Палаццо для корабелов

В 1930-е годы в Ленинграде развернулось бурное строительство.В разных городских районах на месте деревянных домиков или на пустырях росли заводские корпуса, детские сады и школы, общежития и жилые дома. Застраивая «с нуля» окраины, советские зодчие должны были создать новые архитектурные ансамбли, достойно продолжающие более чем двухвековые градостроительные и эстетические традиции города на Неве.

Студенты зажили бы как дожи. Иллюстрация из журнала «Архитектура Ленинграда», 1937 г.

Одной из крупнейших площадок, где оттачивалось мастерство проектировщиков, было Автово. Здесь, как и в других районах, где предстояло застраивать обширные кварталы, важнейшей задачей было оформление дальних перспектив. Требовалось художественно обработать строящиеся в глубине кварталов здания или их торцы, открывающиеся перед взором в разрывах стоящих по «красной линии» многоэтажных домов.

Одно из интересных решений этой задачи предложила мастерская Ленпроекта под руководством архитектора А. Л. Лишневского, обладавшего большим, еще дореволюционным опытом проектирования и строительства. Предстояло спланировать и построить «узел», состоящий из трех зданий: два выходящих на улицу Стачек (получила статус проспекта в 1940 г.) жилых дома для Главморпрома и в глубине между ними - общежитие для студентов Ленинградского кораблестроительного института (пр. Стачек, 86 - 88, корп. 1 и 2). К разработке проекта, работа над которым началась не позже 1936 г., Лишневский привлекал архитекторов своей мастерской С. В. Малиновского и П. М. Розенблюма.

С домами вроде бы все было понятно. Их фасады смотрели на магистраль и оформлялись в соответствии со сложившейся тогда концепцией озеленения новых кварталов. Нижние три этажа получали легко рустованную стенку, служащую основанием колоннам, обрамляющим верхние этажи. Предполагалось, что со временем рассаженные вдоль улиц деревья разрастутся, закрыв с дальних перспектив нижние этажи, потому сильные пластические композиции здесь и не нужны. Зато верхнюю часть архитекторы мастерской Лишневского предлагали обработать богато: опоясанные колоннадами башенки-бельведеры; угловые лоджии с колоннами; немногочисленные, но выразительные лепные детали в духе барокко.

Проблема была со зданием общежития - как его поставить? Архитекторы предложили вольготно раскинуть его за «спинами» домов в форме буквы «П». Благодаря такой планировке перед общежитием образовывался обширный двор, вызывающий воспоминания о дореволюционных петербургских дворах-курдонерах. Чтобы шум магистрали как можно меньше достигал обиталища студентов-корабелов, двор был раскрыт в глубину квартала, а не к улице. В общежитии были намечены комнаты для холостых и семейных студентов. Причем помещения для последних - в торцах с самостоятельными входами. Были предусмотрены условия для учебы и полноценного отдыха: комнаты для занятий, библиотека, небольшой спортзал, буфет и даже гараж для велосипедов. Одна из триад архитектуры - польза - была достигнута, но как быть с красотой? Если поставить общежитие вровень с торцом одного из домов, то образуется убегающая вдаль «просека». В прессе тех лет отмечалось, что «отсутствие декорации между зданиями вредно отражается на архитектуре застройки магистралей», зрительно создавая «провалы». Что же делать?

Архитекторы задумали следующее. Они подтянули торец общежития к просвету между домами и оснастили его мощным пластическим пятном - композицией, состоящей из трехарочной лоджии на уровне второго и третьего этажей и венчающего треугольного разорванного фронтона. Теперь взгляд любого человека, проходящего по магистрали, невольно цеплялся бы за аркаду. Требуемая архитектурной критикой «декорация между зданиями» была создана, а здание общежития (вернее, только его торец) получило образ венецианско-флорентийского дворца эпохи Возрождения. «Арочная» тема выплескивалась бы и на улицу: предлагалось стянуть дома аркадой из пяти арок, отделив двор от магистрали. Такая композиция как бы приглашала войти в уютное спокойное пространство двора.

Комплекс из трех зданий был построен в соответствии с планом, но художественное убранство попало под «ножницы» Ленгорисполкома. В 1940 г. вышло распоряжение: «в целях ликвидации излишеств» упростить фасады как строящихся, так и законченных, но не оштукатуренных домов - особенно тех, которые обращены на «внутриквартальное пространство».

Бельведеры лицевых домов были признаны неуместными и упрощены до банальных «коробок» - «можно допустить подчеркивание вертикалями улицы», но никак не входа в квартал, тем более что этот вход «приводит на торец внутриквартального жилого корпуса». Не стоит говорить, что связующая аркада и лоджия в торце общежития также были ликвидированы.

Сейчас, проходя по проспекту, мы видим в глубине квартала прямоугольник торца общежития, скупо выделенный из общей массы здания лишь порталом с вазонами. Увы, не сбылась Венеция с ее палаццо, мотивы которой не раз использовались в дореволюционном Петербурге, но оказались неуместными в советском общежитии.

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 199 (5816) от 25.10.2016.