сведущего в Священном Писании».
Паоло Джовио действовал в интересах Папы Римского: глава католической церкви вменил ему в обязанность узнать у послов как можно больше сведений о Московии и изложить их в виде книги.
— Задача была выполнена?
— Да, на основе бесед с Герасимовым Джовио составил трактат о Русском государстве, содержащий множество географических и историко-культурных сведений. Затем он включил его в свое сочинение «Посольство Василия Ивановича великого князя московского к папе Клименту VII», изданное в Риме в 1525 году.
В круг интересов Дмитрия Герасимова входила география, недаром Джовио называл его «русским Колумбом». Вероятнее всего, благодаря поездке и длительному пребыванию посольства в Риме и Русь узнала о многих достижениях науки того времени. В частности, о кругосветном плавании Фернана Магеллана. Герасимов перевел на церковнославянский язык труд секретаря императора Священной Римской империи Карла V, Максимилиана Трансильвана, в котором содержался отчет о знаменитом путешествии.
В свою очередь Паоло Джовио со слов Герасимова составил карту нашей страны. Можно с уверенностью полагать, что тот сообщил итальянцу лишь устные сведения, но ничего не чертил и не передавал каких‑либо изображений. Это подтверждает датировка чертежа октябрем 1525 года, то есть временем уже после отъезда посольства.
Напомню, что карты, в представлении русских властей, относились к разряду секретных материалов, и если предположить, что какой‑либо чиновник передал иностранцу некую карту Российского государства, то это было бы расценено как государственная измена. Против Герасимова подобных обвинений никто не выдвигал.
Таким образом, в создании карты непосредственного участия он не принимал. Она действительно была вычерчена Джовио, во многом опиравшимся на его рассказы. Впоследствии именно она стала основой для многочисленных карт, посвященных нашей стране и публиковавшихся в течение последующих десятилетий…
Обращу внимание еще на одно обстоятельство: совершенно не случайно первая печатная карта нашей страны была составлена именно в XVI веке: он стал особым этапом в развитии картографии. Конец XV — начало XVI века ознаменовались Великими географическими открытиями, появлением новых геодезических и навигационных инструментов, уточнением очертаний материков на навигационных картах и территорий государств на картах сухопутных пространств.
Однако базовыми для этой эпохи стали воссозданные по географическим координатам карты Клавдия Птолемея — древнегреческого ученого позднеэллинистической эпохи. Известны также карты начала XVI века немецкого картографа Мартина Вальдземюллера, на которых можно распознать отдельные части Российского государства.
Не знаю, много ли в то время было опытных картографов, которые интересовались русскими землями как‑то особенно, но карт, специально посвященных этой территории, до той поры не существовало. Возможно, это было связано с отсутствием достоверных данных. Тем более была важна карта, появившаяся в 1525 году.
— Какое же представление о России она давала?
— Конечно, очень условное. Помимо русских территорий на нее были нанесены земли и Великого княжества Литовского, и далекого Закавказья, и даже Сибири.
При этом административные и политические границы не были указаны. Это связано с тем, что их в современном понимании тогда просто не существовало. Картографы составляли карты на основании сведений, которые им доставляли путешественники, торговцы, мореплаватели, а также на основании прежних карт. Такова была обычная практика.
Вообще в течение столетий границы на картах не указывали, принадлежность территории тому или иному государству обозначали только надписи. В лучшем случае земли, принадлежащие разным странам, на картах закрашивали различным цветом, при этом очевидно, что все это было достаточно условно. Процесс установления даже административной границы достаточно непрост, а что касается границ между государствами — это очень сложная процедура…
Близкий нам Северо-Запад страны на карте Паоло Джовио изображен не слишком подробно, хотя там можно найти города Выборг, Новгород, Вологду, даже реку Неву. Но все они опять‑таки изображены, в нашем представлении, весьма условно. Вообще приблизительность — общая черта ранних карт Российского государства, созданных иностранцами.
Достаточно четко и близко к современному начертанию были изображены Черное и Азовское моря, которые с давних пор присутствовали на навигационных картах. Они были хорошо известны мореплавателям, морские карты показывали их еще с XIV века. А вот что касается северной части континента — достоверных сведений о нем очень долго не было, да и нужда в том, чтобы забираться так далеко на север, возникла не сразу…
Поэтому и на картах не было ничего конкретного. Паоло Джовио в своей книге, основанной на рассказах Дмитрия Герасимова, отмечал, что никто не доходил до океана, что о нем знают только по слухам, да еще рассказам купцов — по большей части баснословным. Однако он обращал внимание, что Двина, принимающая в себя бесчисленные реки, идет к северу и что море там имеет такое огромное протяжение, что, по весьма достоверному предположению, держась правого берега, оттуда можно добраться на кораблях до границ Китая, если в промежутке не встретится какая‑нибудь другая земля.
Основываясь на опыте поморов, первые плавания которых в арктических водах относятся к XI – XIII векам, Герасимов высказался о возможности практического использования их водного пути. Это послужило толчком к организации английских и голландских экспедиций в Баренцевом море уже в XVI веке и, чуть позднее, к открытию английского торгового представительства в Москве. До начала XX столетия водный путь вдоль северного побережья Евразии называли Северо-Восточным морским проходом.
Чаще всего на карте Джовио встречается такое понятие, как «Тартария». Оно обозначено и к северу от Азовского моря, и в Сибири («Ногайская Тартария»). Этимология этого понятия до сих пор не очень ясна. Одни авторы, как тот же Джовио, связывали его с татарами, другие — с «тартаром», обозначавшим в греческой мифологии глубочайшую бездну, которая находится под царством Аида — преисподней. То есть нечто слишком далекое и совершенно не известное, бескрайнее и потому пугающее.
— Сколько экземпляров карты Джовио было напечатано?
— Ответить на этот вопрос очень непросто. Это сейчас мы можем видеть на книгах в выходных данных тираж, но прежде сведения о нем не указывали, а на картах даже год далеко не всегда ставили. Причем не случайно: чтобы можно было продавать отпечатанные карты и в последующие годы, а иногда и десятилетия без снижения цены.
Что же касается карты 1525 года, то, вероятно, пока не обнаружены записи в служебной документации типографии, где она была напечатана, про тираж сказать ничего нельзя. Тем более что к настоящему времени, как я уже говорила, найдены всего лишь два экземпляра. Тот, что сегодня находится в России, как предполагают исследователи, имел подготовительный характер, а тот, что в Италии, — был окончательным вариантом.
— А в России когда была создана первая печатная карта страны?
— Таковой стала Генеральная карта 1734 года, созданная под руководством обер-секретаря Сената Ивана Кирилловича Кирилова, которому было поручено руководство петровскими геодезистами. Это первая карта, давшая целостное представление о всей территории России на основе современных для того периода времени картографических приемов и с градусной сеткой.
Вообще первые государственные съемки, охватившие значительную часть территории России и выполнявшиеся гражданскими топографами, были организованы в 1715 – 1752 годах. Систематическое же проведение топографо-геодезических работ могло начаться лишь тогда, когда для этого было подготовлено достаточное число хорошо обученных геодезистов. Начало первой государственной съемки в России официально было зафиксировано указом Петра I, объявленным Сенатом 9 декабря 1720 года.
По данным Адмиралтейств-коллегии, возглавлявшей обучение геодезистов, наиболее подготовленные для практики воспитанники уже в конце второго десятилетия XVIII века были отправлены «ради описания мест и сочинения ландкарт» в различные места России. Всеми этими работами как раз и руководил Иван Кирилов.
Кирилов, будучи последователем идей Петра Великого, решил воплотить в жизнь его замысел — составить на основе поступающих в Сенат карт атлас Российской империи в трех томах, по 120 карт в каждом, и Генеральную карту страны. Такую грандиозную задачу и сейчас выполнить непросто, а в тех условиях это было тем более неосуществимо. Кирилову удалось подготовить и напечатать 29 карт. Увы, он скончался до завершения задуманного им масштабного проекта.
Тогда же аналогичные работы велись и при Петербургской академии наук. В результате атлас, включающий в себя обзор всех земель Российской империи, был завершен к 1745 году. Несмотря на понятные недочеты, он долгое время служил основным ориентиром для картографов и географов, а также сыграл важную роль в развитии географической науки в России.
Читайте также:
Подземелья Шуваловского парка: разгадка их тайны стала чуть‑чуть ближе
Выкуп за царевича. Письмо русских пленных было написано в 1702 году
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 99 (7921) от 04.06.2025 под заголовком «Россия без границ».
Комментарии