Гипсовая пропаганда

Этот закон, послуживший основой для осуществления ленинского плана монументальной пропаганды, предполагал одновременно и разрушение, и созидание. Планировалось демонтировать памятники, «воздвигнутые в честь царей и их слуг», которые не представляли исторической и художественной ценности, а параллельно озаботиться созданием и установкой монументов, «долженствующих ознаменовать великие дни Российской социалистической революции».

Согласно декрету, Совнарком выражал пожелание, чтобы «в день 1 мая были уже сняты некоторые наиболее уродливые истуканы». Художественная общественность была всерьез обеспокоена: какие монументы первыми попадут «под раздачу»?

За несколько дней до Первомая Союз деятелей искусств, созданный в Петрограде еще в марте 1917 года, выступил с протестом против декрета, называя намерения снести памятники варварством. Члены союза, среди которых были В. Я. Брюсов, А. Н. Бенуа, Ф. К. Сологуб, С. П. Дягилев, заявили, что «при той легкости, с которой возбуждается темная масса, будет допущена на потеху ей публичность разрушения памятников», и это «поощрение к погрому национальных ценностей» вызовет массовые разрушения.

Власти поспешили успокоить общественность. Нарком просвещения А. В. Луначарский сообщал 19 апреля 1918 года со страниц газеты «Петроградский голос»: «Все слухи о снятии памятников не соответствуют действительности. Могу категорически заявить, что сообщения о каких-то деревянных моделях, которые якобы должны быть установлены на пьедесталах бывших памятников, а также сообщения о предстоящем немедленном упразднении памятника Александру III также выдумка».

Действительно, внимание было приковано прежде всего к конным монументам, служившим одними из главных скульптурных украшений Петрограда. При этом - вот незадача! - все они были посвящены представителям династии Романовых и, следуя букве и духу декрета, подлежали ликвидации в первую очередь.

Тем более что спустя неделю после успокоительных слов Луначарского тот же «Петроградский голос» сообщал: вокруг памятника Николаю I кипят работы - под правое плечо подведена деревянная лестница, у фундамента и на спине лошади сооружены площадки. Неужели это леса, по которым вскоре поднимутся рабочие и распилят скульптуру на переплавку? Может, именно этот монумент признан «наиболее уродливым»? Около памятника все время стояла толпа, народ не расходился.

Постоянное скопление публики обеспокоило власти, и вскоре здесь появилась табличка, гласившая: «Никакой съемки не будет. Памятник остается на месте». В тексте также разъяснялось, что царственный наездник лишь временно «поработает» подставкой для праздничной иллюминации и «навески красной революционной материи».

Один всадник все-таки «ускакал» со своего постамента. В ноябре 1918 года Манежную площадь покинула восьмитонная бронзовая скульптура великого князя Николая Николаевича-старшего. Ее отправили в Академию художеств на переплавку, чтобы изготавливать бюсты деятелей революции. Другие конные памятники дожили до наших дней.

Постепенно без помпы убирали и менее заметных «истуканов», причем досталось и основателю города. В 1918 - 1919 годах демонтировали памятники Петру I на Адмиралтейской набережной («Царь-плотник» и «Петр I, спасающий рыбаков»), исчез бюст первого императора с Большеохтинского проспекта. В те же годы были уничтожены бюсты Александра I перед Александровским лицеем на Каменноостровском проспекте и Александра II («памятник грубый, нехудожественной работы») перед гомеопатической больницей на Лицейской (ныне Рентгена) улице.

Между тем другие монументы венценосцам и их родственникам простояли довольно долго. Так, памятник принцу Петру Ольденбургскому у Мариинской больницы сняли в 1930 году, а Петр I у завода «Арсенал» отправился на переплавку на следующий год.

Однако цветной металл этого и других снятых монументов, очевидно, был использован для иных нужд. Памятник Радищеву - первый, установленный по плану монументальной пропаганды, как, впрочем, и последующие, - был изготовлен из гипса, тонированного под бронзу.

«Радищев принадлежит нам. Прочь от него руки, правые эсеры и меньшевики! Это был революционер во весь рост, не знавший компромиссов с крепостниками и тиранами. И ему первый дар русской революции. Мы заставили Зимний дворец посторониться, чтобы дать место тому, кого он некогда задавил», - заявил на открытии памятника 22 сентября 1918 года Луначарский. Памятник установили в проломе ограды Зимнего дворца.

В октябре 1918 года в Петрограде были установлены памятники немецкому философу и экономисту Фердинанду Лассалю - у башни бывшей Городской думы на Невском проспекте, литературному критику, поэту, публицисту Николаю Добролюбову - у Тучкова моста. В ноябре у Дворца труда вырос гипсовый символический образ рабочего - «Великого металлиста»; тогда же перед Смольным установили статую Карла Маркса в полный рост, созданную из того же недолговечного материала.

Устанавливались памятники этой серии и в последующие годы. Однако под воздействием климата монументы вскоре стали осыпаться. Их ремонтировали, конечно, но время брало свое. Лишь единицы были переведены в долговечные материалы (например, гипсовый Лассаль в 1923 году был заменен гранитным, который сейчас хранится в Государственном музее городской скульптуры), большинство разрушились или, поврежденные, были демонтированы.

В первые годы после Гражданской войны стали создавать памятники из бронзы - вот они уцелели: Георгию Плеханову у Технологического института и Николаю Некрасову на Литейном проспекте. А на берегу Невы возле будущего Володарского моста в 1925 году вознесся бронзовый памятник убитому террористом революционеру-пропагандисту Володарскому - порывисто вскинув руку, трибун словно бы спускается по ступеням навстречу неведомому будущему...