Путешествие... в плен

В отделе рукописей Королевской библиотеки в Стокгольме хранится написанный на шведском языке дневник 18-летней Аделаиды Хаусвольф. Ее записи охватывают, как она сама пишет, «девятимесячное путешествие в плен, удивительное и полное приключений».

Иллюстрация BluOltreMare/shutterstock.com

Она была дочерью майора Густава Хаусвольфа, плененного русскими войсками при сдаче крепости Свеаборг (ее называли «Северным Гибралтаром») в ходе Русско-шведской войны 1808 – 1809 годов. Захваченных шведских офицеров поставили перед выбором: или переход на русскую службу, или высылка во внутренние провинции России. Пленников повезли в Петербург. Там они должны были определиться: присягать Александру I или отправляться в глубь страны. Аделаида добровольно последовала за отцом.

Дочь майора была светской девушкой: получила хорошее образование, выучила французский язык, умела играть на клавесине, петь, вышивать. У Аделаиды была подруга Жанетта фон Тёрне, сирота, воспитывавшаяся в семье своего дяди в Порвоо.

Жанетта взяла у «своего милого дружочка Аделаиды» обещание, что та каждый день будет записывать в дневник все, что происходило с ней во время поездки. Аделаида сдержала слово.

Дневник начинается с описания отъезда из Гельсингфорса. Пленников сопровождали солдаты под командованием офицера. Аделаида довольно непредвзято описывает эту поездку – местные достопримечательности и купание в реке, забавную, как ей показалось, одежду русских, грубость финского крестьянина, неопрятную почтовую станцию, ночлег на сеновале, клопов, не дававших ей уснуть, пьяного плац-майора, а также унтер-офицера, который за плохое обращение с пленными «был наказан палкой по спине».

На десятый день пленники прибыли в Выборг, где было с кем поговорить по-шведски. Друзья уговаривали Аделаиду вернуться, но она не послушала их советов. Шесть последующих дней пути до Петербурга вместили в себя разбитые дороги, жару и дождь, ночлеги «на опрятном крестьянском дворе», в сарае, в телеге, обед на бороне, которую использовали вместо стола, кашу пополам с дождем, посещение православной церкви и бумажной мельницы...

В Петербурге пленников разместили в казармах у Таврического дворца, где уже жили другие шведские арестанты, а также русские офицеры с женами. «Комнаты грязнее я никогда не видела, – записывала Аделаида в дневнике, – разбитые окна, из мебели – кровати с постелью, которой совершенно невозможно пользоваться, необычайно маленький стол и ни единого стула. ...Моя горничная первым делом принялась скоблить и драить все, что возможно отчистить, и этого занятия ей хватило до вечера». Но даже в этой ситуации Аделаида оставалась верна себе: подумывала о том, где купить новую шляпку, и как бы между прочим сообщала, что ее платье привлекло всеобщее внимание.

«Тем временем я привела в порядок наше небольшое хозяйство, а после развлекалась тем, что смотрела и слушала, как люди, не выходя из дома, покупают всевозможную еду, фрукты и сладости, которые на длинных лотках мужчины несли на голове. Так они ходят целый день и громко предлагают свои товары, которые довольно дешевы, особенно вкусный хлеб...»

Вскоре майора Хаусвольфа и других офицеров пригласили к военному министру графу Аракчееву, где их безуспешно пытались уговорить присягнуть российскому императору. Затем их позвали на ужин к назначенному Александром I генерал-губернатору Финляндии Спренгпортену, где снова предлагали перейти на русскую службу. Однако на все уговоры шведы отвечали категорическим отказом.

Аделаида тем временем открывала для себя Петербург, жадно впитывая столичные впечатления. Побывала на французском оперном спектакле, увидела дворцы, посетила даже Гостиный двор, устройство которого нашла великолепным, а опрятность – «превосходящей всякие ожидания».

Чем больше всего была поражена Аделаида в российской столице? Пожалуй, контрастами: бедностью и в то же время роскошью и великолепием. «Мы прогулялись по Перспективе – улице длиной в полмили и удивительно широкой, вдоль нее находятся каналы и великолепные дома. ...Я заметила кое-что типичное для Петербурга: во многих частных дворцах есть окна из цельного куска шлифованного зеркального стекла. Это очень дорого и красиво. Но я с удивлением наблюдала тут и там контраст, поскольку не все окна дворца сделаны из подобного стекла».

После того как свеаборгские пленники в очередной раз отказались присягнуть русскому императору, их распределили по группам шесть — восемь человек и отправили по разным городам России. Аделаиду, ее отца, супругов Йерне и еще трех офицеров отправили в Новгород, где они пробыли до начала января 1809 года. Аделаида, кажется, ничем не была стеснена: посещала балы и даже составила список наиболее приятных в общении людей. Да и ее отец тоже не сидел взаперти.

Главной проблемой шведских пленников в Новгороде был языковой барьер. Поэтому они попросили главнокомандующего русскими войсками в Финляндии генерала Буксгевдена перевести их в Выборг, где бы им не пришлось «испытывать недостатка в знании языка»...

Дорога на Выборг пролегала снова через Петербург, где шведские пленники задержались на неделю. Несмотря на некоторые бытовые неудобства, они провели ее довольно насыщенно, окунувшись в новогоднюю атмосферу. Погуляли по зимнему Петербургу, увидели проезжавших по улице в открытых санях императора Александра I и короля Пруссии Фридриха Вильгельма III, побывали на маскараде, где Аделаида впервые услышала роговую музыку, которая показалась ей лучшей в ее жизни.

Жизнь в Выборге мало чем отличалась от новгородской и петербургской и едва ли напоминала плен в привычном нам понимании... Визиты к губернатору, балы, на которых были «невоспитанные уланы», а дамы «танцевали немного лучше, чем в Новгороде», прогулки по городу и окрестностям, посещение домашних спектаклей. Список выборгских знакомых Аделаиды, приведенный в дневнике, гораздо больше новгородского. Но совсем не так чувствовал себя Густав Хаусвольф: «Никогда папе не было так скучно, как в Выборге. Его наибольшее удовольствие состоит в том, что он вносит посильный вклад в мои развлечения. Но сам он редко выходит, читает скучные книги и не ищет чьего-либо общества. Поэтому он сейчас через губернатора просит разрешения отправиться в Финляндию».

9 апреля 1809 года Аделаида и ее отец вернулись в Гельсингфорс, где узнали, что шведский военный трибунал еще в феврале приговорил всех членов военного совета Свеаборга к смертной казни – за измену и сдачу крепости без боя. Так что мысль о возвращении в Швецию пришлось оставить...

КСТАТИ

Дневник Аделаиды Хаусвольф был впервые издан в 1912 году в Швеции в сокращенном виде, в 2007-м – в полном. На русском языке он появится в Петербурге в нынешнем году.

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 152 (5769) от 19.08.2016.