Пока одни рукоплескали актерам, другие пытались сорвать спектакли, закидывая артистов с галерки селедкой и огурцами

Речь о постановке пьесы Виктора Протопопова «Черные вороны», премьера которой состоялась в Петербурге 12 октября 1907 года на сцене театра Николая Красова на Петербургской стороне.

Сцены из спектакля «Черные вороны» воспроизводились на почтовых открытках./Репродукция. ФОТО автора

Протопопов вывел на сцену так называемых иоаннитов — авантюристов, выдававших себя за фанатичных почитателей Иоанна Кронштадтского. Это сообщество еще в 1901 году в ежегодном отчете обер-прокурора Святейшего Синода К. П. Победоносцева было причислено к «новым сектам». Он указывал, что в «иоаннитской» среде помимо убежденных адептов существовали и полумошеннические группы, паразитировавшие на религиозных чувствах доверчивых людей. Деятельность одной из таких групп и изобразил Виктор Протопопов, используя информацию из полицейских источников, к которой, будучи журналистом, имел доступ.

Согласно сюжету пьесы, одна из героинь, Елена, попавшая под влияние «иоанниток», отдала им свою часть унаследованного от отца капитала и ушла в секту. Однако, оказавшись в доме «богородицы», она, пораженная «пророчеством матушки» (оно было мошенническим приемом) и уже готовая отписать «иоаннитам» весь свой капитал, вдруг услышала их циничный разговор во время дележки пожертвований и поняла, что ее обманули. Елена пытается вырваться на волю, но ее удерживают силой. Родные узнают об этом, приходят в дом «матушки» и освобождают Елену.

Пьесу поставили во множестве провинциальных театров, ей везде сопутствовали аншлаги, что способствовало значительному пополнению театральных касс.

В Саратове за постановку «Черных воронов» взялся известный режиссер и антрепренер Н. И. Собольщиков-Самарин. Он был сторонником левых взглядов, а потому достаточно вольно интерпретировал текст Протопопова, изменив порядок сцен и придав спектаклю сатирический окрас. При этом сатира в основном была обращена на монашество и традиционный русский церковный уклад.

Новость о скандальной пьесе быстро дошла до местного епархиального архиерея. Епископ Саратовский и Царицынский Гермоген (Долганев) обратился к обер-прокурору Синода с требованием запретить постановку — хотя бы в пределах его епархии. Его обращение было выпущено в виде листовки, которую распространяли на улицах Саратова. Естественно, упоминание о ней немедленно попало на страницы центральной печати.

Воззвание начиналось следующими словами: «Поистине это черная стая сущих воронов — безнравственная и бездарная труппа актеров… — налетела на наш бедный город: она издали почуяла трупный запах от разлагающихся здесь… органических устоев нравственности… растерзанных так еще недавно бушевавшим здесь революционно-убийственным (освобождающим от жизни) движением». Вскоре саратовский губернатор С. С. Татищев получил распоряжение министра внутренних дел П. А. Столыпина снять пьесу с репертуара.

«Саратовское воззвание» вызвало волну протестов против «Черных воронов». Многие епархиальные архиереи, откликаясь на «ропот» возмущенных граждан, добивались от местной власти запрета постановки. Так случилось, например, в Курске, где после появления первых афиш группа правых монархистов обратилась к епископу Питириму (Окнову) и «постановка отвратительной пьесы» была отменена. Помимо Саратова и Курска «Черные вороны» были сняты с репертуара в Вологде, Баку, Воронеже, Ростове-на-Дону, Вильне…

В декабре 1907 года инициаторы запрета пьесы — епископ Гермоген (Долганев), епископ Серафим (Чичагов) и протоиерей Иоанн Восторгов — встретились с императором Николаем II. Во время аудиенции царь позвонил Столыпину и приказал незамедлительно снять «Черных воронов» с репертуара по всей России.

Что же касается театра Красова в Петербурге, то спектакль «Черные вороны» шел, как сообщалось в ноябре 1907 года в журнале «Обозрение театров», неизменно при переполненном зале. Он был поставлен здесь более 60 раз. Сектантскую «богородицу» блестяще играла Екатерина Корчагина-Александровская, будущая народная артистка СССР. Она вспоминала, что пьеса, разоблачавшая, по ее словам, «мерзость сектантства», «сразу же понравилась публике и принесла небывалые сборы».

«Религиозные изуверы приходили в бешенство, и нередко мне, «во избежание эксцессов», приходилось возвращаться после спектакля домой в сопровождении охраны, оберегавшей меня от попыток сектантов расправиться со мной при выходе из театра. В конце концов, по требованию одного из заправил «Союза Русского народа», епископа Гермогена, министр внутренних дел Столыпин запретил этот спектакль», — отмечала Александровская.

Запрет спектакля, по всей видимости, сыграл роковую роль в судьбе театра Николая Красова. По окончании зимнего сезона 1907/08 годов театр, принадлежавший актрисе Вере Линской-Неметти, прекратил свою работу. Новый антрепренер не смог спасти положение, ожидаемых доходов театр не давал, и его закрыли.

В 1909 году по проекту техника Павла Мульханова театральное здание перестроили в обыкновенный жилой доходный дом, надстроив тремя этажами. Летний зрительный зал и ресторанное крыло полностью разобрали. Зимний зал стал внутренним двором. Нынешний дом на Чкаловском пр., 16, практически ничем не напоминает о когда‑то существовавшем здесь театре.

Что же касается пьесы «Черные вороны», то она вернулась на сцену в 1917 году, а режиссер Михаил Бонч-Томашевский даже снял на ее основе художественный фильм.

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 163 (7492) от 01.09.2023 под заголовком «Ты не вейся, черный ворон…».