«Колбаса» на Щемиловке. История здания на улице Бабушкина
Это здание в народе именуют «домом-колбасой» (ул. Бабушкина, 61) . Длинный (360 метров) дом очерчивал южную границу Щемиловского жилмассива, проект которого был разработан Григорием Симоновым и Тамарой Каценеленбоген. Именно Симонов в 1924 году возглавил только что организованное проектное бюро Стройкома Ленсовета, созданное для упорядочения и ускорения массового жилищного строительства.
Квартиры в этом доме изначально были коммунальными, и такими значительная их часть остается даже нынче./ФОТО Дмитрия СОКОЛОВАц
Реалии и экономическая ситуация 1920‑х годов вынуждали строить массовое дешевое жилье, а, по оценкам Стройкома, такая цель могла быть достигнута только путем возведения пятиэтажных комплексов жилых домов с минимумом встроенных помещений. При этом взятый курс на строительство домов-коммун без ванн и кухонь вполне укладывался не только в экономическую необходимость, но и в пропагандируемый «новый быт». Мыться жители могли в общественных банях, а питаться — на фабриках-кухнях.
Строительство жилмассивов развернулось прежде всего на окраинах — ближе к предприятиям. Поблизости от пивоваренного завода «Вена» и Фарфорового завода, а также железнодорожной станции Сортировочная (и для работников этих организаций) началось возведение Щемиловского жилмассива, названного так по имени существовавшей здесь прежде деревни Щемиловки.
Жилмассив состоял из восьми прямоугольных домов, образующих три замкнутых двора, и закругленного здания. Вообще длинные дома были в большинстве жилмассивов, спроектированных под руководством Симонова. Объясняется это просто: экономия на коммуникациях (трубы, кабели) и на материале: меньше капитальных стен из кирпича. А с материалами в стране был тогда сильный дефицит: они в основном уходили на строительство заводов.
Некоторые исследователи полагают, что на длинные дома Симонов обратил внимание во время своей командировки в Германию в 1928 – 1929 годах. И попробовал применить этот же принцип в Советской России. Действительно, похожего немало: это и длина, и выделение каждого подъезда выступом относительно соседнего. Симонов предполагал, что у каждой секции будет свой цвет или цвета будут хотя бы чередоваться, что, к сожалению, не было выполнено.
Изогнутость же «дома-колбасы» обусловлена банальными причинами: необходимо было очертить жилмассив с юга, чтобы отгородить его от намечавшейся тогда новой улицы: она должна была пройти вдоль всего южного фасада дома. Собственно, именно из‑за этой изогнутости (а также из‑за розового цвета) дом среди местного населения и получил «колбасное» прозвище.
Как свидетельствует газетная хроника, строительство велось без простоев. 15 сентября 1932 года дом был предъявлен к сдаче, после чего началось его заселение.
Здание кажется чуждым остальным постройкам жилмассива и в то же время оно служит его органической частью: это подтверждается тем, что проездная арка расположена напротив центральной аллеи всего жилмассива. По иронии судьбы, эта зрительная перспектива практически сразу же была перекрыта котельной, и интереснейший вид в глубь квартала пропал уже к 1933 году…
Дом состоит из 25 типовых секций (подъездов), в каждом из которых по 10 квартир. Для планировки этажа была взята типовая ячейка 1932 года — по две трехкомнатные квартиры на этаже. Первоначально в квартирах не было ванн — их стали устанавливать уже после войны. Быт постепенно улучшался, но и сегодня многие жильцы дома жалуются на плохое качество внутренних стен (мол, в эту дранку ни один саморез не посадить!) и ветхие трубы.
Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.
Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Дзен».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 30 (7359) от 17.02.2023 под заголовком ««Колбаса» на Щемиловке».
Комментарии