Оставили учиться. Почему студентов Горного корпуса не взяли в ополчение в 1812 году?

Решение о создании ополчения было принято на собрании представителей петербургского дворянства, состоявшемся в июле 1812 года. Его общая численность была определена в 15 тысяч человек, ополчение должно было прийти на помощь регулярным войскам. В его ряды вступали как помещичьи крестьяне, так и представители самых разных слоев столичного общества — дворяне, мещане, ремесленники, священнослужители, отставные военные. Первым руководителем ополчения стал Михаил Кутузов, в августе его сменил генерал-лейтенант от артиллерии барон Петр Меллер-Закомельский, а в сентябре — дипломат и сенатор генерал-лейтенант Александр Бибиков.

ФОТО: Public Domain

Были в числе ополченцев и студенты. Больше всего добровольцев оказалось в Горном кадетском корпусе (ныне Горном университете). В Центральном государственном историческом архиве Санкт-Петербурга сохранились списки воспитанников корпуса, зачисленных в дружины ополчения. А среди материалов самого корпуса за 1812 год удалось обнаружить любопытный документ — письмо, направленное десятью выпускниками на имя директора Андрея Дерябина с просьбой разрешить им вступить в столичное ополчение.

Статья по теме:

Неуловимый вкус заморской тушенки. Воспоминания участника боев в Калмыкии во времена ВОВ

Прошение было написано накануне сдачи Москвы, а потому оказалось предельно эмоциональным. Выпускники отмечали, что, обучаясь в Горном корпусе, стремились приложить все силы, дабы трудиться на благо отчизны «в отдаленных краях Сибири», оправдывая возложенное на них высочайшее доверие. Их планы на будущее были сорваны наполеоновским нашествием, когда «вторгшийся в пределы России тиран Запада, истребивший мечем и пламенем множество градов и селений наших, готовый уже потрясти и самое сердце России, Москву».

Тревожась за будущее страны, выпускники писали о судьбе ­Москвы: «Град сей в скором времени должен будет выдержать нападение от гнусных грабителей, должен будет обагриться кровию наших соотичей, и — может быть, от изнеможения сил наших, против него действующих, соделаться подвластным сему алчному, ненасытному властолюбцу».

Свое решение поступить на  ­военную службу выпускники Горного корпуса объясняли тем, что «по настоящим обстоятельствам… мы не можем надеяться, что принесем какую‑либо пользу Государю и Отечеству по горной службе и усердием к оной вознаградим ему за наше воспитание».

Однако распоряжением Министерства финансов от 30 сентября 1812 года выпускники были оставлены в Горном корпусе до окончания экзаменов, а по окончании курса обучения в 1813 году были направлены в Волонтерский дворянский полк. На войну они так и не попали.

Некоторые из тех, кто подписал прошение, впоследствии прославились на горной службе. Так, Александр Меньшенин участвовал в экспедиции на Урал, где собирал минералогические коллекции, служил смотрителем золотых промыслов Екатеринбургского горного округа. Его сподвижником по экспедиции на Урал стал его сокурсник Федор Сози, трудившийся впоследствии на Петербургском литейном заводе и являвшийся помощником горного начальника Луганского завода и управляющим тамошним угольным карьером.

Гавриил Дейхман, окончив Горный корпус, трудился на Колывано-Воскресенских заводах, а ­Андрей Нащинский служил помощником управляющего Златоустовской оружейной фабрики, изучал каменноугольные месторождения в Индерских горах и каменно­угольные карьеры в Луганске.

Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашеминтернет-магазине.

Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Дзен».

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 242 (7325) от 23.12.2022 под заголовком «В ополчение не взяли».