Послесловие к «ленинградскому делу»
На Левашовском мемориальном кладбище установили скромный памятный знак с именами шести руководителей нашего города, расстрелянных 1 октября 1950 года по «ленинградскому делу». Николай Вознесенский, Яков Капустин, Алексей Кузнецов, Петр Лазутин, Петр Попков, Михаил Родионов... Даже несколько странно, что их увековечили только сейчас, спустя почти тридцать лет, как прозвучала правда о тех событиях.
ФОТО АВТОРА
Установки этого знака долгие годы добивался сын одного из пострадавших в те годы - Георгий Михеев. Его отца, Филиппа Михеева, занимавшего должность управделами Ленинградских обкома и горкома партии, посадили на десять лет. В 1954-м реабилитировали...
Последние лет пятнадцать Георгий Михеев обивал пороги самых разных инстанций, но найти общий язык с чиновниками ему так и не удалось. Они отклоняли предложение под самыми различными предлогами. Отвечали, что считают установку памятника нецелесообразной. Звучал и такой аргумент: «А что они вообще сделали для города? Сидели в своих кабинетах, выполняли указания сверху»...
- Дело не в деньгах, а в том, я уверен, что дело властей города - отдать дань памяти своим руководителям, безвинно расстрелянным. Что это вопрос порядочности по отношению к своим предшественникам, - считает Георгий Михеев.
Его инициативу подхватила молодой историк Алиса Амосова - доцент Института истории Санкт-Петербургского госуниверситета. Нет, никто из ее родных по «ленинградскому делу» не пострадал, здесь другое: она ученица Владислава Кутузова, который одним из первых в конце 1980-х годов обратился к изучению «ленинградского дела» и сказал правду.
Решили: раз государство не хочет помогать, установим памятник сами на собственные средства. Алису Амосову поддержали коллеги по университету, откликнулись потомки репрессированных, да и не только они. Помог и Анатолий Разумов, руководитель центра «Возвращенные имена» при Российской национальной библиотеке.
Немало вопросов вызвала коллизия: этично ли увековечивать на Левашовском мемориале Алексея Кузнецова. Да, его заслуги перед Ленинградом в годы войны и после нее бесспорны, но с января по июнь 1938 года, во время «большого террора», он входил в состав «тройки» и лично подписывал расстрельные списки. В том числе и его росчерком пера на смерть были обречены три тысячи безвинных граждан...
- Такое было сплошь и рядом: руководители сначала подписывали смертные приговоры, а затем сами попадали в жернова репрессий, - говорит Разумов. - Но я уверен, что, несмотря ни на что, человек не может быть лишен права на могилу и на память. К тому же этот знак без всякого пафоса. Текст на камне очень строгий и лаконичный. Перечисление фамилий - по алфавиту. Никаких оценок, никакого возвеличивания. Только констатация факта.
Акт о расстреле, сожжении одежды и погребении в свое время смог «добыть» Даниил Гранин, будучи народным депутатом СССР, в архивах органов госбезопасности и предоставил Музею обороны Ленинграда. Согласно документу, в два часа ночи приговоренные были расстреляны, а в четыре утра «шесть трупов зарыты в яму на спецобъекте УМГБ Ленинградской области».
На открытии памятника выступили представители Института истории СПбГУ, музеев политической истории и обороны. А вот от городской власти (и от какой бы то ни было власти вообще) не было никого...
- Мы, потомки репрессированных по «ленинградскому делу», очень долго ждали этого события, - сказала Наталья Лазутина, дочь Петра Лазутина, занимавшего в 1946 - 1949 годах пост председателя Ленгорисполкома, а в годы блокады - секретаря горкома по торговле и промышленности. - Когда отца арестовали, мне было одиннадцать лет. Мама мне говорила: «Это ошибка, папа никогда ничего плохого не делал. Все должно разъясниться». В 1950-м маму посадили как жену врага народа, а меня отправили в детдом...
По словам Анатолия Разумова, во время экскурсий, которые он проводит по Левашовскому кладбищу, постоянно звучит вопрос: «А где памятник расстрелянным по «ленинградскому делу»?
- Мне приходилось разводить руками и показывать два скромных индивидуальных знака - Вознесенскому и Лазутину, поставленных их родственниками, - говорит Разумов. - Теперь наконец есть место общей памяти. Кроме того, это еще и напоминание об одном из показательных лживых процессов, ознаменовавших собой наступление послевоенной волны репрессий.
Комментарии