Нам дорогу эту позабыть нельзя

Уже много лет мой путь на дачу совпадает с дорогой, по которой я, семилетняя девочка, вместе с родителями и другими ленинградцами уезжала из блокадного города на Большую землю. И сейчас, когда я вижу памятные километровые столбы Дороги жизни, ко мне приходит ощущение того времени. И сегодня я вновь пройду десятикилометровый путь от станции Борисова Грива до пирса у Осиновецкого маяка, что на берегу Ладожского озера. И дополню свою память впечатлениями нашего времени.

Наташа с мамой. 1938 год.
Фото из семейного архива.

...Конец августа 1942 года. Мы идем пешком до Московского вокзала. Нам повезло — не было ни одного обстрела. Крепко держа мамину руку, я бодро вышагиваю, глядя по сторонам. Папа идет впереди рядом с дворником, который на своей большой двухколесной тележке везет наши вещи. Наконец мы в вагоне. В назначенное время поезд трогается, но вскоре уходит на запасной путь, где стоит до самого вечера, чтобы не стать мишенью для бомбардировщиков.

На станцию Борисова Грива состав прибывает затемно. С трудом просматривается одноэтажное здание, тускло освещенное единственным огоньком. Это эвакопункт. Мое дело — сидеть на вещах и ждать, когда у родителей проверят документы. Ждать приходится долго. Очень холодно. Но люди вокруг спокойны, говорят шепотом. У блокадников, переживших тяжелую голодную и холодную зиму, нет сил на эмоции.

Наконец приходят папа и мама, и мы начинаем двигаться к стоящим неподалеку машинам. С трудом забираемся в кузов полуторки, садясь плотнее друг к другу. Уже забрезжил рассвет, когда грузовик остановился. Перед нами бескрайняя гладь Ладожского озера. У пирса в ожидании стоят два небольших катера. Мы садимся на палубу одного из них.

Сейчас я знаю, что такой катер назывался «тендер». Его для перевозки людей по Ладожскому озеру спроектировали в блокадном Ленинграде. К лету 1942 года были готовы 118 тендеров, которые включили в состав Ладожской флотилии. За навигацию 1942 года этими тендерами были перевезены около 250 тысяч блокадников.

Кончилась война. Большинство ленинградцев вернулись в свой родной город. Случилось так, что судьба спустя 17 лет опять привела нашу семью на станцию Борисова Грива. Там, в огромном массиве бывших торфоразработок, маме предложили участок под сад, и мы поехали его смотреть. От Мельничного Ручья нас вез такой же поезд, как и в 1942 году, и остановился он у той же самой низкой платформы. С любопытством рассматриваем бывший эвакопункт. Теперь это вокзал. Родители дополняют мою память своими воспоминаниями...

Сегодня это здание железнодорожники используют для других целей. На нем есть мемориальная доска, которая сообщает, что здесь проходила Дорога жизни. Но слово «эвакопункт» на ней почему-то отсутствует.

Борисова Грива растянулась на 34-й и 35-й километры Дороги жизни. Вместо грунтовой — в наше время — асфальтированная трасса, по которой в жаркие летние дни тысячи петербуржцев едут купаться в прохладных водах Ладоги. За Борисовой Гривой на 36-м километре поселок Ваганово. С интересом читаю текст, написанный на мемориальной доске, которая находится на доме # 34: «В этом доме с апреля по июнь 1942 г. находился штаб по строительству трубопровода через Ладожское озеро для снабжения горючим блокадного Ленинграда и частей Ленинградского фронта».

После Ваганова на 38-м км Дороги выделяется сооружение из крупных камней, похожее на дот, но без бойниц. На нем укреплена мемориальная плита. Здесь с 1941 по 1944 год размещался узел связи «Тройка-1», с которого по протянутому по дну Ладоги кабелю обеспечивалось устойчивое многоканальное общение Ленинграда с Большой землей.

А вот и памятник «Разорванное кольцо», ставший символом Дороги жизни: две железобетонные дуги весом по 32 тонны и высотой 7 метров в точке разрыва, два огромных шара и стела. Слева от кольца навечно поставлено зенитное орудие.

Шоссе поворачивает влево, и через четыре километра мы на Осиновецком мысу, у пирса, к которому уже давно не швартовались суда. Вдоль берега тянется полоса золотого песка. Сейчас это один из самых посещаемых петербуржцами пляжей. Каждый раз, бывая здесь, я невольно бросаю взгляд на пирс, и моя память рисует катер, и как мы в него садились, и как он отчаливал...

Предприимчивые люди построили тут гостиницу, кафе, игровые площадки и ненавязчиво обеспечивают порядок. Но нигде нет упоминания о том, что за навигацию 1942 года Осиновецкий порт принял несколько сотен тысяч тонн различных грузов для осажденного города, что через него осуществлялась переброска войск для пополнения Ленинградского фронта и эвакуация ленинградцев. Увы! Помнят про это немногие, а остальные не знают. Как уместен был бы на Осиновецком мысу обелиск с надписью, говорящей об исторической значимости бывшего здесь некогда порта!

Позади пляжа — Осиновецкий маяк. Он действующий. 366 ступеней ведут к 500-ваттной лампе, которая с апреля по ноябрь в темное время суток загорается каждые четыре секунды. У фашистов не было цели его уничтожить. Они считали, что маяк им еще пригодится. Однако бомбежка окружающей местности была чрезвычайно интенсивной. И вот какую историю поведала мне научный сотрудник Музея Дороги жизни Лариса Шахиндяновна Каповая:

— Жителям поселка маяк служил бомбоубежищем. Находиться в нем было страшно — он раскачивался от взрывов. Моя бабушка Зинаида Николаевна Сулейманова во время одной из таких страшных бомбежек родила здесь сына Шахиндяна. Это был мой отец...

Конечно, маяк сильно пострадал во время войны и требовал ремонта. Но только в 2005 году его отреставрировали.

Остановившись на этом 10-м километре своей памяти, я не смогла не побывать в Музее Дороги жизни. Экспозиция в нескольких залах-комнатах: карты, планы, фотографии, макеты, копии документов, предметы военного времени. На территории музея — самолет Ли-2, гаубицы, зенитки. Директор Александр Брониславович Войцеховский рассказал о запланированной постройке нового здания музея, о решении администрации Всеволожского района создать музейный комплекс. И поделился своей болью: от легендарной 101-й батареи, которая находилась за деревней Коккорево, почти ничего не осталось. Нынче многое разрушается строителями дач без всякого почтения к боевому прошлому.

Память бессмертна, если она бережно передается потомкам. И так, чтобы те сумели ее воспринять и почувствовать величие пережитого их страной.

Наталья ШЕЛУХИНА,
жительница блокадного Ленинграда

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 226 (5352) от 02.12.2014.