Правда фронтовика: исполнилось 100 лет со дня рождения известного учёного-историка Михаила Ивановича Фролова
Одно дело, когда историю войны пишут люди, знакомые с ней по архивам и мемуарам, и совсем другое, когда этим занимаются фронтовики. Михаил Иванович Фролов был из последних.
Михаил Фролов: «Блокада Ленинграда — исторически неисчерпаемое явление. Она бездонна по содержанию трагедии, пережитой ленинградцами, и по великому духу, проявленному ими»./ФОТО Сергея ГРИЦКОВА
Младший лейтенант, которому не исполнилось еще и двадцати лет, он попал на фронт осенью 1944 года, после окончания специальной артиллерийской школы (начинал в ней учиться в Москве, а заканчивал уже в эвакуации). Став офицером, участвовал в освобождении Польши, сражался в Восточной Пруссии, штурмовал Гдыню, Гданьск и Кенигсберг.
Михаил Фролов был начальником разведки артиллерийского полка, то есть корректировал огонь батареи, находясь при этом на передовых позициях в рядах пехоты. За свой юный возраст он получил от однополчан прозвище Юнкер.
— Михаил Иванович много рассказывал мне о войне, — говорит его внук Руслан Тихомиров, историк и кинорежиссер. — Вспоминал свой первый бой в Восточной Пруссии, когда ему пришлось прямой наводкой стрелять из гаубицы по бившему из засады крупнокалиберному пулемету — тот накрыл двигавшуюся походным маршем колонну. Первый бой — и первый орден, Красной Звезды…
Второй орден Красной Звезды он получил спустя несколько недель, приказом от 26 марта 1945 года, «за разведывание и уничтожение артиллерийской и минометных батарей врага, чем помог во взятии города Кезлин». В апреле был удостоен ордена Отечественной войны I степени — за боевую операцию, в которой ему пришлось вызвать огонь на себя. А вот за форсирование Одера — одним из первых и под ураганным огнем врага — наградой отмечен не был. Хотя командир полка обещал, что тех, кто первым переправится на вражеский берег, представят к званию Героя Советского Союза…
На рифе косы. «В Великую Отечественную войну артиллерия «Александровского» форта работала с полной нагрузкой»После войны Михаил Иванович остался на службе в армии, окончил Военно-политическую академию имени Ленина. Как он сам впоследствии признавался, именно в ту пору стал чувствовать внутреннюю тягу к истории: «Хотелось рассказывать людям о Родине». Получил историческое образование, стал преподавателем, много лет работал в Ленинградском высшем зенитном артиллерийском командном училище, затем — в Лесотехнической академии имени Кирова. Последним местом его службы стал Ленинградский госуниверситет имени Пушкина (кстати, именно в нем прошла конференция, посвященная столетию со дня рождения ученого).
Кандидатская диссертация, защищенная Фроловым в 1972 году, была посвящена роли артиллерии в Ленинградской битве. А спустя несколько лет появилась одна из его первых монографий — «Артиллеристы в боях за город Ленина». Наверное, не давало покоя артиллерийское прошлое, да и жена Людмила Федоровна была блокадницей.
Свое главное слово в исторической науке Михаил Фролов сказал, занявшись сравнительным анализом отечественных и немецких исследований, посвященных Великой Отечественной войне. В первую очередь — тех ее страниц, которые были связаны с битвой за Ленинград. Докторскую диссертацию по этому вопросу он защитил в середине 1990‑х годов.
— Михаил Иванович, отличавшийся редкой бескомпромиссностью, пришел к выводу, что за прошедшие после войны полвека германские историки не дали справедливой оценки событиям вокруг Ленинграда. И в целом он был прав, — отмечает доктор исторических наук Никита Ломагин.
Немецкие авторы действительно старались обходить стороной блокаду Ленинграда, считая, что произошедшее под стенами города не было чем‑то из ряда вон выходящим. Мол, «на войне как на войне». Михаил Иванович с документами в руках доказывал: каждый солдат вермахта знал, что, блокируя Ленинград, он фактически участвует в массовом убийстве гражданского населения.
— Только в начале XXI века в Германии стали признавать, что блокада была преступлением вермахта. И Михаил Фролов был как раз одним из тех, кто готовил этот кардинальный поворот в немецкой историографии. Германским исследователям были знакомы его работы, они ссылались на них в своих трудах, — поясняет Ломагин. — Кроме того, он стимулировал интерес к немецкой историографии и среди российских ученых. Если же говорить шире, то Михаил Иванович считал своим долгом отстаивать историческую правду…
Нельзя не упомянуть и то, что он был одним из организаторов ежегодной конференции школьников «Война. Блокада. Ленинград» в Городском дворце творчества юных и постоянным членом ее жюри. Причем относился к этой работе очень вдумчиво и ответственно, готовил рецензии на труды юных исследователей, очень уважительно подмечая все детали…
Удивительная вещь: Михаил Иванович, столько написавший о войне, собственных воспоминаний о ней не оставил. Есть лишь разрозненные публикации, черновые записи, куски интервью. Руслан Тихомиров сейчас пытается собрать все эти фрагменты вместе — с тем, чтобы издать отдельной книгой.
Читайте также:
Литературный образ, придуманный газетчиками, воевал вместе с настоящими ополченцами
Восточный рубеж: врага готовились встретить и у древней Рюриковой крепости
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 2118 (7794) от 19.11.2024 под заголовком «Правда фронтовика».
Комментарии