Ленинград во тьме

«Зимняя» война, длившаяся 105 дней, резко изменила привычный образ жизни Ленинграда, превратив его в прифронтовой город. Символом города тех дней стал синий цвет: согласно требованиям затемнения, обычные лампочки на улицах, в домовых фонарях, на лестничных клетках заменялись на синие. Зачастую обычные лампочки просто красили в синий цвет.

Первым делом – накормить раненых! Фото сделано в эвакопункте на станции Ленинград-Московская-товарная.Из фондов Военно-медицинского музея

Как отмечал в своих записях от 29 ноября 1939 года известный ленинградский историк Аркадий Маньков, «вечером Ленинград исчез – его поглотила тьма». Иными словами, в городе еще накануне начала войны ввели светомаскировку, хотя военно-воздушные силы Финляндии не могли рассматриваться как серьезная угроза Ленинграду.

Аркадий Маньков, в своих дневниковых записях критически оценивавший происходившее, так передавал атмосферу в Ленинграде в первые дни войны: «Номер трамвая нащупываешь носом. На углу площади густая толпа. Лиц нет – их не видно. Слышны отдельные голоса». Очевидцы вспоминали, что трамваи почти в кромешной темноте ползли очень медленно и, даже несмотря на это, было много несчастных случаев.

Бывали случаи, когда горожане демонстративно отказывались соблюдать правила светомаскировки и даже сопротивлялись официальным лицам, пытавшимся провести затемнение. Один из подобных примеров приводился на страницах «Ленинградской правды»: житель Выборгского района, некий Зудилин, за нарушение правил светомаскировки был осужден на 6 лет.

8 декабря 1939 года по приказу командующего войсками Ленинградского военного округа были созданы контрольно-пропускные пункты на ближайших въездах в Ленинград, что должно было препятствовать проникновению в город машин с демаскирующими световыми сигналами. Предусматривались также принудительные меры для борьбы с нарушителями режима светомаскировки, для чего на КПП предписывалось иметь раствор ультрамарина и кисти для закрашивания фар на машинах, шедших без соблюдения правил.

Изменились маршруты и график общественного транспорта, что было связано с использованием транспорта для перевозки раненых и больных. Значительную их часть перевозили на трамваях, переоборудованных для соответствующих целей еще в предвоенный период. Для нужд армии мобилизовали не только грузовой и легковой транспорт, но и личный состав автопарков и отдельных учреждений. Водителей не хватало, за руль садились те, кто зачастую не имел соответствующей квалификации, а в отдельных случаях и прав.

По мере нарастания боевых действий приток военнослужащих в город увеличивался. Побочным результатом этого стал рост преступлений, совершенных военнослужащими, в том числе с применением огнестрельного оружия и даже со смертельными исходами. Подобные случаи сочетались с общим ухудшением криминогенной ситуации в Ленинграде в начале боевых действий, резким ростом хулиганства...

Зима 1939/40 гг. запомнилась аномальными морозами. Они тоже оказались существенным фактором, определявшим обстановку. Кроме того, в городе отмечались перебои с подачей электроэнергии, а также со снабжением топливом. Частыми стали отсутствие отопления в жилых помещениях, учреждениях и организациях.

Аркадий Маньков зафиксировал следующую картину происходившего в Ленинграде в то время: «Тыл дезорганизован. Дров нет, электричества не хватает. В БАНе (Библиотека Академии наук. – Д. Ж.) сидят в пальто и только до шести. После этого выключают свет. Из университета гонят с пяти. И совершенно не топят... Дома адский холод... Жестокий мороз. Свыше 30 градусов. Нигде нет теплого угла: ни в библиотеках, ни в университете, ни в столовой. Всюду дрожу, как лист осиновый... Пришел домой. Пар от дыхания – коромыслом».

Еще одна примета прифронтового Ленинграда – госпитали. К марту 1940 года в городе для размещения раненых и больных было развернуто 30 тысяч коек в госпиталях различного подчинения и специализации. Для этих целей выделялись койки во многих ленинградских больницах и медицинских центрах. Госпитали развертывали в школах и домах культуры.

Еще в начале сентября 1939 года в армию стали призывать врачей и средний медицинский персонал. В результате уже в декабре остро ощущался недостаток кадров в лечебных учреждениях. Вызовы к больным выполнялись с опозданием на день и более, кроме того, часть вызовов обслуживал средний медицинский персонал.

Кризис снабжения коснулся всей торговой сети Ленинграда. Очереди стали обыденной чертой городской жизни. Снова сошлюсь на записки Манькова: «Маленькая войнишка, а уже ни черта нет. Мать на морозе четыре часа стояла в очереди за двадцатью коробками спичек. Нет предметов, за которыми бы не было чудовищных очередей: булки, керосин, мясо, чай, мука, масло и т. д. и т. п.».

Одним словом, конфликт с Финляндией выявил не только неподготовленность инфраструктуры Ленинграда к крупномасштабной войне, но и отсутствие подготовки населения к жизни в условиях военного времени. Вместе с тем опыт, приобретенный ленинградцами, пригодился во время блокады.

Дмитрий ЖУРАВЛЕВ,
кандидат исторических наук,
заместитель директора Военно-медицинского музея

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 041 (5414) от 11.03.2015.