Красные офицеры
За четыре тяжелых и драматических военных года Красная армия не только набралась опыта, стала по-настоящему сильной, мощной и действительно непобедимой, но и во многом восстановила свою преемственность с дореволюционной русской армией. Хотя вот парадокс: в знаменитом «Марше Буденного», написанном в 1920 году, на исходе Гражданской войны, Ворошилов был назван «первым красным офицером». И это притом что само понятие «офицер» вплоть до Великой Отечественной считалось «старорежимным» и «белогвардейским»... О том, как менялась Красная армия, мы беседуем с доктором исторических наук Андреем МИХАЙЛОВЫМ.
Мавзолей-усыпальница Пожарских в суздальском Спасо-Евфимиевом монастыре была разрушена в 1930-х годах – в «пятилетку безбожия». Но когда началась война, о Дмитрии Пожарском сразу же вспомнили. На фото – плакат Виктора Иванова и Ольги Буровой, 1942 г. Из ф
– Андрей Александрович, напомним читателям: в первое послереволюционное десятилетие всячески пропагандировалось, что новая Красная армия не имеет ничего общего с царской. Однако еще в 1930-х годах начался обратный процесс возвращения к прежним традициям, причем не только в армии, но и во всем государстве...
– Действительно, тогда в идеологических установках наметились важные перемены: революционный пафос разрушения стал сменяться на пафос созидания. И хотя мировая революция оставалась важнейшей задачей, было ясно, что в ближайшее время ее ожидать не приходится, нужно строить социализм в одной отдельно взятой стране, находящейся в кольце врагов. А это означает, что необходимо сильное государство с мощной армией.
Смена идеологии шла по всем фронтам. Одним из знаков стало возвращение в школы в 1934 году систематического курса истории, отмененного вскоре после революции. Появляются книги, посвященные государственным деятелям «царского времени», о которых еще недавно не было принято говорить с симпатией. В том числе и военачальникам. На экраны выходят исторические фильмы: в 1937-м – «Петр Первый», в 1938-м – «Александр Невский», «Минин и Пожарский». Подчеркивалось, что традиции прежней русской государственности новому советскому государству важны, хотя и с определенными исключениями...
Что касается Красной армии, то для нее коренным поворотом стал сентябрь 1935 года, когда были введены персональные воинские звания: лейтенант, старший лейтенант, капитан, майор, полковник. Дальше оставались привычные для тогдашней РККА комбриг, комдив и комкор. Получилась некая эклектика: что-то оставили, что-то взяли из царской армии, что-то – вообще у других стран. К примеру, в старой армии не было звания «лейтенант» – его позаимствовали у немцев. А звание «майор» в прежней русской армии упразднили еще в 1884 году...
– Как официально мотивировалось это нововведение?
– По этому поводу ярко высказался нарком обороны СССР Климент Ворошилов: «Военное звание – это один из лучших стимулов сцепления, цементирования кадров. Отныне в армии ничего случайного, временного, неустойчивого нет». В сентябре того же 1935 года было введено воинское звание «маршал Советского Союза» (в царской России были генерал-фельдмаршалы). Это звание получили пять человек: Ворошилов, Тухачевский, Егоров, Блюхер и Буденный.
Дальше ситуация продолжала развиваться в том же направлении: в 1937 году появляется воинское звание «младший лейтенант», в 1939-м – «подполковник», в 1940-м – «генерал». В последнем случае инициатором был опять-таки Ворошилов, а выработкой генеральского статуса занимался начальник Генштаба Борис Шапошников. Кстати, бывший царский офицер. Были введены звания «генерал-майор» (оно равнялось бывшему комбригу), «генерал-полковник», «генерал-лейтенант» и «генерал армии».
Официально это мотивировалось тем, что новые звания нужны для более четкой субординации. Что же касается неофициальных мотивировок... Очень интересный факт: в апреле 1940 года на созванном при ЦК ВКП(б) совещании по поводу опыта «зимней» войны комбриг Степан Оборин, ставший генерал-майором, заявил: «Для поддержания авторитета нашей Красной армии и великой страны считаю, что нужно ввести генеральское звание. Чем мы хуже других?». В числе первых генералов армии был Георгий Жуков.
Правда, были и недовольные. Известно о возмущенных письмах в газету «Красная звезда»: мол, мы в Гражданскую войну били проклятых генералов, как же так?
Кстати, несмотря на все изменения, само понятие «офицер» в Красную армию тогда не вернулось. Употреблялись выражения «командиры» и «командный состав». Официальное деление военнослужащих на рядовой, сержантский и офицерский состав началось с лета 1943 года...
– С началом войны произошел еще более резкий поворот в советской идеологии: практически сразу же началось явное обращение к национальной истории, к теме русской воинской славы...
– Да, особенно после того, как Сталин назвал имена Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова... Этот круг военных деятелей стал определяющим. Им были посвящены сотни книг, буквально мириады театральных постановок... Но на самом деле круг возвращенных имен был гораздо шире. Любопытно, что стали вспоминать об опыте и героях Первой мировой войны, которую в то время иначе как «империалистической» не называли.
Так, например, 25 июня 1941 года, на третий день войны, в «Правде» появилась заметка генерал-лейтенанта Михаила Хозина, в то время начальника Военной академии имени Фрунзе, впоследствии – командующего Ленинградским фронтом. Хозин подчеркивал, что непобедимость германской армии – это миф, развеянный еще во время Первой мировой войны.
Впервые за многие годы – и это поразительно! – Хозин вспомнил о подвиге защитников русской крепости Осовец в 1915 году, ставшей знаменитой благодаря легендарной и во многом мифологизированной «атаке мертвецов». Как известно, при штурме Осовца немцы использовали химическое оружие. Хозин отмечал, что «слабая русская крепость» оказалась не по зубам «хваленым германским бертам», то есть крупнокалиберным орудиям.
Любопытно, что вскоре на ту же тему выходит брошюра известного в то время писателя Александра Бармина: до этого он писал в основном о металлургах, а теперь обратился к военной теме. Книжка, рассчитанная на красноармейцев, называлась так: «Как немцы разбили лоб о крепость Осовец».
В «Библиотечке красноармейца» выходит целая серия книг – про Александра Невского, Дмитрия Донского, Александра Суворова. Эти персонажи появляются на плакатах. Вспоминают даже отца Александра Невского – князя Ярослава Всеволодовича, который тоже бил немцев.
Лейтмотивом пропаганды становится мысль, что немцы всегда нападали на Россию, проводится прямая линия от крестоносцев до фашистов. Более того, в советской печати – раньше такое вообще невозможно было вообразить! – оживают идеи панславизма. В «Правде» появляются многочисленные статьи, которые так и назывались: «Славяне», «Гитлер – враг славянства».
Одним словом, лидеры советской страны поняли, что во время тяжелых испытаний славное прошлое народа – надежный исторический якорь. Хотя перед войной тому же режиссеру Сергею Эйзенштейну досталось очень крепко за «Александра Невского»: его обвиняли в квасном патриотизме. Даже прилепили ярлык «козьма-крючковщина» – по имени и фамилии героя Первой мировой войны казака Козьмы Крючкова, который был карикатурным персонажем советской пропаганды...
– Важнейшим символом обращения к традициям русской славы стало восстановление гвардии...
– Несомненно! В сентябре 1941 года для советских частей, проявивших особую стойкость в оборонительных боях, было установлено звание гвардейских. Первой стала 100-я стрелковая дивизия – ее переименовали в 1-ю гвардейскую стрелковую дивизию.
С самого начала присутствовали отсылки к славе старой русской гвардии. В «Правде» появилась программная статья на эту тему, ее автором был бывший царский генерал Алексей Игнатьев, перешедший после революции на сторону советской власти. А в ноябре 1942 года большую статью «Русская гвардия» опубликовал в «Красной звезде» один из самых популярных военных корреспондентов Александр Кривицкий. В ней он говорил о неувядаемых традициях старой русской гвардии и непоколебленной временем ее славе.
– Еще одним признаком возвращения старых традиций стало введение погон...
– Да, это был наиболее зримый символ, ведь в годы революции и Гражданской войны погоны стали атрибутом сначала ненавистной царской армии, а потом белого движения. Одно только понятие чего стоило – «золотопогонники»!..
Теперь же погоны вернулись – указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 января 1943 года. Главный мотив чисто практический: введение погон сразу же отличало командиров от солдат и сержантов, делало их заметными в общей массе.
И уже 7 января 1943 года в «Красной звезде» выходит статья «О военном мундире и погонах» все того же Александра Кривицкого, где он доказывал, почему необходимо введение погон. Эта статья была расширена и издана брошюрой в серии «В помощь агитатору».
Кстати, новые погоны по форме не повторяли полностью царские. Цвет светлых полосок («просветов») обозначал род войск, чего в прежней армии не было, несколько иначе размещались обозначавшие звание звездочки.
– Нередко можно услышать, что во время войны было разрешено носить прежние царские награды. Правда ли это?
– Официального разрешения не было. Есть упоминания о проекте постановления Совнаркома о том, чтобы уравнять кавалеров ордена Славы и кавалеров солдатского Георгиевского креста. Но он так и остался проектом. Однако абсолютно бесспорно, что практика ношения царских наград, конечно же, была. Сохранилось огромное количество фотографий, запечатлевших солдат и партизан, на груди которых красовались одновременно царские и советские награды. Под царскими я подразумеваю, конечно же, солдатский Георгиевский крест.
Встречались поистине удивительные персонажи: казак Константин Недорубов, 1889 года рождения, был полным кавалером Георгиевского креста в Первой мировой, а во время Великой Отечественной стал Героем Советского Союза. Он сформировал эскадрон из добровольцев, руководил им, отличился в 1942 году в боях на Кубани. На фотографиях он изображен с Золотой Звездой Героя и полным Георгиевским бантом.
– Во время войны учредили новые ордена, посвященные русским полководцам...
– Да, в июле 1942 года был целый «залп»: появились ордена Александра Невского, Кутузова и Суворова. В очень трудное время, почти одновременно со знаменитым приказом # 227 «Ни шагу назад!». Эти ордена были очень четко привязаны к тому, чье имя они носят. К примеру, орденом Кутузова награждали за грамотно организованную оборону, орденом Суворова – за проявление инициативы и воинской смекалки.
Подводя итоги сказанному, с моей точки зрения, курс на обращение к национальным истокам и возвращение традиций русской армии был абсолютно оправданным. Кстати, очевидную преемственность Красной армии и царской не отрицали даже многие белоэмигранты, которые не питали никаких симпатий к советскому строю.
Как-то Сталин с иронией поинтересовался у «всесоюзного старосты» Калинина: «Не возвратим ли мы старый режим, если введем в Красной армии погоны?». На что тот ответил: «Видите ли, старый режим помним мы с вами. А молодежь его не знает. И золотые погоны сами по себе ни о чем им не говорят. Если эта форма нравится молодежи и может принести пользу в войне с фашистами, я считаю, что ее надо принять».
Дорогами Победы
1941, 18 сентября Через несколько дней после успешной Ельнинской наступательной операции Ставка Верховного главнокомандования Красной армии установила звание «гвардейская часть».
1941, 7 ноября Сталин в речи, обращенной к участникам парада на Красной площади, заявил, что защитников страны должен вдохновлять мужественный образ наших великих предков.
1942, июль Принято решение об учреждении полководческих орденов Суворова, Кутузова и Александра Невского.
1943, 6 января Указом Президиума Верховного Совета СССР в Красную армию возвращены погоны.
1943, 8 ноября Указом Президиума Верховного Совета СССР учрежден орден Славы трех степеней, по своему статусу близкий солдатскому Георгиевскому кресту Первой мировой войны.
Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 172 (5545) от 16.09.2015.
Комментарии