Отступление как предтеча Победы. СССР и Германия недооценили силы друг друга?
Причины того, почему в первые месяцы войны Красная армия понесла тяжелые поражения, начали искать сразу же. Сталин возложил вину на командующего Западным фронтом Дмитрия Павлова и его подчиненных. Затем, уже при Хрущеве, этих людей оправдали и ответственность перенесли на самого Сталина: его, мол, предупреждала разведка, а он не поверил. В качестве причины поражения называли и отсутствие в Красной армии нужного количества танков, артиллерии и авиации. Хотя современные исследования показывают: военной техники у СССР было гораздо больше, чем у группировки вторжения. Тогда в чем же дело? В канун 80—летия начала Великой Отечественной войны мы обсуждаем все эти вопросы с нашим постоянным экспертом, доцентом СПб Государственного архитектурно—строительного университета, кандидатом исторических наук Евгением ГУРЬЕВЫМ.
ФОТО Георгия ПЕТРУСОВА/ТАСС
— Евгений Павлович, давайте для начала напомним основные вехи подготовки Германии к войне.
— Директива Гитлера о разработке плана нападения на СССР — тогда он назывался «Фриц», в честь Фридриха Великого, — была отдана верховному командованию сухопутных войск Германии 21 июля 1940 года. То есть ровно через месяц после Компьенского перемирия с Францией.
6 сентября вышел приказ верховного командования вермахта за подписью его начальника Кейтеля о маскировке всех мероприятий по подготовке операции «Фриц». А 18 декабря Гитлер утвердил новый план генштаба сухопутных войск по нападению на СССР, получивший наименование «Барбаросса». Через полтора месяца, 31 января 1941 года, командование сухопутных войск вермахта отдало приказ о начале их выдвижения к советской границе. И, наконец, 15 февраля вышел приказ Кейтеля о дезинформации противника — по линии разведки, МИД и министерства пропаганды.
Советская разведка, естественно, заметила, что вблизи наших границ появились группировки немецких войск, хотя истинный масштаб готовящегося вторжения все—таки вскрыть не удалось. Но было понятно, что немцы что—то затевают, причем, скорее всего, нехорошее. Стандартная отговорка германской стороны состояла в том, что она планирует нападение на Англию, а для того, чтобы сбить с толку англичан и активно заниматься боевой подготовкой, временно размещает войска в Польше.
Теперь по поводу возможного советского плана упредить наступление немцев, нанеся встречный удар... Он действительно существовал. Документ назывался «Соображения об основах стратегического развертывания Вооруженных сил СССР на Западе и Востоке на 1940 — 1941 гг.». Но это были рекомендации Генштаба, план на перспективу, а вовсе не прямая директива войскам.
Первая редакция «Соображений» появилась еще в июле 1940 года. Замечу, на тот момент советское руководство о плане нападения на СССР еще не знало: о нем стало известно не раньше весны следующего года. Последняя редакция «Соображений» — от 15 мая 1941 года — это уже реакция на реальное сосредоточение немецких войск у границ СССР.
— То есть было абсолютно понятно, что если речь идет о войне с Британией, то такому количеству танков и самолетов в Польше делать нечего...
— Конечно. В документе отмечалось, что возможный противник содержит свою армию полностью отмобилизованной, имеет развернутые тылы. Предлагалось «упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск». Не исключаю, что если бы 22 июня не началась война, появились бы следующие редакции этого документа...
Если говорить о реальных шагах, то 14 мая 1941 года появилась директива наркомата обороны о разработке плана прикрытия границы. А спустя месяц в соответствии с ним началось выдвижение к границе советских войск. Это уже была конкретная директива, говорившая о том, как СССР будет действовать в случае вторжения Германии.
В ней четко указывалось, что первый эшелон прикрытия границы — пехотные дивизии, опирающиеся на систему укрепрайонов, — должен остановить или по крайней мере измотать врага на границе. После чего следовал бы контрудар силами механизированных корпусов и дивизий второго эшелона при активной поддержке авиации. Что позволило бы отбросить противника за линию Государственной границы. А уже на третьем этапе операции с введением стратегических и оперативных резервов ставилась цель воевать «малой кровью на чужой территории».
Изначально директива говорила об оборонительных действиях. Об упреждении немецкого удара приказов нет. Нападать первым СССР не собирался. Военные всегда, конечно, хотят опередить противника, но наше политическое руководство исходило из принципа «не поддаваться на провокации».
— Вы упомянули формулировку «малой кровью на чужой территории». Откуда она?
— Из полевого устава РККА 1939 года. Дословно там говорится следующее: «Если враг навяжет нам войну, Рабоче—Крестьянская Красная армия будет самой нападающей из всех когда—либо нападавших армий. Войну мы будем вести наступательно, с самой решительной целью полного разгрома противника на его же территории». И еще одна цитата из устава РККА: «В любых условиях и во всех случаях мощные удары Красной армии должны вести к полному уничтожению врага и быстрому достижению решительной победы малой кровью». В основе лежали идеи Климента Ворошилова, неоднократно высказанные им в 1930—х годах.
И еще одно обстоятельство. Дело в том, что если бы руководство СССР, как считают некоторые историки и публицисты, задумывало бы еще в начале лета 1941 года нанести удар по Германии, то к нему должна была быть готова армия. Но фокус в том, что военную реформу, начатую летом 1940 года, предполагалось завершить не раньше 1942—го. Причиной ее стала советско—финляндская война, показавшая огромные проблемы в управлении и координации между родами войск. Кроме того, стало понятно, что надо перевооружать армию: это касалось и танков, и артиллерии, и авиации, и автотранспорта.
Теперь по поводу соотношения сил. Всего, включая первый и второй эшелоны, Германия и ее союзники (Румыния, Венгрия, Словакия, Финляндия) сосредоточили 5,5 миллиона солдат и офицеров, 3712 танков, 47 260 орудий, 4950 самолетов, 100 кораблей. Со стороны СССР в первом и втором эшелонах насчитывалось почти 3,3 миллиона бойцов, 12 782 танка (из них 8553 исправных и 1475 новых — в основном «КВ» и «Т—34»), 59 787 орудий, 10 743 самолета (из них 7758 исправных и 1317 новых), 182 корабля — Северного, Балтийского и Черноморского флотов.
Соотношение получается такое: мы уступали противнику по личному составу в соотношении 1,3:1, но имели преимущество в артиллерии (1,4:1), танках (3,6:1) и авиации (2,2:1). Так что техники у нас было ощутимо больше. Но, как говорится, дьявол всегда кроется в деталях.
Превосходство в пехоте позволяло противнику концентрировать ее на стыках наших армий и фронтов, чтобы ударить по флангам. Наши же войска были практически равномерно растянуты вдоль всей линии Государственной границы. Причем, замечу, в Ленинградском военном округе и в Киевском особом военном округе даже не было резервных армий. И в том же Киевском округе на каждую армию приходилось по 150 километров. То есть это достаточно тонкая цепь, которую можно было прорвать, ударив в нужное место...
Тем не менее объективно, начиная войну с нами, немцы очень рисковали. По сути, они бросили в бой практически все, что имели. Приведу лишь два примера. Из 20 танковых дивизий Третьего рейха на Восточном фронте было сосредоточено 19, из них 17 в первом эшелоне. По авиации: из 11 истребительных эскадр люфтваффе 8 было брошено на Восточный фронт, из них 5 полностью, 3 частично.
И еще один интересный момент: в первом эшелоне, который должен был вторгнуться непосредственно 22 июня, немцы развернули 77% пехотных дивизий, задействованных в операции «Барбаросса», 90% танковых дивизий, 94% моторизованных дивизий и 100% авиации. В резерве у них находилось только 12% личного состава. По бронетехнике, например, резерв составлял всего 2 танковые и 1 моторизованную дивизии.
— То есть, условно говоря, пофантазирую: если бы в это время американцы открыли второй фронт, то Германии и ее союзникам пришлось бы очень трудно?
— У немцев на Западном фронте просто не было бы никаких шансов! Забегая вперед: летом 1944 года, готовясь к высадке союзников в Нормандии, немцы сосредоточили там почти миллион солдат. И еще полмиллиона держали в Италии...
Если бы действительно союзники провели операцию «Оверлорд» в 1941—м, то немцам защищаться было бы практически нечем. Не случайно вскоре после начала Великой Отечественной войны Сталин предлагал Черчиллю высадиться хотя бы в Норвегии. Тот ответил, что для этого недостаточно сил и средств. Все ограничилось несколькими диверсионными операциями британцев на захваченных Германией норвежских островах, предпринятыми в самом конце 1941 года...
Когда Германия напала на СССР, еще один воюющий западный фронт пролегал в Северной Африке, где немцы вместе с итальянцами боролись с англичанами. Против островной Британии немцы также вели воздушную и морскую войну, там была сосредоточена большая часть германских военно—морских сил.
Остальные же войска вермахта использовались как оккупационные — во Франции (там было всего 10 дивизий, да и то урезанных — без артиллерии и автотранспорта), Нидерландах, Норвегии и на Балканах. Причем на Балканах как раз тогда они начали достаточно серьезную войну с партизанами...
— Отдельный вопрос — по механизированным корпусам, на которые командование Красной армии возлагало большие надежды.
— Эти части, решение о создании которых также было принято по итогам «зимней» войны СССР и летней кампании вермахта 1940 года, находились в стадии формирования.
Сначала планировалось создать девять мехкорпусов — своего рода бронированные кулаки. Затем, в феврале 1941 года, по инициативе нового начальника Генштаба генерала армии Георгия Жукова была поставлена задача сформировать к 1942 году еще 11 мехкорпусов, больше половины которых должны были составлять новейшие «КВ» и «Т—34».
По штату, мехкорпус насчитывает две танковые и одну мотострелковую дивизии. Всего 1031 танк. Плюс — артиллерия, автомашины, тракторы, тягачи и мотоциклы... Понятно, что такое количество бронемашин едва ли предназначалось для обороны. Доктрина о войне «малой кровью на чужой территории» была не пустым звуком. И ту самую «малую кровь» в соответствии со всеми традициями военного искусства как раз и должно было обеспечить радикальное количественное превосходство — прежде всего в танках и авиации.
Беда состояла в том, что возможности промышленности явно отставали от планов военных. Это привело к тому, что новые корпуса просто не получали положенной им по штату техники. Особенно это касалось автотранспорта, топливозаправщиков, передвижных мастерских и запчастей. По состоянию на 22 июня 1941 года мехкорпуса Красной армии были укомплектованы танками на 53%, автомобилями на 39, тракторами на 44, передвижными мастерскими на 29 и — самое печальное — запчастями всего на 11%.
17—й и 20—й корпуса Западного фронта и 24—й корпус Киевского округа вообще существовали практически на бумаге. То есть были штабы и некоторое количество личного состава. 15—й и
22—й мехкорпуса Киевского округа были укомплектованы исключительно устаревшими танками «Т—26». Новых бронемашин на них просто не хватило.
— Как бы то ни было, но ведь уже в первые дни войны предпринимались попытки танковых контрударов...
— Их итог, к сожалению, оказался не в нашу пользу. В Литве 23 июня 5—я танковая дивизия 13—го мехкорпуса пыталась нанести контрудар под Алитусом. Причем, по плану командования Северо—Западного фронта, конечной целью удара был Тильзит в Восточной Пруссии. Это был встречный танковый бой, который для нас закончился потерей большей части бронемашин.
Надо иметь в виду, что наши танки чаще всего сталкивались в бою не с танками врага, а с его противотанковой артиллерией и пехотой, обученной борьбе с бронемашинами. Немцы всячески избегали встречных танковых сражений. Если это все—таки случалось, то они практически всегда действовали в обороне, при активной поддержке артиллерии и с обязательным применением штурмовой авиации. Потому что, естественно, короткими пушками, которыми были оснащены немецкие танки, бороться против оснащенных мощной броней «КВ» и «Т—34» было невозможно. А вот 88—мм зенитка, 105—мм гаубица на прямой наводке, пехота с противотанковыми минами успешно с ними справлялись...
Самое масштабное для начала войны танковое сражение произошло под украинским Дубно, где с обеих сторон сошлись чуть ли не три тысячи танков. Части Красной армии, используя численное превосходство, рассчитывали подрезать немецкий клин, но из—за несовершенных средств связи и путаных приказов окружить врага не смогли, понесли колоссальные потери, прежде всего от ударов авиации. Не стоит списывать со счетов поломки и нехватку горючего. Это была общая проблема: дизель кончился — значит танк приходилось бросать.
Увы, как показала практика первых месяцев войны, советские мехкорпуса оказались громоздкими и плохо управляемыми, в том числе из—за слабого оснащения средствами связи. Именно поэтому в дальнейшем они были расформированы. Как ни горько это признавать, но немецкие танковые дивизии, уступавшие мехкорпусам Красной армии по количеству бронемашин, были гораздо более управляемы, лучше организованы с точки зрения взаимодействия родов войск.
Кроме того, еще в 1941 году немцы опробовали во Франции и очень активно использовали затем на советском фронте тактику боевых групп, в которые включали танкистов, мотострелков, артиллеристов и саперов. У нас такого на тот момент не было... Все это опиралось на высокую подготовку немецкого командного состава, особенно среднего, от уровня взвода до уровня батальона. В Красной армии, к сожалению, квалифицированного командного состава не хватало.
— Однако ведь и противник тоже извлек уроки из событий первых дней и недель войны.
— Конечно. Труднопробиваемая броня «КВ» подтолкнула немцев к разработке тяжелых танков, что в итоге способствовало появлению в середине войны «Тигров» и «Пантер». А опыт боевых столкновений с Ил—2 привел германских конструкторов к созданию бронированных штурмовиков.
Однако в первую очередь для противника стало неожиданным сопротивление Красной армии. Нацистская пропаганда, изображавшая СССР колоссом на глиняных ногах, во многом сыграла с наступающими злую шутку: в вермахте даже на уровне генералитета невысоко оценивали потенциал советских войск, полагая, что фронт рухнет сразу.
Для Германии было потрясением, что у Красной армии есть реактивная артиллерия. Говоря современным языком — система залпового огня. Я имею в виду «катюши». Аналог у немцев был — шестиствольные минометы. Но наши реактивные снаряды летели дальше и даже прожигали броню танков. Однако «катюш» было мало, повлиять на ход приграничного сражения они не смогли.
И, пожалуй, самое главное: противник явно недооценил мобилизационные возможности Красной армии. Генералам вермахта казалось, что со дня на день дивизии у русских закончатся. А из тыла подходили все новые и новые части... Немцы громят наши войска, выходят к Смоленску — и перед ними стремительно развертывается новый фронт. Они окружают почти весь Юго—Западный фронт под Киевом — и точно такой же новый встречают в Донбассе.
— Более того, были ведь отдельные случаи, когда врага удавалось отбросить и даже перейти на чужую территорию...
— Да, были такие примеры. 9—я армия Одесского округа, отразив действия
3—й румынской армии, согласно плану прикрытия, перешла границу и ожидала подхода резервов, чтобы развивать наступление, но затем из—за неблагоприятного развития событий на фронте в целом была вынуждена отступить.
А бои в Перемышле! Это, пожалуй, первый город, который был отбит Красной армией на второй день войны. Государственная граница, проходившая по реке Сан, делила город на две части. 22 июня немцы захватили восточную часть Перемышля, на следующий день были отброшены обратно, части Красной армии на один день перешли на западную сторону. Увы, 27 июня город пришлось оставить, поскольку части вермахта прорвали фронт севернее.
Да, бои за Перемышль были локальным успехом, в том числе и потому, что противник обладал там достаточно ограниченными силами. Этот успех не стоит преувеличивать, но не стоит и принижать.
Еще один пример: в результате контрудара 15—го мехкорпуса под Владимиром—Волынским продвижение немцев на этом участке было сорвано. Не случайно 23 июня появилась директива Юго—Западного фронта о возможном наступлении силами 4—го и 8—го мехкорпусов на территорию Польши. Правда, вскоре ситуация изменилась не в нашу пользу...
Тем не менее утверждения о том, что в начале войны Красная армия только беспорядочно отступала и сдавалась в плен, как иногда можно услышать, — совершенная неправда. Советские войска ожесточенно сопротивлялись и даже пытались перейти в контрнаступления.
...То, что легкой прогулки у немецких войск не получится, вермахту стало понятно еще летом 1941 года.
В зеркале прессы
Всегда интересно узнать и понять, что происходило накануне роковых исторических событий. Архив «Ленинградской правды», которым обладает наша редакция, позволяет сделать это на примере хотя бы одной газеты. Мы отобрали фрагменты из разных публикаций последних предвоенных недель, неторопливых и безмятежных, а также первых дней войны, еще пока не очень тревожных и полных надежд на ее скорейшее завершение. Выборка достаточно произвольная, но она дает общее представление о том, чем жил Ленинград накануне войны и какой официальной информацией обладали горожане. Мы—то уже знаем, что было дальше. А вот они, наверное, даже и представить не могли, что их ждет...
«На вокзалах Ленинграда вчера было необычайно оживленно. Тысячи ребят направились в пионерские лагери. В живописных пригородах и на Карельском перешейке проведут лето более 60 тысяч ленинградских школьников».
7 июня 1941 г.
«...В английской и вообще в иностранной печати стали муссироваться слухи о «близости войны между СССР и Германией»... ТАСС заявляет, что: 1) Германия не предъявляла СССР никаких претензий и не предлагает какого—либо нового, более тесного соглашения, ввиду чего и переговоры на этот предмет не могли иметь места; 2) по данным СССР, Германия так же неуклонно соблюдает условия советско—германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы, а происходящая в последнее время переброска германских войск, освободившихся от операций на Балканах, в восточные и северо—восточные районы Германии связана, надо полагать, с другими мотивами, не имеющими касательства к советско—германским отношениям... 4) проводимые сейчас летние сборы запасных Красной Армии и предстоящие маневры имеют своей целью не что иное, как обучение запасных и проверку работы железнодорожного аппарата...»
14 июня 1941 г.
«Начались работы по реставрации мирового памятника архитектуры _ бывшего Исаакиевского собора... На северном портике возведены специальные леса с площадками для осмотра монолитных колонн... В течение лета будут подробно осмотрены 24 колонны на северном и западном портиках. После реставрации их покроют воском, чтобы предохранить от действия атмосферных осадков...»
18 июня 1941 г.
«Война в Европе, Африке и Азии. На англо—германском фронте. В ночь на 20 июня, сообщается в сводке германского командования, германские бомбардировщики вновь атаковали портовые сооружения Грейт—Ярмута, а также аэродром в Южной Англии. Продолжались операции германских вооруженных сил на море. Сообщается о потоплении одного английского торгового судна и повреждении трех других торговых пароходов...»
20 июня 1941 г.
«...Германские самолеты, сообщается в сводке германского командования, совершали налеты на портовые сооружения в Грейт—Ярмуте, а также на аэродромы, расположенные в Центральной и Восточной Англии. Германские подводные лодки потопили в северной части Атлантического океана несколько английских торговых пароходов и вспомогательный крейсер...»
21 июня 1941 г.
«Лондон, 22 (ТАСС). Как передает агентство Рейтер, сегодня по радио для Англии и заграницы выступил с заявлением английский премьер—министр Черчилль. Он заявил: «Я воспользовался возможностью выступить перед вами сегодня вечером, ибо мы достигли сейчас одного из поворотных пунктов войны. Сегодня в 4 часа утра Гитлер напал и вторгся в Россию... Русский народ защищает свою родную землю, а его вожди призвали его сопротивляться до конца. Гитлер является чудовищем в своей жажде крови и разбоя... Нападение на СССР является для Гитлера лишь подготовкой к попытке ввергнуть 400 или 500 миллионов человек, живущих в Китае, и 350 млн человек, живущих в Индии, в бездонную пропасть человеческой деградации, над которой водружена дьявольская эмблема свастики...»
23 июня 1941 г.
Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.
Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Яндекс.Дзен».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 107 (6945) от 16.06.2021 под заголовком «Отступление как предтеча Победы».
Комментарии