Пленники Потемкина

Жене шведского арестанта, оказавшейся в Петербурге, посчастливилось найти на берегах Невы своего мужа, находившегося в плену больше десятка лет и трудившегося на строительстве новой российской столицы. Путь к воссоединению семьи оказался весьма тернистым. Некоторые подробности этой истории удалось выяснить в документах Российского государственного исторического архива.

Фото: rottonara / pixabay

23 сентября 1721 года в Канцелярии городовых дел, занимавшейся строительством города и пригородов, допрашивали «арестантскую жену Марию Семенову дочь». Оказалась она там по воле Ивана Потемкина, настоявшего на ее задержании и допросе. Мария сообщила, что после ухода на войну ее мужа, Карла Томосова, она жила в Тавастгусском уезде (юго-западная Финляндия, тогда территория Швеции). По ее словам, муж попал в «полон» в Выборге. Очевидно, в 1710 году, когда русские войска взяли город.

Трудно пришлось Марии в те годы с двумя детьми. Швеция была разорена длительной войной. В 1718 году женщина решила «для прокормления» уйти с сыновьями в город Або (Турку), в котором уже пять лет как стояли русские войска. Она добровольно пошла в услужение («для работы своею волею») к русскому офицеру Александру Васильевичу Потемкину, участнику Полтавской битвы. Кстати, отцу будущего всесильного вельможи екатерининских времен - Григория Потемкина.

В доме Потемкина Мария со своими детьми жили недолго. В 1719 году он отправил их в Петербург к своему брату, продав ему всех троих за тридцать рублей: «из Абова прислал ее с детьми за караулом к брату своему». В новую российскую столицу их доставили в сопровождении солдат. Новым хозяином стал Иван Степанович Потемкин, пользовавшийся доверием царя и отвечавший за петербургскую флотилию. Петр I в шутку называл его «невским адмиралом».

На новом месте жительства Марии не очень повезло. Виной тому был хозяин, который одного ее сына куда-то отправил, не сказав матери, а другого, по имени Гейка, «крестил неволею». В письме в Канцелярию городовых дел Иван Потемкин сообщал, что с 1719 года «сын ее принял нашу веру благочестивую». Подобные случаи насильственного обращения лютеран в православие тогда случались, хотя еще в 1717 году в правительственном указе в отношении военнопленных значилось: «никого неволею не крестить»...

Но не только огорчения ждали Марию. В 1721 году, на третий год жизни в Петербурге, она встретила здесь своего мужа Карла («нашла под арестом»). Оказалось, что он находился в ведении Канцелярии городовых дел. Мария попросила Ивана Потемкина отпустить ее на свободу, чтобы жить с мужем и детьми. Однако тот не пожелал ее отпускать, более того: потребовал с нее сумму, которую потратил, покупая ее с детьми.

Муж Марии лично обратился к Ивану Степановичу. Потемкин так пишет об этом в письме к руководству канцелярии: «Карлус просил у меня, будто оная женка, жена его, и чтоб ему отдать, и по оному его прошению оную женку отдал я ему». При этом ребенка родителям Потемкин не вернул. Поэтому Мария часто приходила в дом Потемкина повидать сына. В сентябре 1721 года она пришла вместе «с теткой своею Маргреною» и забрала сына, отправив его к мужу. Потемкин был вне себя от гнева. «Прошу дабы указом Царского Величества повелено было в Канцелярию городовых дел принять и допросить, где она сына своего девала, и сыскав сына отдать мне», - пишет он руководителям строительного ведомства.

Из «допросной речи» Марии становится понятно, что Карл подал челобитную государыне Екатерине Алексеевне «о свободе жены и детей» и получил согласие. Об этом Потемкин получил письменное уведомление, однако «освободил ее одну, а детей оставил у себя». Объясняя, почему она взяла сына, Мария приводила серьезный аргумент: «потому что о свободе их писано по указу Государыни царицы, также и указ объявлен Его Царского Величества о мире с короною швецкою и повелено быть всем в свободности».

Действительно, сына она забрала уже после заключения 30 августа 1721 года Ништадтского мирного договора со Швецией. Согласно указу государя, пленных полагалось отпускать домой. Исключения составили имеющие долги, совершившие преступления, заключившие контракты на российскую службу, перешедшие в православие (считалось, что единоверцы являются подданными царского величества). С возвращением на родину пленных, находившихся в услужении, возникало много конфликтных ситуаций. Потемкин был одним из тех, кто не хотел отпускать своих слуг.

Решение руководителей Канцелярии городовых дел братьев Ульяна и Федора Сенявиных по данному делу было лаконичным: «арестантскую женку Марию из канцелярии свободить». А вот что стало с сыновьями Марии и Карла, непонятно. Документы не дают ответа.

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 018 (6371) от 01.02.2019 под заголовком «Пленники Потемкина».