Правдивая душа
При жизни многие произведения А. К. Толстого так и не были напечатаны, а часть и вовсе не предназначалась для издания. Десятки его стихотворений не дошли до нас: что-то уничтожил он сам, часть рукописей и списков с них были утеряны. А то, что было опубликовано, многими современниками не воспринималось серьезно.
Алексей Константинович Толстой на портрете работы И. Е. Репина (из собрания Государственного литературного музея в Москве), 1896 г. Репродукция. ФОТО АВТОРА
Действительно, в отличие от своих коллег по литературе, которые в своих сочинениях откликались на многие важные, как тогда казалось, события общественной жизни, политические споры, размышления о прошлом и будущем России и проч., Толстой обращался к темам, которые многим казались совсем не актуальными, а порой просто непонятыми.
Его лирические стихотворения впечатления на критиков не производили, исторические баллады казались вымученными и бессмысленными, прозаические сочинения - не стоившими внимания, политические взгляды и суждения об исторической судьбе России - и вовсе странными. Славянофилы считали его западником и отказывались признавать за своего, а западники с усмешкой относились к его суждениям о древней истории времен вольного Новгорода и Киевской Руси, которые он очень любил и считал золотым временем отечественной истории.
Да и его отношение к творчеству (искусство для искусства), уверенность в том, что главная задача поэта - исполнять свое предназначение, к которому он призван божественными силами, что поэт должен держать «стяг во имя красоты» и творить, внимая откровению, нисходящему на него из миров иных («Тщетно, художник, ты мнишь, что творений своих ты создатель!..»), многими серьезно не воспринималось.
Как писал один из тогдашних критиков, Толстой есть «враг просвещения, поклонник и проповедник беззаветного холопства, а как поэт - посредственно даровитый дилетант, вымучивающий рифмованные строки, склонный ради баловства сочинять бессмысленные баллады».
Толстой относился к этой ситуации достаточно спокойно. «Наша печать почти целиком находится в руках теоретиков-социалистов, поэтому я являюсь мишенью для грубых нападок... могу сказать не без удовольствия, что представляю собою пугало для наших социалистов-демократов, - считал он и добавлял: - Будем обходиться и без них».
Однако, например, такой неординарный человек, как Даниил Андреев, очень высоко ставил творчество Толстого, считая, что некоторые его произведения требуют отдельного метафизического исследования, а сам он является вестником миров горних и пребывает ныне в тех иномерных высотах, до каковых многим нашим деятелям не так легко добраться по определению. И даже такой совсем не соратник А. К. Толстого по взглядам, как И. С. Тургенев, отмечал: «Это была душа правдивая, доступная всяким добрым чувствам, готовая на жертвы, преданная до нежности, неизменно верная и прямая».
Впрочем, жизнь состоит не только из критиков, публицистов, предвзятых «самозванных вождей». Есть еще читатели, зрители. А здесь ситуация совсем другая. Самое крупное его прозаическое сочинение - роман «Князь Серебряный» - было также подвергнуто уничижительной критике, но при этом пользовалось любовью публики. Да и сегодня роман не забыт.
А разве можно сказать, что забыты лирические произведения Алексея Толстого? Практически все выдающиеся композиторы второй половины XIX - начала XX века, в том числе Чайковский, Римский-Корсаков, Кюи, создали не один романс на его произведения. К началу XX века на стихи Алексея Толстого было сочинено более 130 романсов, а балладу «Слепой» положил на музыку Ф. Лист. Ни один русский поэт соперничать в этом с Толстым не может.
Не самым благополучным образом сложились при жизни Алексея Толстого его «взаимоотношения» с драматургией. Первая шуточная пьеса «Фантазия», написанная совместно с А. Жемчужниковым, вызвала настоящий скандал при единственной постановке в Александринском театре. Николай I демонстративно покинул театр: «Много я видел на своем веку глупостей, но такой еще никогда не видел».
Более успешной была постановка первой пьесы из знаменитой исторической трилогии «Смерть Иоанна Грозного» в том же театре. Но в дальнейшем она была снята с репертуара, а вторая пьеса («Царь Федор Иоаннович»), которую сам автор считал лучшей, была запрещена для постановки. Третья («Борис Годунов») была разрешена, но при жизни автора так и не увидела сцены.
Интерес к трилогии возник лишь на рубеже XIX - XX веков, спустя более чем двадцать лет после смерти автора, когда она была поставлена в Петербурге и несколько позднее в Москве в Художественном театре. Ставится она и в наше время. Сейчас очевидно, что эта трилогия является выдающимся явлением в отечественной драматургии...
Не все просто с юмористическими и сатирическими произведениями А. К. Толстого. В подавляющем большинстве они не предназначались для печати, ходили в списках. Казалось, что это просто игра, «баловство», пустячная забава. Но прошло более полутора веков, и разве потеряла актуальность, например, «История государства Российского от Гостомысла до Тимашева»? Сколько раз можно услышать и сегодня знаменитые строки из этого бессмертного сочинения: «Ходить бывает склизко // По камешкам иным, // Итак, о том, что близко, // Мы лучше умолчим». Любителям же Даниила Хармса стоит перечитать хотя бы такой шедевр, как «Угораздило кофейник с вилкой в рощи погулять...».
Что касается петербургских адресов Толстого, то он здесь родился, был крещен в Симеоновской церкви, но сразу был увезен матерью в свое имение Блистова Черниговской губернии. В столице он бывал наездами. Его матери принадлежал дом на Невском проспекте (№ 60), но он его продал сразу после ее смерти. А сам жил у братьев Виельгорских в их доме на Михайловской площади, во дворце Бобринского на Галерной, снимал квартиры в домах на Шестилавочной ул. (ныне ул. Маяковского), в Ковенском переулке, останавливался даже в гостинице «Франция» на Большой Морской.
Зимой 1867/68 годов он снял квартиру в доме Е. Г. Гагариной на Гагаринской наб. (наб. Кутузова, 34), где периодически устраивал светские приемы. Гончаров писал Тургеневу: «Гости разнообразные: музыка, чтения - все его любят, все едут к нему, и даже Василий Петрович (Боткин. - В. Я.) говорит, что это лучший салон здесь...».
Но по-настоящему Алексей Толстой прикипел душой к имению Пустынька (Алексеевка) в четырех верстах от станции Саблино на берегу реки Тосны. Здесь создавались сочинения Козьмы Пруткова, читались произведения «не для печати», тут ему было хорошо. «Мне самому хотелось бы побывать в Петербурге, - говорил Алексей Толстой, - только климат там собачий, а летом тоже климат собачий...».
Много что можно еще сказать о Толстом - его отношениях с Александром II, неустанной помощи, которую он оказывал всем, кто к нему обращался, и даже своим идейным противникам (Тургеневу, Чернышевскому, Шевченко, художнику Федотову), участии в Крымской войне, позиции, занятой относительно государственной службы...
К сожалению, 200-летний юбилей Толстого, который выпал на начало нынешней осени, прошел как-то незаметно. Увы. Но главное ведь не торжественные мероприятия. Всем ценителям отечественной литературы хотелось бы просто пожелать: снимите с полки том сочинений Алексея Толстого, перечитайте знакомые произведения, не поленитесь обратиться к тем, с которыми еще не доводилось встречаться, вспомните об одном из самых талантливых и удивительных русских писателей, его судьбе... И это будет лучшая дань его памяти.
Комментарии