Путь, ведущий к Победе: 1943‑й стал годом коренного перелома в Великой Отечественной войне
«Подступала осень 1943 года… Вал войны катился на Запад… Советские войска, прочно захватив в свои руки стратегическую инициативу, встали на прямой путь, ведущий к Победе. Путь этот был нелегок. Однако все мы сознавали, что уже сделан решающий шаг в освобождении Родины», — вспоминал начальник Генштаба РККА маршал Александр Василевский. Действительно, по итогам кампании 1943 года Красная армия могла уверенно навязывать противнику место, время и способ ведения боевых действий. Такова точка зрения нашего постоянного эксперта, кандидата исторических наук, доцента Архитектурно-строительного университета Евгения ГУРЬЕВА. В сегодняшней беседе мы сделали акцент на событиях, ныне считающихся не самыми важными с военной точки зрения, но сыгравшими существенную роль.
Автор этого плаката Борис Михайлович Лео, известный график, мастер политической сатиры, карикатурист, всю блокаду работал в Ленинграде, выполнял рисунки для фронтовой печати и «Окон ТАСС»./Репродукция. ФОТО автора
— Евгений Павлович, а разве стратегическая инициатива не перешла в руки Красной армии сразу после победы под Сталинградом?
— Несмотря на очевидный и колоссальный успех наших войск, так говорить мы все‑таки не можем. А вот Курская битва однозначно поставила точку в попытках противника перейти в стратегическое наступление. После нее немцы еще наносили контрудары (порой весьма чувствительные), вырывались из окружений (нанося нам немалый урон), но навязать Красной армии способ ведения войны они уже не могли. Теперь уже мы диктовали, где им обороняться… Так что «год коренного перелома» — это не только метафора, но и отражение реального положения дел.
При этом надо иметь в виду, что, планируя кампанию 1943 года, советское военное руководство уже не ставило столь глобальных целей, как в начале 1942 года. Тогда, как известно, после победы под Москвой Сталин в ряде своих выступлений утверждал, что вся территория Советского Союза будет освобождена в течение года. Чего, как мы знаем, не произошло.
Поэтому цели советского командования в начале 1943‑го, несмотря на успех под Сталинградом, окружение армии Паулюса, были гораздо скромнее и реалистичнее. Командование решило действовать последовательно и постепенно, и, надо признать, эта стратегия оказалась верной.
Задачей кампании 1943 года был выход к Днепру. Поэтому после Курской дуги последовали освобождение Донбасса, левобережной Украины и форсирование Днепра. Из разведывательных данных Ставке было известно, что перед началом операции в штаб группы армий вермахта «Юг» приезжал Гитлер. Он требовал драться за Днепр до последнего солдата, любой ценой удерживая его за собой.
Форсирование реки под непрерывным огнем врага было чрезвычайно драматичным. Бойцы вспоминали: лодок хватало не на всех, поэтому переправлялись на плотах из бревен и досок, на паромах, построенных из пустых железных бочек, на плащ-палатках, набитых сеном и соломой. Те, кто преодолел реку, старались как можно глубже закопаться в землю…
Как отмечал в своих воспоминаниях маршал Георгий Жуков, гитлеровцы сопротивлялись отчаянно, поскольку понимали, что с потерей Украины их фронт на юге нашей страны окончательно рухнет, им придется уйти из Крыма и советские войска могут в скором времени достичь государственной границы.
Несмотря на жесткие требования Гитлера и генерал-фельдмаршала Манштейна, битву за Днепр немцы проиграли. И уже осенью 1943 года операции на западном участке фронта позволили приступить к освобождению Белоруссии. Оно началось 23 сентября с небольшого поселка Комарин в Гомельской области.
— А какую стратегию избрало на 1943 год командование вермахта?
— После поражения под Сталинградом, прорыва блокады Ленинграда, после того как были оставлены Ржев, Демянск, Великие Луки, командование вермахта предполагало, что придется обороняться. Поэтому уже весной 1943 года немцы начали возводить линию укреплений, известную как «Восточный вал». Она протянулась от Прибалтики до Черного моря, шла как раз по Днепру через Белоруссию и Украину.
Это был комплекс из мощных земляных укреплений, дотов, опираясь на который, вермахт в случае неудачи на Курской дуге рассчитывал удерживать оборону. Враг предполагал, что Красная армия будет штурмовать «Восточный вал» в течение нескольких лет.
Однако при форсировании Днепра в начале осени 1943 года он был прорван советскими войсками практически с ходу. Только северный фланг «Восточного вала», проходивший по реке Нарове и называвшийся «Линией «Пантера», немцы удерживали гораздо дольше — до лета 1944‑го. Правда, и активные бои там начались только в начале весны.
Вообще немецкие военачальники рассчитывали на долгую изматывающую оборону, хотя уже после поражения под Курском стали понимать, что победы в войне точно не будет. Единственное, что оставалось, — как можно дороже продать свою жизнь, подольше продержаться…
На что они надеялись? На то, что упорная оборона позволит им истощить потенциал Красной армии и фронт останется на линии «Восточного вала». Таким образом Германия смогла бы сохранить за собой часть оккупированной территории СССР и Восточную Европу. Гитлер был одержим победой, рассчитывая на все что угодно, — потери Советского Союза, усталость от войны, изменение отношений между союзниками.
— Понятно, что общий исход кампании 1943 года решался на Курской дуге и на Днепре, однако на «второстепенных» участках фронта накал боевых действий был не меньший…
— Разумеется. В этом отношении в первую очередь надо упомянуть кубанский и причерноморский участки.
Красная армия наступала по двум расходящимся линиям: одна шла от Кавказского хребта к Дону, и, соответственно, речь шла об освобождении степной территории Кубани. Это наступление было достаточно успешным. Второе направление — вдоль Черноморского побережья, задачей было выгнать врага из Новороссийска, и вот здесь наши войска столкнулись с очень серьезным сопротивлением 17‑й немецкой полевой армии, закрепившейся на Кубани. Ей была поставлена стратегическая задача — удерживать Таманский полуостров, подступы к Крыму и Новороссийск.
Здесь, от Азовского до Черного моря, немцы возвели чрезвычайно внушительную оборонительную линию (она называлась «Голубой»), которая считается одной из самых мощных во всей Второй мировой войне, наряду с линиями Мажино и Маннергейма.
Протяженность ее составляла 113 километров, она состояла в глубину из двух оборонительных полос и трех рубежей, глубина каждого из них была 25 километров. Всего линия насчитывала 577 дотов и дзотов, большая часть из них были бетонными, более 37 километров минных полей, 87 километров проволочных заграждений, 12 километров лесных завалов. К строительству столь масштабных укреплений немцы привлекли советских военнопленных, местное население, а также расквартированные румынские части.
Ставка ВГК ставила задачу достаточно быстрого освобождения Кубани, создания плацдармов для освобождения Крыма еще в 1943 году. Однако попытки прорвать немецкую оборонительную линию с ходу, предпринятые в первой половине года, закончились неудачей.
Поэтому удар был нанесен с моря. 4 февраля 1943 года у мыса Мысхако в Цемесской бухте был высажен десант Черноморского флота во главе с майором Цезарем Куниковым, будущим Героем Советского Союза. Затем на этот плацдарм была переброшена часть войск 18‑й армии Северо-Кавказского фронта. Кстати, начальником ее политотдела был будущий генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев. И, собственно, именно частям 18‑й армии удалось расширить и удержать этот плацдарм, ставший известным как «Малая земля».
Увы, он не имел стратегического значения, как об этом сообщалось в брежневские времена, но тем не менее свою роль сыграл. Во-первых, оттягивал на себя часть немецких сил — благодаря поддержке авиации, а также кораблей Черноморского флота и Азовской флотилии и постоянной переброске подкреплений. Во-вторых, не позволял немцам эксплуатировать новороссийский порт, потому что линия фронта проходила фактически в нескольких километрах от него.
Именно поэтому, когда в сентябре 1943 года нашим войскам удалось прорвать оборонительную линию врага на Кубани, эвакуация немцев происходила не через Новороссийск, который является естественными воротами в Крым (в нашу кампанию 1942 года все снабжение блокированного Севастополя шло именно через Новороссийск), а через Керченский пролив.
Упорная оборона противника стала в известной степени одной из причин развернувшегося в небе над Кубанью масштабного воздушного сражения. Оно продолжалось с 17 апреля по 7 июня 1943 года и стало одним из крупнейших воздушных сражений Второй мировой.
— Почему оно опять‑таки не столь известно, как Сталинградская или Курская битвы?
— Потому что оно происходило на периферийном театре военных действий. Однако именно в нем военно-воздушные силы Красной армии смогли перехватить инициативу у германского люфтваффе и, более того, переломить ход воздушной войны на Восточном фронте. Установление господства в небе позволило в дальнейшем успешно освободить Кубань.
С каждой из сторон в этой битве участвовало около тысячи самолетов. Сражение связано с именами советских асов Александра Покрышкина, Григория Речкалова, братьев Дмитрия и Бориса Глинка. Все они были летчиками 55‑го истребительного авиаполка 4‑й воздушной армии Северо-Кавказского фронта. И, кстати, воевали в эту кампанию на американских «аэрокобрах», полученных по ленд-лизу…
Еще один практически совсем забытый эпизод осени 1943 года связан с действиями Черноморского флота. Речь об операции 5 и 6 октября, носившей кодовое название «Верп». В преддверии будущей десантной операции командование флота решило нанести огневой удар по береговым укреплениям врага в Феодосии и Керчи.
К берегам Крыма под командованием капитана 2‑го ранга Григория Негоды, командира первого дивизиона эсминцев Черноморского флота, Героя Советского Союза (это звание он получил за оборону Одессы), отправили три крупных корабля Черноморского флота — лидер «Харьков», эсминцы «Беспощадный» и «Способный».
Увы, операция проходила не очень удачно. Обстрел Феодосии был сорван действиями немецких торпедных катеров. «Харьков» выпустил больше ста снарядов по Керчи, но также без особого успеха. На отходе от крымского берега корабли были обнаружены немецким самолетом-разведчиком. Его удалось сбить, но он успел передать координаты, и почти сразу же начались воздушные атаки вражеских бомбардировщиков под прикрытием истребителей. Заходя четырьмя волнами, они связывали боем наши самолеты, прикрывавшие корабли, после чего в действие вступали бомбардировщики. Несмотря на плотный зенитный огонь, они смогли наделать немало бед.
В ходе первой же атаки был поврежден «Харьков»: он лишился хода. Командование отряда, вместо того чтобы снять с него экипаж и спасать оставшиеся корабли, приняло решение буксировать лидер с помощью эсминцев. Соответственно, скорость отряда снизилась, что только развязало руки противнику. В итоге все три корабля оказались потоплены. Погибли 692 человека из состава экипажей, спасены были всего 123 человека, включая командиров трех кораблей.
— Нетрудно предположить, что неудачную операцию впоследствии вычеркнули из истории войны…
— Да, в советское время о ней не упоминалось. Она стала известна только в 1990‑х годах благодаря публикации архивных материалов… А вот в руководстве ВМФ эта операция сразу же, по горячим следам, вызвала очень большой скандал. Сталин, естественно, потребовал расследования: четырнадцать сбитых бомбардировщиков врага и три погибших советских корабля класса «эсминец» — потери совершенно не сопоставимые!..
Нарком ВМФ Николай Кузнецов вместе с Негодой были вызваны к Сталину. Негода заявил о том, что причиной разгрома была беспомощность Черноморского флота перед авиацией противника.
Решением Ставки Верховного Главнокомандования Черноморский флот был выведен в резерв и его крупные корабли — линкоры, крейсера и эсминцы — в дальнейших боевых действиях 1943 – 1944 годов не участвовали. Как было указано в документах, до особого распоряжения Ставки, которое, впрочем, так и не последовало. Хотя подводные лодки, катера, мониторы и морская авиация Черноморского флота в полной мере участвовали в освобождении Тамани и Крыма.
Командующий флотом адмирал Лев Владимирский за этот «инцидент» был отправлен в отставку, на его место назначили адмирала Филиппа Октябрьского, который возглавлял Черноморский флот до падения Севастополя в начале июля 1942 года. Никто из командиров погибших в той операции кораблей по большому счету не был наказан: все продолжили службу. Например, командир «Беспощадного» Виктор Пархоменко потом, в 1950‑е годы, будучи адмиралом, командовал Черноморским флотом.
…В целом же, говоря об итогах 1943 года: советские войска освободили более половины территории, захваченной немецкими войсками в 1941 – 1942 годах. Как отмечал в своих мемуарах Георгий Жуков, обстановка «изобиловала чрезвычайно острыми сменами больших успехов и досадных неудач».
— Несомненно, что события на Восточном фронте повлияли на ситуацию в Европе?
— Практически сразу после того, как стало понятно, что Гитлер под Курском потерпел стратегическое поражение, зашатался режим Муссолини. То, что война проиграна, стало очевидным не только немецким военачальникам, но и многим союзникам Германии. В том числе и части итальянской элиты, которая свергла Муссолини и попыталась перейти на сторону антигитлеровской коалиции.
По планам союзников, которые были согласованы и с руководством СССР, летом 1943 года они намеревались высадиться сначала на Сицилии, а затем в Италии. Что, собственно говоря, и было выполнено. За два месяца Сицилия была очищена от немецких и итальянских войск, а еще через два месяца, в сентябре, союзники высадились на юге Италии.
Немцам в Италии потребовались дополнительные силы, и сюда с Восточного фронта сразу после битвы под Прохоровкой был переброшен ряд подразделений танкового корпуса СС (в известной степени это помогло Красной армии в битве за Днепр).
Действия противоборствующих сторон раскололи страну. Одну ее часть контролировало правительство Пьетро Бадольо, которое 3 сентября 1943 года подписало договор о перемирии с антигитлеровской коалицией, а уже 13 октября объявило войну Германии. Другая часть подчинялась правительству республики Сало (названному так по городу на севере Италии), его главой стал Муссолини, освобожденный немецким спецназом. Теперь итальянский дуче уже был полностью зависим от Гитлера. Нацисты ввели свои войска в северную Италию и удерживали ее почти до самого конца Второй мировой.
Тем не менее Италия стала первой страной, которая освободилась из‑под влияния Гитлера хотя бы частично. Прочие страны Восточной Европы — Румыния, Венгрия, Болгария, Финляндия — задумались о выходе из войны против Советского Союза гораздо позже.
И как результат 1943 года — Тегеранская конференция, первая встреча «большой тройки». Она проходила с 28 ноября по 1 декабря после освобождения Красной армией Киева и событий в Италии — цепочка событий весьма символическая. Победа антигитлеровской коалиции стала очевидной, вопрос был только во времени, и союзники поняли, что есть смысл обсудить с Советским Союзом послевоенное устройство мира.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 181 (7510) от 27.09.2023 под заголовком «Путь, ведущий к Победе».
Комментарии