Потерянный для учебы. Как в царской России спасли непутевого студента
Студенческая пора полна самых неожиданных событий. Энергия бьет через край, хочется достичь всего и сразу… В ответ — горькие разочарования и придирки вузовской администрации. История, о которой пойдет речь ниже, началась ровно двести лет назад. Но подобное вполне могло бы случиться и сегодня…
Петербургский университет. Литография 1840 годов. ФОТО Public Domain
Весной 1822 года, посетив Петербургский университет, попечитель округа Дмитрий Рунич сделал вывод: знания обучающихся «столь поверхностны и ничтожны, что большей части нельзя по справедливости присвоить им названия студентов». Нравственные качества студентов произвели на чиновника еще более удручающее впечатление: из шести десятков студентов «два оказались пьяными, и между всеми допущены грубейшие пороки». В результате из Университета отчислили более тридцати студентов, которых сочли «совершенно потерянными для учебного ведомства».
В числе молодых людей, которые подлежали исключению по «ненадежной нравственности», был Дмитрий Богданов. Однако руководство Университета приняло во внимание блестящие способности к изучению восточных языков, обнаруженные юношей за пять лет обучения. Посчитав, что в будущем он может быть полезным для Министерства иностранных дел, его оставили для окончания курса.
Тем не менее молодой человек продолжал совершать «предосудительные поступки». Как значится в документах Российского государственного исторического архива, ему вменялись неоднократные «своевольные» отлучки из учебного заведения, пьянство и «всегдашняя наклонность к порочной жизни». Результатом стало отчисление.
Для сына бедного священника, которому посчастливилось поступить для обучения в столичный Университет за казенный счет и почти окончить курс наук, подобное развитие событий могло обернуться настоящей трагедией… Однако судьба Дмитрия Богданова оказалась весьма нетривиальной.
Об отчислении талантливого студента было доложено императору Александру I, который распорядился сообщить ему, «в какой род жизни обратится он после сего исключения, и куда на службу определен будет». Поэтому дальнейшая судьба недоучившегося студента оказалась на личном контроле министра духовных дел и народного просвещения Голицына.
В течение 1823 года он периодически интересовался у петербургского генерал-губернатора Михаила Милорадовича, как обстоят дела у юноши. Ответ был неизменным: Дмитрий Богданов так и не избрал себе «ни рода жизни, ни службы». В поступлении в Министерство иностранных дел ему было отказано из‑за испорченного аттестата, а в других сферах он никак не мог найти себе применения, «оставаясь без всякого занятия в праздности».
История Богданова дошла аж до Комитета министров! Там посчитали, что исключенный студент вполне может «предаться еще более разврату и впасть даже в самые преступления», а потому предписали управляющему Министерством внутренних дел Василию Ланскому категорично объявить Богданову, «чтобы он не далее, как в три месяца, записался в какое‑либо состояние или вступил в службу».
Царскосельский уездный предводитель дворянства известный дипломат Константин Родофиникин согласился принять нерадивого студента канцелярским служителем местной дворянской опеки — социального учреждения, занимавшегося попечением о «личности и имуществе» престарелых и недееспособных дворян, их вдов и сирот. И дело пошло на поправку: в качестве служащего молодой человек проявил себя «весьма прилежным и усердным», о чем получил соответствующее свидетельство Родофиникина.
Весной 1825 года Дмитрий Богданов обратился к руководству Петербургского университета с просьбой допустить его к испытаниям на соискание степени «действительного студента» (это была ученая степень, которая присваивалась выпускникам университетов, успешно выдержавшим экзамены). Просьба была удовлетворена, экзамен он сдал.
И снова о Богданове доложили самому императору. Министр народного просвещения адмирал Александр Шишков (писатель, филолог и литературовед) сообщил царю, что Богданов «исправил легкомысленное юношеское поведение» усердием к службе и искренним раскаянием, а его дарования и успехи в изучении восточных языков заслуживают несомненного уважения. В итоге Александр I повелел присвоить исправившемуся молодому человеку более высокую степень кандидата Университета, дававшую право на чин Х класса на гражданской службе (коллежский секретарь).
Дальнейшая судьба Богданова неизвестна. Однако, учитывая искреннее желание исправить «ошибки молодости», да еще и известную долю везения, рискнем предположить, что она сложилась достаточно благоприятным образом.
Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.
Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Яндекс.Дзен».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 128 (7211) от 15.07.2022 под заголовком «Ошибки молодости».
Комментарии