Путиловский «мрамор». Строительное прошлое столицы империи
Строительство новой столицы требовало огромного количества строительных материалов. Особый спрос был на камень. В Петербург его везли из разных уголков страны - из Подмосковья и присоединенных прибалтийских земель, из Карелии и Поволжья. В провинциях по указаниям Петра I искали разные каменные залежи. Курьеры отвозили на места образцы пород, по которым велись изыскания.
Иллюстрация pixabay.com
Казанский губернатор Алексей Салтыков в декабре 1722 года сообщал в Петербург руководителю Канцелярии городовых дел Ульяну Сенявину: «...послан был из Казани каменных дел мастер в самарские горы для прииску камня мрамора и оного не нашли».
Что же на самом деле там искали? Изучение архивных материалов помогло разобраться в «каменной» терминологии прошлого.
В данном случае речь шла вовсе не о настоящем мраморе. За него тогда принимали цветной известняк, добывавшийся близ Петербурга - в окрестностях села Путилово и на реке Тосне. В документах его чаще всего именовали «плитный камень». Употреблялось и множество иных названий: «плитовой камень», «плитник», «бутовой камень», «тосненская плита», «путиловская плита», «шельдихинская плита» (по названию деревни Шельдиха - ныне Шальдиха в Кировском районе Ленобласти). А еще его именовали «мраморный камень», «мраморный половой и панельной камень», «цветной мрамор», «цветная столовая плита».
Из посланных в Казанскую губернию образцов, по всей вероятности, только два (белый и черный) были подлинным мрамором. Это был дорогой строительный материал, редко использовавшийся в России. Его закупали в Италии. Остальные образцы, скорее всего, были путиловскими известняками. Они-то как раз и имели такие оттенки: желтый, зеленый, вишневый и красный.
В документе 1729 года, именуемом «Реестр мраморным вещам», значится изготовленная для Петропавловского собора гладкая цветная плита из Путилова для балкона и ступенек, а также для бастиона его императорского величества Петра II «в оба фаса на дело гербов». Из документов известно, что поставка плитного камня к Нарышкину бастиону составляла 10 рублей 10 алтын сажень, а укладка каждой кубической сажени плитного камня в фундамент обходилась в 3 рубля.
Совершенно очевидно, что старые названия строительного камня не соответствуют современным. К сожалению, вслед за документами некоторые исследователи в своих работах невольно ошибочно называют путиловские или ревельские известняки (из-под нынешнего Таллина) мрамором, порождая путаницу в терминологии.
Здесь важна тонкость «геологического» перевода - ее нам подсказал профессиональный геолог, кандидат географических наук и знаток Ижорского плато Михаил Никитин. Он обратил внимание на разнообразие цвета путиловских известняков, что помогло понять старинные источники, связанные с их добычей, обработкой, изготовлением из них столов, плит, столбов. Особое значение для погружения в тему имели геологические экскурсии в места добычи камня в XVIII веке...
Кроме села Путилово и реки Тосны еще одним местом каменных разработок были окрестности селения Пудость, где возле одноименной реки, притока Ижоры, добывали более легкий в обработке камень. В документах он значился как «пудосский», «пудожский», «белый». А научное его название - «травертин». Если известняк - осадочная морская порода, то травертин образовался в пресных водоемах. Его легко определить по явно выраженным кавернам - порам, поэтому камень, внешне похожий на пемзу, в России называли «ноздреватым».
Пудостский травертин использовался при строительстве Петропавловской крепости, царских дворцов в Петербурге, а также загородных резиденций - Петергофа, Стрельны, Дубков, Царского Села. В убранстве Петровских ворот в Петропавловской крепости также присутствует местный травертин, отличающийся пористой фактурой и серым цветом, который он приобрел со временем...
На каменоломнях в Путилове и Пудости работали российские и иностранные мастера, в том числе пленные шведы, слесари и кузнецы для изготовления инструментов (пил, ломов, тисков). Количество каменоломщиков в Пудости в 1720-е годы колебалось от 30 до 50 человек. Интересно, что в ведомости за май 1721 года среди работников и солдат значится один человек, который «надзирает за чухною».
Для ломки и «вытаскивания камня на берег» в дополнение к казенным работникам нанимали вольных людей, «понеже камень толстой малыми людьми таскать невозможно...». В начале 1720-х годов месячный труд такого наемника оценивался в два рубля.
Труд на каменоломнях был очень тяжелым, да и быт мало устроен. В своих письменных жалобах руководству Канцелярии городовых дел каменоломщики просили дать им «перемену», то есть отпуск: «находимся у тески камня и обжигания извести восемь месяцев безпеременно... а жены и дети наши живут здесь в Санкт Питер бурхе и терпят великую нужду».
Работники в Пудости жаловались на «великую нужду в съестных харчах». Однако без указа государя промышленники не могли продавать там свои товары. Поэтому в руководство канцелярии в 1723 году была направлена просьба разрешить маркитантам (торговцам) при заводах в Пудости торговать продовольствием и выделить им места под двор.
Запасы пудостского камня со временем истощились. В отличие от ныне действующих путиловских каменных выработок в Пудости добыча камня завершилась еще перед Великой Отечественной войной. Правда, иногда камень отсюда все же используют для реставрационных целей.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 239 (6348) от 21.12.2018 под заголовком «Путиловский «мрамор»».
Комментарии