«Карельский вал». Одна из самых скоротечных и успешных операций войны
10 июня 1944 года на Ленинградском фронте началась операция «Карельский вал». В истории Великой Отечественной войны она стала одной из самых скоротечных и успешных. За десять дней от противника были освобождены Карельский перешеек и город Выборг. Финские войска были отброшены к границе, установленной в результате военной кампании 1939 – 1940 годов. 20 июня 1944 года на башне старой городской крепости вновь взметнулся красный флаг. В этой операции участвовал и 1‑й воздухоплавательный дивизион аэростатов артиллерийского наблюдения (ВДААН).
Прозвучит команда: «Освободить поясные!», и большой «кит» — аэростат воздушного наблюдения поднимется в небо с корректировщиками огня. Февраль 1944 г. Ленинградский фронт./Фото Рафаила Мазелева. РЕПРОДУКЦИЯ М. ЕЛИСЕЕВОЙ
«Мы не уничтожали батареи противника, не брали штурмом города, но в боях и при штурмах обеспечивали артиллерию, танковые и пехотные части воздушной разведкой и корректировкой огня», — рассказывал в своих воспоминаниях, присланных в нашу газету, Виктор Васильевич ФИЛИППОВ, командир 1‑го воздухоплавательного дивизиона. Ему слово.
В конце апреля 1944 года меня срочно вызвали в штаб артиллерии 21‑й армии к генералу М. С. Михалкину. За два года совместной работы многое узнал я об этом незаурядном в своей профессии артиллеристе. В начале века он трудился на Путиловском заводе, в 1918‑м добровольцем вступил в Красную армию и с тех пор не снимал шинели. Начинал солдатом — стал генералом.
Особенно прославился генерал при отражении вражеских атак у Пулкова в сентябре 1941‑го, когда дневал и ночевал на наблюдательном пункте около обсерватории. Он был в курсе всех боевых дел на своем фронте. Глаз у стереотрубы, ухо у телефонной трубки, карта огней под руками…
Командиров частей вызывал к себе на КП. Тут же принимал решения, отдавал команды. Мы, воздухоплаватели, уважали генерала за оперативность, четкие распоряжения и умение использовать наши аэростаты. Он ценил самоотверженность корректировщиков и всегда благодарил за выполнение поставленных задач.
Генерал сообщил, что Ленфронт готовит Выборгскую наступательную операцию, чтобы освободив нашу территорию, восстановить государственную границу и заставить Финляндию выйти из войны. Мне было приказано выехать в штаб артиллерии фронта и там получить все указания о скрытной передислокации нашего дивизиона. В штабе я узнал, что мы будем действовать вместе с 5‑й и 15‑й артдивизиями прорыва, четырьмя дивизионами особой мощности и тяжелой гаубичной бригадой 18‑й артдивизии прорыва.
Михалкин так определил суть операции: «…Войскам на стокилометровом пути к Выборгу за десять дней нужно пробиться сквозь четыре оборонительных полосы противника. Путь пехоте и танкам мы, артиллеристы, обеспечим. До 9 июня вести разведку целей, а за день до начала артподготовки корректировать огонь на их уничтожение. Перед наступлением — выделить специальные орудия для обезвреживания множества минных полей, как вражеских, так и собственных. Мины лежат на переднем крае в несколько слоев. Надо «перепахать» эти поля, пробив проходы для пехоты и танков».
Обращаясь к артиллеристам, Михалкин предупредил, что корректировку огня в основном придется вести воздухоплавателям с аэростатов наблюдения.
В штабе ВДААН мы изучили укрепления Карельского перешейка. Если в 1939 – 1940 годах данный район был освобожден за три с половиной месяца, то сейчас приказано это сделать всего за десять дней. Конечно, учитывался опыт войск Ленфронта, да и выделено было немало артиллерии: 5,5 тысячи орудий и крупнокалиберных минометов, около 900 реактивных установок да еще почти 1000 самолетов…
10 июня с шести утра 3500 стволов более двух часов крушили укрепления первой оборонительной полосы. Гвардейский стрелковый корпус генерала Н. П. Симоняка пошел на прорыв и уже 12 июня штурмовал особо мощный узел обороны у Кивеннапа (ныне — Первомайское). Мои воздухоплаватели выискивали батареи противника. Артиллеристы корректировали огонь прямо из корзин. Но если в начале операции нас беспокоила только артиллерия противника и наши лебедочные мотористы приноровились к ее обстрелам, то от авиации врага мы несли потери…
У Кивеннапа пошел в воздух Федор Иняев. Он взял с собой фотоаппарат, планшет с картами и бинокль. После фотосъемки выбросил два балластных мешка, поднялся еще выше и заметил стреляющую по нашим наступающим батарею врага, а также скопление их танков и машин. Федор запросил у артиллеристов огонь и удачно корректировал его.
Но вдруг в сплошном грохоте разрывов внезапно появились три вражеских истребителя и атаковали аэростат. Ведущий длинными очередями бил по аэростату, ведомый — по корзине. Тут же ударили наши зенитки, и самолеты с воем отвалили в разные стороны. Аэростат охватило пламя.
Мы, наблюдая это с земли, разом закричали: «Где Федор?». И в тот же миг из огня и дыма вывалилась человеческая фигурка. Секунда, другая, и раскрылся парашют. Мы взглядами торопим товарища: ну скорее же, скорее! «Мессеры» в новом заходе бьют по Иняеву из пулеметов. Один из них, подбитый зенитками, падает в лес. Невдалеке приземляется Федор. Жив!
Теперь фашистский летчик атакует другого нашего бойца — Клишина, но пулеметная очередь лишь перебивает подвесную стропу. Корзина дает крен, самолет делает разворот у самого носа аэростата, и мы вдруг видим красные звезды на его крыльях. Но крылья‑то «обрублены» на концах. Ясно — это Ме-109. Вот мерзавцы!..
За первые пять дней наступления мы потеряли шесть аэростатов. Воздухоплавателям пока везет. Бишоков и Киприянов, Клишин и Кириков, Битюк и Можаев, Белов и Ольшанский — все они оказываются счастливцами в бою, парашюты срабатывают безотказно. Спасибо их укладчику — ефрейтору Илье Тарасову…
Командир 3‑го артиллерийского корпуса генерал Н. Н. Жданов приказал своим соединениям передислоцироваться с центрального направления — Выборгского шоссе, где нанесен первый удар, на левый — приморский фланг 21‑й армии. Отсюда решено нанести главный удар для прорыва второй полосы обороны врага.
Штурм начался утром 14 июня. Артподготовка идет полтора часа. Авиация сорок минут наносит бомбовые удары. У нас задание командования обнаружить огневые точки в районе прорыва посменно выполняют Шестаков, Кириков, Битюк, Белов, Можаев, Гречаный, Когут. В корзине с каждым воздухоплавателем — артиллерист-офицер. И как ни хорошо работают наши зенитчики, покидать горящий аэростат приходится Можаеву, потом Иняеву и раненому Когуту. Но штурм не завершен, и генерал Н. Н. Жданов приказывает усилить разведку.
Вместе с лейтенантом Дурницыным в воздух поднялся командир батареи 151‑го артполка капитан Александр Позомик. Дурницын определял цели, а Позомик корректировал огонь. Замолкла уже не одна батарея врага, как появились самолеты с красными звездами на крыльях. Но это опять были «мессеры». Введенные в заблуждение зенитчики на миг растерялись, и фашисты подожгли аэростат.
Капитан Позомик убит, вместе с обгорелой корзиной он упал невдалеке от своих батарей. Спохватившись, ударили по замаскировавшемуся врагу все 16 пулеметов прикрывавшей нас роты ПВО. Двумя самолетами поплатился враг за смерть Позомика. Горящие, они врезались в землю.
А в воздух ушел лейтенант Немешаев. Его аэростат атаковали три самолета врага. Зенитчики сбили ведущего, и он упал в озеро. Ведомый пошел на второй заход и все‑таки поджег аэростат, но и сам загорелся. И воздухоплаватель, и летчик выпрыгнули с парашютами. Первый на свою землю, второй — в плен.
Генерал Михалкин выделил для нас дополнительное звено истребителей, и аэростаты вновь пошли в воздух. Одиннадцать подъемов только в этот день, шестнадцать корректировок по выявленным целям противника. К 18.00 наши войска освободили Куторселькя (Куторы), Мустомяки (Горьковское), Саха-Кюля (Мухино) и форт «Ино» (Николаевский).
В этот день мы заметили появление истребителей-бомбардировщиков «Фокке-Вульф-190». Они вновь и вновь атакуют аэростаты, но и наши летчики не плошают. Потерь в воздухе у нас пока нет. А били по аэростатам и полевая, и зенитная, и тяжелая артиллерия, атаковали истребители и даже постреливали из автоматов вражеские лазутчики. Война — везде война. У нас она и в воздухе, и на земле.
18 июня прорыв третьей полосы обороны — линии Маннергейма. И новая команда из штаба артиллерии: срочный подъем для корректировки огня (его вел 5‑й гвардейский артдивизион особой мощности лейтенанта Кодина).
…Ожидая команду «Освободить поясные!», девушки удерживают серебристое тело аэростата. Закреплены корзина, трос и телефонный кабель. Мне было приятно смотреть, как весь отряд ожил и через какие‑нибудь минуты в корзине были Когут и Гречаный с приборами.
Аэростат легко набрал высоту. Ориентиры под Выборгом хорошие — малые озера и постройки пригорода. Воздухоплаватели быстро обнаружили цели, которые вели огонь по нашим наступающим частям, сообщили артдивизиону, который перевел огонь на поражение. Путь пехоте был открыт…
В ходе «Карельского вала» мы поднимали в воздух аэростаты 302 раза! А с 21 июня 1944 года наш дивизион стал именоваться 1‑м Воздухоплавательным Выборгским ордена Красной Звезды дивизионом аэростатов артиллерийского наблюдения. 53 офицера, сержанта и солдата получили правительственные награды. Мне вручили второй орден Красного Знамени.
Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.
Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Яндекс.Дзен».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 135 (7218) от 26.07.2022 под заголовком «Аэростат уходит ввысь».
Комментарии