Как мы уничтожили «тот проклятый дот»

В ноябре 1942 года мы, двадцать младших лейтенантов, только что окончивших в Томске артиллерийское училище, прибыли в Кобону и были отправлены в ночь пешком через Ладожское озеро. Так мы увидели своими глазами легендарную Дорогу жизни, о которой уже было известно всей стране. Ночь выдалась вьюжной, мела поземка, но мы были молоды, полны сил и шли уверенно, минуя полыньи. На берегу нас посадили в поезд и привезли в Ленинград, где никому из нас раньше не удалось побывать.

ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА

Я вышел на привокзальную площадь, чтобы посмотреть на памятник Ленину на броневике, но он оказался замаскированным. Стою, с интересом оглядывая все вокруг, и вдруг оглушительный взрыв. Артналет и мое первое знакомство с бомбоубежищем. Там обратил внимание, как мужчины-блокадники делают самокрутки, экономя табак. Насыплют его чуть-чуть на листок бумаги, завернут, потом вновь насыплют и завернут, и так несколько раз. Получалась громадная самокрутка.

После отбоя воздушной тревоги отправился в комендатуру, которая находилась на улице 3-го Июля (ныне - Садовая). По дороге увидел, что, несмотря на обстрелы, город прибран. Пробоины в домах, разбитые окна заделаны фанерой или тканью. Людей на улицах очень мало.

На Невском ко мне подошла девушка лет 18. Но, может, я ошибся, потому что возраст блокадников определялся с трудом - так они были измождены и усталы. Эта девушка тоже. Она с извинениями попросила у меня несколько копеек, которых ей не хватает, чтобы выкупить хлеб. Мелочи у меня не было, но имелось несколько «тридцаток» (купюра в три червонца), полученных еще в училище. Я протянул ей одну, но она, всплеснув руками, отказалась брать, говоря, что это слишком много. Еле уговорил, и девушка в благодарность решила проводить меня. Но я отказался из жалости, видя, как она слаба. До войны мне приходилось слышать от наших сибиряков, побывавших в городе на Неве, о большой культуре и отзывчивости ленинградцев. И теперь я сам смог убедиться в этом, причем неоднократно.

Назначение получил в 152-ю отдельную танковую бригаду. Стал командиром огневого взвода истребительной противотанковой батареи. В составе этой бригады в январе 1943 года наш взвод участвовал в операции «Искра» - мы прорывали блокаду Ленинграда в районе 8-й ГЭС.

После этой операции бригаду расформировали, и меня назначили начальником разведки 1-го дивизиона 799-го артполка 268-й стрелковой дивизии. Мы участвовали в окончательном освобождении Ленинграда от блокады, сражаясь на Синявинских высотах на подступах к Мге. А потом нас перебросили на Карельский перешеек - освобождать Выборг.

И тут мне хочется рассказать об одном эпизоде. В полосе разведки нашего дивизиона находился тщательно замаскированный 4-орудийный дот противника. Он имел морской перископ, который позволял немцам далеко вглубь просматривать нашу оборону. А потом вести огонь. Этот дот держал нас все время в напряжении, мешал действовать. Командование приняло решение уничтожить его прямой наводкой.

Ночью прибыла 122-миллиметровая гаубица. Ее поставили на открытой площадке, и я дал целеуказание командиру орудия. Едва наступил рассвет, гаубица начала бить по доту с интервалами в одну секунду. Я восхитился бесстрашием командира и расчета. Ничем не защищенные от пулеметного и ружейного огня противника, видимые всем, они превратили дот в груду бетона и железа. Командира орудия Зорика Оганесяна наградили орденом Красной Звезды.

В 1983 году у нас состоялась встреча однополчан, конечно же, в Ленинграде. Съехались со всех концов страны. «Славик, а ты помнишь, как мы уничтожили тот проклятый дот?» - увидев меня, первым делом спросил Зорик Степанович. И мы крепко обняли друг друга.

А День Победы в 1945-м мы встретили в Румынии. И даже не сразу осознали, что пришел конец этой чудовищной войне.