Прогулки по городу: Улица Ленина, дом 19

Необычны барельефы на этом доме, вызывающем в памяти возвышенные античные образы. Кентавры с вьющимися шевелюрами уже больше века берегут этот дом. Мифические полулюди-полукони согнули колени и напряженно оперлись на дубины, словно пытаясь удержать непосильный для них вес трехэтажных эркеров.

ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА

В конце XIX века участок принадлежал царскосельскому мещанину Егору Павловичу Михайлову, здесь стояли два деревянных двухэтажных строения, оформленные «под камень». В 1909 году новый домовладелец строительный подрядчик Федор Матвеевич Рыбин решил возвести здесь многоэтажное здание. Он пригласил архитектора Павла Петровича Светлицкого, с которым мог познакомиться несколько лет назад, когда они оба работали на строительстве Дома городских учреждений на углу Вознесенского проспекта и Садовой улицы.

Проект доходного дома был утвержден уже в июне 1909 года. Пришло время крушить старые постройки и завозить стройматериал. Места было мало, и Рыбин подал прошение в столичную городскую управу, чтобы ему позволили отгородить забором не треть улицы, как разрешали обычно, а половину. Управа такое новаторство не одобрила «в виду нежелательности затеснения улицы более чем на разрешенную обычным порядком» величину. Несмотря на эти препоны, дом был возведен за год, к концу лета 1910 года.

Фиксационные чертежи, составленные вскоре после завершения строительства, показывают, что изначально фасад был обильнее украшен лепниной, нежели сейчас. Барельефы с возлежащими обнаженными красавицами, в которых метит своей стрелой Купидон; фигуры в римских тогах; гончар за работой — все эти детали канули в Лету. Только вот могучие кентавры устояли...

Архитектор насытил дом всеми существовавшими к тому времени техническими новинками. Помимо подъемных машин различного назначения здесь действовали котельная, чтобы централизованно согревать помещения батареями парового отопления (печи и камины при этом все же сохранялись), и «усовершенствованный самодействующий устранитель нечистот» системы Альфреда Шамбо.

Как известно, централизованная канализация в нашем городе появилась лишь в советское время, а до тех пор каждый дом снабжался выгребными колодцами. Их приходилось периодически очищать, и здесь ценилась герметичность конструкций. Выгребы Шамбо в этом отношении соответствовали высоким стандартам: запаха не выпускали.

Застроив плотно весь участок, Светлицкий не оставил места для привычных служебных построек. Впрочем, они и не были нужны: вся техническая начинка была сосредоточена в подвалах. Там же складировали дрова, которых при наличии пароводяного отопления нужно было не слишком много.

Как и в любом петербургском доходном доме, здесь жили люди разных сословий и занятий. Одну из квартир снимала Юлия Васильевна Петрова, против фамилии которой значится лишь одно слово — «домовладелица», а затем перечислены адреса нескольких зданий в разных частях города, совладелицей которых она была наряду с другими своими родственниками.

Одним из жильцов дома накануне 1917 года был революционер-народоволец Николай Сергеевич Русанов, один из первых распространителей марксизма в России. Однако, признавая экономическую сторону учения Карла Маркса, он не считал борьбу классов единственным или даже главным содержанием истории. Русанов редактировал журнал «Русские записки», публиковал в этом издании свои статьи под псевдонимом Н. Е. Кудрин. После Октябрьской революции активно выступал против большевиков и левых эсеров на страницах газеты «Дело народа». В 1918 году эмигрировал, тем не менее в 1930-х годах Всесоюзное общество политкаторжан и ссыльнопоселенцев опубликовало его воспоминания о революционном прошлом.

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 165 (6264) от 07.09.2018 под заголовком «На плечах кентавров».