«Неудобная» гравюра
В архиве моего отца, Юрия Григорьевича Епатко, специалиста по русской иконографии, собравшего коллекцию гравированных портретов россиян, живших в XVIII – XIX веках, мне довелось найти гравюру, показавшуюся мне весьма любопытной.
Гравюра «Мир Европы» была создана после подписания Парижского мира 1814 года.
Из архива автора
Речь идет о гравюре «Мир Европы», выпущенной для широкой продажи вскоре после наполеоновских войн. Автор работы – римский гравер Соломон Карделли, работавший в Петербурге при дворах Павла I и Александра I. Художник был известен своими сюжетными композициями на тему Отечественной войны 1812 года и портретами русских полководцев, впрочем, не всегда равноценными по исполнению.
Гравюра полна символов. Император Александр Благословенный представлен на ней как освободитель Европы, протягивающий оливковую ветвь (знак мира и победы) своей супруге императрице Елизавете Алексеевне, которая символизирует освобожденную Европу. Внизу подпись: «Мир Европы». Елизавета указывает супругу на памятник с надписью «твоею твердостию спасена Европа». На другой стороне памятника выгравировано «твоими победами приобретен мир». Над героями картины парит орел с двумя венками – дубовым и лавровым.
Чем же любопытна эта гравюра? Так совпало, что чуть позже мне довелось наткнуться на записки петербургского чиновника А. Снегирева, опубликованные в 1903 году в «Историческом вестнике». Там говорилось о его поездке на Ижевские заводы и в Вятку в 1902 году. Проезжая далекое село Чумыр на Сибирском тракте, чиновник остановился там на ночь, так как у его попутчика в этом селе жил родственник – престарелый протоиерей. Тот любезно пригласил гостя в избу, поставил чай...
Расспросив о петербургских новостях, протоиерей неожиданно заметил, что этот дом – исторический: в 1824 году здесь останавливался император Александр I. Снегирев уже ждал занимательного рассказа о монархе, но хозяин сказал: «Когда составлялся сборник «Столетие Вятской губернии», меня попросили сообщить, что я знаю о проезде царя через Чумыр, но я умолчал, сказав, что ничего не знаю, так как нахожу, что не стоит рассказывать то, что не послужило бы чести к нашей фамилии». Заинтригованный гость упросил старика поведать ему эту историю от начала до конца.
Вот что он поведал. Село Чумыр хоть и стоит на тракте, но место глухое, редко какие новости до него докатывались. И тут вдруг как гром среди ясного неба в селе появилось губернское начальство и заявило, что скоро здесь проедет сам царь. Все загудело: дорогу «взбугрили» и обсадили березками. Самому же деду протоиерея объявили, что в селе назначена остановка для обеда царя, а его дом выбран для монаршего постоя.
Наступило 3 октября – день приезда государя. Народу в Чумыре собралась тьма-тьмущая: все желали заметить первыми царский экипаж. Духовенство чуть ли не с ночи стояло во всем облачении на паперти, ожидая дорогого гостя. На колокольне поставили наблюдателя, который, завидев монарха, должен был подать сигнал к звону.
Наконец, после полудня показался императорский экипаж. Побыв некоторое время в храме, Александр I в сопровождении свиты направился в приготовленный для него дом. Окинув взглядом прихожую, монарх прошел в зал. По словам протоиерея, его дед все это время находился в соседней комнате, трепетно ожидая, что государь вот-вот вызовет его.
Спустя некоторое время император спросил: «Кто хозяин этого дома?». Ему почтительно доложили, что это священник, встретивший государя на паперти. Александр велел позвать его... Монарх поинтересовался у хозяина, давно ли тот служит священником и каков у него приход. Затем оглядел стены комнаты и, увидев гравюру, изображавшую его и императрицу, нахмурился и сурово сказал: «Зачем у тебя эта картина? Уберите ее отсюда». Кто-то из свиты мигом встал на стул, снял «картину» и вынес ее в другую комнату.
Было очевидно, что гравюра произвела на Александра I неприятное впечатление. Но он быстро отошел от гнева и постарался приободрить деда, который, видя неудовольствие государя, совсем упал духом. Император задал хозяину еще несколько вопросов и, улыбнувшись, отпустил старика. Отобедав, император подарил хозяйке дома 500 рублей и продолжил путь в Ижевск. Отцу протоиерея только и оставалось недоумевать, чем же не угодила царю гравюра...
И действительно, чем? На этот счет существовало немало легенд. Поговаривали, что при первом известии о вторжении Наполеона в Россию император Александр I пребывал в таком отчаянии, что хотел бежать в Англию и сообщил о своем намерении императрице. Та воспротивилась и твердо сказала, что если государь и покинет Россию, то она во всяком случае не оставит своего нового отечества (напомним, она была из семьи Карла Людвига Баденского и Амалии Гессен-Дармштадтской).
Мужество императрицы привело государя в восхищение, и он торжественно заявил, что не оставит России и не помирится с неприятелем, пока у него не останется хоть одна пядь земли... В народе говорили, что после победы над Бонапартом императрица сказала однажды Александру: «Твоими победами, государь, спасена Европа». «Нет, твоим мужеством, любезная супруга, спасена Европа и Россия», – возразил монарх.
По-видимому, гравюра «Мир Европы» напоминала Александру о проявленном им когда-то малодушии, поэтому император повелел изъять это изображение из продажи. Но, очевидно, не до всех уголков необъятной Российской империи добрался этот высочайший указ. В частности, не знали о нем и в далеком селе Чумыре...
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 005 (5378) от 16.01.2015.
Комментарии