«Лапку приложа, челом бьет». Как Петр I привез в Петербург диковинных зверей

Указы Петра I предписывали привозить в новую столицу живность из разных уголков России. За это отвечали лично губернаторы. Какое-то зверье водилось и на невских берегах, но царь стремился к видовому разнообразию. Из Астраханской губернии в Петербург везли зайцев, журавлей, казарок, гусей и уток, из Азовской - лосей, оленей, коз, сайгаков, аистов, уток красных, из-под Воронежа - зубров.

ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА

Кобель по кличке Тиран

Одним из источников поступления диковинных зверей были дипломатические подарки. За границей отбором, закупкой и отправкой в Россию животных занимались наши послы, резиденты и торговые агенты.

Петр в отличие от своего отца был равнодушен к охоте, поэтому приобретал животных в основном для познавательных целей. Зверинцы в его резиденциях были доступны для членов семьи и гостей. Сады и парки того времени представляли своего рода модель Земли - в них были суша и вода (пруды, водопады, каналы, фонтаны), а также экзотические виды животных со всего света...

Недалеко от Летнего сада около Почтового двора был устроен зверинец для публики. Голштинский придворный Берхгольц писал, что в нем содержалась пара львов (отдельно самец и самка), а также пантера, рысь, леопард, морские коты, белые и сивые обезьяны, «очень большой еж» (дикобраз), белые и черные медведи. Больных животных лечили в ветеринарном лазарете, находившемся напротив сада на берегу Фонтанки.

Много зверей было в Екатерингофе, принадлежавшем царице: лани, олени, лоси. Иностранцы отмечали, что некоторые из них не боялись брать еду с рук. Старалась не отставать от царя знать. У Меншикова на Васильевском острове был разбит большой сад, в котором гуляли три павлина. Пернатых угощали здесь ржаной мукой и конопляными семенами.

Особое место среди животных Петра I занимали собаки. Их для царя закупали в Англии, Голландии, Польше, Италии. Больших собак приобретали, как правило, для охраны, сторожевой службы, а маленьких - в качестве домашних питомцев для семьи.

В 1714 году царь писал Федору Салтыкову в Лондон: «Пришлите самых добрых (хорошего качества. - Ред.) британских собак, пары две или хотя б одну суку да кобеля. Только самых лучших, которые были бы велики собой и ублюдисты...». Последнее, устаревшее, слово в данном случае обозначало помесь собак.

В списке надлежащих к покупке товаров в 1717 году в Лондоне, данном графу Александру Апраксину, английские собаки значились наряду с пушками, обоями, мебелью, карандашами, кроватями, сюртуками, записными книжками для царя и каминными заслонами. Закупка собачек для царицы в Венеции была в череде множества дел известного купца и дипломата Саввы Рагузинского.

Александр Меншиков подарил царю британского рыжего терьера. 14 марта 1705 года Петр отвечал ему: «За присылку собаки благодарствую». Меншиковский подарок государь ласково называл Лизеттой, Лизет Даниловной. Она сильно привязалась к хозяину, что, безусловно, подкупало Петра.

В 1706 году в письме к Александру Даниловичу из Нарвы царь, поздравляя его с Пасхой, сообщал: «Лизет Даниловна, лапку приложа, челом бьет». Большой преданностью и привязанностью к царю отличалась и другая собака - кобель датской (несохранившейся) породы булленбейсер по кличке Тиран. Он нес верную службу, охраняя государя.

После смерти этих собак Петр распорядился сделать их чучела. Несмотря на их изначально не лучшее качество, они сохранились до наших дней в Зоологическом музее. Еще одна царская собачка «живет» в Зимнем дворце Петра. Таким же образом царь увековечил и своего любимого коня, тоже, кстати, по имени Лизетта. О нем ходили легенды. Это был жеребец персидской породы, предположительно ахалтекинец, спасший государя во время Полтавской битвы...

Лисица для царицы

Животные далеко не всегда выдерживали долгие переезды. Посол узбекского хана, прибывший в Петербург 17 мая 1714 года, сожалел, что по дороге умерли прекрасный леопард и обезьяна. А когда летом 1717 года голландский корабль доставил в Кроншлот много птиц и несколько обезьян, Петр сообщал жене, что из шести отправленных мартышек остались только три, «и у тех головы разпухли». Причину их болезни он видел в том, что Иван Толстой, сопровождавший груз, всю дорогу держал животных взаперти.

Персидский шах присылал в Россию диковинных слонов. Тот же Берхгольц писал, что 30 октября 1723 года слона водили к Зимнему дворцу, «чтобы показать императорской фамилии». Слону шел седьмой год, его прислали взамен умершего. Иностранец отмечает, что по сравнению с первым слоном, которого он видел в 1713 году, новый не так велик, «у него не было еще обоих больших зубов». Жил он в доме, устроенном для прежнего слона, «и там прикован цепью за одну ногу, но очень смирен и ручен», охотно брал из рук белый хлеб и играл с приставленными к нему людьми, одного из которых поднимал высоко хоботом.

Весьма разнообразен был ассортимент привозимых в Россию птиц: голуби, канарейки, жаворонки, попугаи, птицы индийские, куры разных пород... Государь поручал купить в Ост-Индии (странах Южной и Юго-Восточной Азии) экзотических пернатых «струсов, казеариусов (больших нелетающих птиц, вторых по величине в мире после страусов. - Ред.), и что носы большие имеют, какие у меня были и прочих всяких птиц и зверьков».

Большинство доставленных птиц распределяли в сады и парки царской семьи. В Летнем саду располагались восемь деревянных домиков - «птичьи палаты». Большой птичник был сооружен Михаилом Земцовым по проекту Леблона. Там содержались орлы, черные аисты, журавли и многие другие редкие птицы. Хозяева и гости Летнего сада могли наслаждаться пением певчих птиц и любоваться грациозными черными и белыми лебедями, плавающими на пруду.

В голубятне Летнего сада обитали около полутора десятков видов птиц. В 1719 году Петр писал жене: «...посылаю тебе две пары голубей да лисицу: голуби гораздо хороши, а лисица зело смирна и игрелива...». Птичники (вольеры) Петр завел и в своем любимом Петергофе. Для птиц там построили теплый амбар.

В петровских садах и парках и в наше время продолжают петь птицы: восстановлен птичник в Летнем саду, более десятка видов птиц являются живыми экспонатами Петергофа. Так что традиция, заложенная Петром I, сохраняется.

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 111 (6464) от 21.06.2019 под заголовком ««...Лапку приложа, челом бьет»».