Кандидат исторических наук поделился историей доходного дворца на ул. Чайковского, 24
Это протяженное здание трудно не заметить, уже издалека оно привлекает внимание своим богатым декором, похожим на отделку настоящего дворца. Мощные колонны и пилястры, почти растреллиевская лепнина оконных наличников, причудливая паутина балконных ограждений, лучковые сандрики над карнизами…
ФОТО Александра ДРОЗДОВА
Может возникнуть ощущение, что дом был построен в эпоху императрицы Елизаветы Петровны, когда в моде было «высокое» барокко, отличавшееся невероятной вычурностью и роскошью фасадной и интерьерной отделки. Однако на деле он был возведен много позже, причем не за один прием.
В 1860 году здесь, в левой части домовладения, по проекту архитектора Рудольфа Богдановича Бернгарда был сооружен четырехэтажный на высоком подвале дом в духе модного в те годы «второго барокко». В ту пору Бернгард — еще относительно молодой зодчий. Позже он приобретет известность, расследуя причины обрушения сводов церкви Преображения Господня (Колтовской) на Петербургской стороне. Станет признанным специалистом по строительной механике и теории сводов, возглавит Институт гражданских инженеров. В этом учебном заведении даже будет учреждена медаль в память Бернгарда, которой награждали студентов за лучшие работы по механике…
В 1900 году участок с этим домом приобрела Ольга Владимировна Серебрякова, жена полковника, дочь петербургского городского головы Владимира Александровича Ратькова-Рожнова — крупного промышленника и домовладельца. Ольга была его старшим ребенком и единственной дочерью, и отец решил сделать ей дорогой подарок — доходный дом на одной из самых аристократических улиц столицы.
Проинспектировав свою недвижимость, домовладелица решила ее расширить. Для воплощения этой задумки в жизнь был приглашен архитектор Борис Ионович Гиршович. Он поступил рационально: надстроил старое здание пятым этажом, а к нему пристроил пятиэтажный дом, фактически «перетянув» на него декор.
Проект утвердили не сразу, потребовалась его корректировка. Это было в порядке вещей: архитекторы, подгоняемые коротким в Петербурге строительным сезоном, зачастую работали спешно, из‑за чего ошибки были неизбежны. Получив на проверку проект Бориса Гиршовича, архитектор пятого строительного участка Ефим Бикарюков отправил чертежи на доработку.
Его комментарий гласил: «…имею честь донести Городской управе следующее. Несмотря на обдуманность и бойкое исполнение представленного проекта, вследствие, вероятно, поспешности при исполнении и сложности его, благодаря разнице в высотах и массе всевозможных переходов и приспособлений, в чертежи вкралось много ошибок, из которых некоторые довольно серьезны…».
По мнению контролера, отдельные лестницы были скверно освещены, один из спроектированных дворовых флигелей несколько превышал высотный регламент. Гиршович спешно скорректировал чертежи, и на стройплощадке наконец закипела работа.
Реконструируя надстраиваемый дом, Гиршович демонтировал за ненадобностью его парадную лестницу и создал на месте лестничной клетки жилые помещения. Лестница же «переместилась» в пристроенный корпус. В доме были установлены лифты, комфортабельные квартиры оборудовали ванными комнатами, на фасад вывели балконы с ограждениями, украшенными тонким металлическим узором.
Вероятно, чтобы не нарушать барочную композицию, зодчий не стал использовать эркеры (этот элемент можно часто видеть на доходных домах), но словно в качестве компенсации он вывел во двор мощный крытый балкон на тяжеловесных кронштейнах, протянувшийся на несколько этажей. Обширный участок позволил зодчему хорошо осветить почти все помещения и обойтись лишь одним двором-колодцем, в который выходили окна ванных комнат, клозетов и коридоров.
Стремясь максимально использовать площадь участка, Гиршович спроектировал под поверхностью двора подземные помещения («подвалы под мостовой двора», или «подземный подвал для дров»). Учитывая дороговизну земли, такие «подвесные дворы» были в Петербурге весьма популярны.
Строительные работы были завершены к лету 1901 года, и домовладелица запросила под залог дома ссуду. Архитектор С.‑Петербургского городского кредитного общества при осмотре здания с целью его оценки отметил, что дом выстроен «хорошо, прочно», с применением «доброкачественных материалов», и отличается «хорошей внутренней отделкой». Домовладение было оценено в 348,5 тысячи рублей, а чистый доход от сдачи помещений внаем исчислен в 36 190 руб.
В годы Великой Отечественной войны дом был частично разрушен, но впоследствии с точностью восстановлен.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 198 (7527) от 20.10.2023 под заголовком «Доходный дворец для любимой дочери».
Комментарии